Невеста-сорванец - Кэтрин Коултер

— Я уже слышал о вашем обжорстве. И должен сказать, возмущался, пока Джеймс не напомнил мне о том времени, когда мы стащили целую буханку коричного хлеба из Туайли-Грейндж с подоконника, куда кухарка с большими предосторожностями поместила его остывать. Правда, мы честно разделили хлеб, но жалели, что его так мало.

— Я одна смогла бы съесть всю буханку, даже не разрезая, и минуты за три. Что мне какие-то два ломтика! Видели бы вы лорда Монтегю: он спрятал от меня блюдо за спиной! — засмеялась она. — Что за великолепный мужчина! И очень красив.

— Ему предстоит стать дядюшкой и моего брата. По жене. Просто поразительно!

— Значит, Корри в конце концов сдалась?

Джейсон пожал плечами:

— Очевидно. Язык у Джеймса подвешен превосходно. Он способен уговорить викария поделиться пожертвованиями на церковь. Корри — не особенно сильный противник. Кстати, она утверждает, что вы так же хороши собой, как Джульетта Лоример. Лично мне кажется, что вы лучше. Дело в том, что в отличие от Джульетты в вас есть доброта, не говоря уже о греховности, которую вряд ли можно ожидать от хорошо воспитанной и порядочной девушки.

— И не забудьте о хитрости, Джейсон. Безграничной хитрости.

— А вот этого я не заметил. Наоборот, временами вы бываете чересчур откровенной, слишком открытой, и по вашему лицу можно читать, как по книге. Будьте осторожнее, Джудит, и в следующий раз, принимая приглашение на танец от человека, который кажется абсолютно невинным, взгляните ему в глаза. И если он отведет взгляд, откажите ему.

Джудит снова рассмеялась, вцепившись в рукав его фрака.

Джейсон оскорбление выпрямился.

— Я не сказал ничего забавного.

— Нет-нет, дело не в этом. Просто, говоря это, вы изучали мой бюст.

— Это совершенно другое дело, — покачал он головой и остановился, потому что музыка кончилась не менее пяти секунд назад. — Чудесное ожерелье, — шепнул он, чуть коснувшись пальцем ее щеки, отвел Джудит к леди Арбакл и с поклоном отошел.

За его спиной раздался знакомый звонкий смех.

Джейсон больше не танцевал.

Поблагодарил хозяев и распрощался. Ему не терпелось рассказать Джеймсу о случившемся на Ковент-Гарден.

Необходимо найти сына Кадудаля, прежде чем тому удастся захватить кого-то из них.

Глава 27

— Мне больше нечего сказать, Нортклифф. Я ничего об этом не знаю.

Дуглас кивнул:

— Все так, но вы были знакомы с Жоржем Кадудалем. И приезжали в Париж после битвы при Ватерлоо в то время, когда он умер. В восемьсот пятнадцатом году. Верно?

— Да, разумеется. Это ни для кого не секрет.

Дуглас с сожалением смотрел на развалину, казавшуюся достаточно старой, чтобы быть его отцом. Лорд Кенниссон до сих пор оставался человеком могущественным и влиятельным, хотя на вид был еще более хрупким, чем полгода назад. Из-за неумеренной любви к бренди он заполучил подагру, и правая нога, замотанная бинтами, сейчас покоилась на парчовой скамеечке.

Дугласу нужно было убедиться, что Кадудаль мертв, а кто лучше Кенниссона может это подтвердить?

— Жорж долго болел?

Лорд Кенниссон на секунду зажмурился. Болело все, даже глаза.

— Господи милостивый, Нортклифф, я думал, вы знаете. Жорж умер не от болезни. Кто-то пристрелил его прямо на улице. Наверняка наемный убийца. Он умер часа два спустя в своей постели. Я не застал его в живых. Когда пришел к нему домой, все было кончено. Возле мертвеца собралась вся семья. Правда, перед смертью Жорж окончательно сошел с ума.

— Знаю. Гений и безумство. Говорите, у него была семья, милорд?

— Да, я точно помню. Сын и дочь. Сын примерно ровесник вашим мальчикам. Насколько мне известно, вы знали его жену до того, как они поженились.

«Жанин… Жанин, которая заявила, что я наградил ее ребенком. И все потому, что стыдилась признаться своему любовнику Кадудалю, что была зверски изнасилована сразу несколькими негодяями», — подумал Дуглас и кивнул:

— Да, я ее знал, хотя после тысяча восемьсот третьего года никогда больше не видел. Все это было так давно, милорд.

— Бедная Жанин. Умерла от инфлюэнцы, еще до гибели Жоржа. Тогда к ним перебралась свояченица. Она и вела дом. Если хотите знать мое мнение, она симпатизировала Жоржу немного больше, чем полагается свояченице. Но какая разница? Оба уже были немолоды, а Жоржа уже давно нет на свете. Это не вы прикончили его, Нортклифф?

Дуглас задумчиво смотрел в камин, наблюдая, — как пламя вгрызается в только что подброшенное полено.

— Нет, — покачал он головой, не отводя взгляда от пляшущего огня. — Мне нравился Жорж. Но может, он просто не верил, что кто-то способен его застрелить, поскольку, судя по всему, что я слышал, упорно не оставлял попыток покончить с Наполеоном. Думаю, немало людей хотели бы сократить отпущенный ему срок, и, очевидно, кому-то это удалось. Нет, это был не я. Я оставался дома вместе с женой и десятилетними сыновьями. У меня и без Жоржа было чем заняться в политике.

— Да, но года за два до того вы ездили во Францию.

— Тогда мне было поручено спасти одного человека. Ничего больше. И ничего из ряда вон выходящего. С Жоржем я в тот раз не встречался.

— Кого же вы спасали?…

— Графа де Лака. Он умер пять лет назад в своем доме в Суссексе, — пояснил Дуглас.

— Не мог кто-то посчитать, что вы отправились во Францию, чтобы убить Кадудаля?

— Нет, это невозможно. И совершенно бессмысленно. Если кто-то вообразил, что я ответствен за смерть Кадудаля, зачем было ждать пятнадцать лет, чтобы отомстить?

Лорд Кенниссон пожал плечами. Даже это незамысловатое движение причиняло боль. И стоит ли злорадствовать по поводу человека, которого замыслили убить?

— Я устал, Дуглас. И не могу сказать больше того, что вы уже знаете. Вполне возможно, что за всеми покушениями стоят его дети. Сам Жорж никогда ничего не говорил о вас, по крайней мере в моем присутствии. Не думаю, что он питал к вам вражду. Вы помните Жоржа — если он кого-то ненавидел, то ненавидел всей душой. И не скрывал своих чувств, наоборот, объявлял всему свету, что хотел бы сделать с врагом. И если это месть детей, откуда взялась такая неприязнь к вам?

— Не знаю. Повторяю, все это совершенно бессмысленно, — Дуглас поднялся. — Спасибо, что согласились меня принять, сэр. Собственно говоря, меня прислал герцог Веллингтон.

— Да, он предупредил бедного Артура. Столько проблем, и все хватают его за горло. Я посоветовал ему подать в отставку, бросить всю эту суету и позволить другим распутывать клубок, но он, разумеется, меня не послушает.