Невеста-сорванец - Кэтрин Коултер

Он тронул каблуками бока Забияки и мгновенно поравнялся с Корри.

— Скажи «да», — настаивал он, искоса поглядывая на нее. — Я многому могу научить тебя, Корри. Такому, что тебе понравится.

Господи, ей уже хочется поскорее испытать на собственном опыте все, что он предлагает!

— Чему именно?

— Сейчас не совсем прилично вдаваться в подробности, но в нашу брачную ночь… да, я обязательно все выложу. Скажу одно: я стану целовать ямочки у тебя под коленками.

Вышеуказанные колени подогнулись бы, не сиди она в седле.

— О Боже, мои колени.

— Ямочки. Ямочки под коленками. И это самое малое из того, чему я тебя научу. Но не сейчас. Ты должна подождать. По правде сказать, я уже послал объявление о помолвке в «Газетт». Теперь никто не посмеет игнорировать тебя и считать меня развратным подонком. Дело сделано, Корри. Моя матушка, возможно, уже приехала к леди Мейбелле. Свадьбу откладывать не стоит.

— Если бы я согласилась, то не посчитала бы, что свадьбу откладывать не стоит. И захотела бы самую роскошную церемонию на свете. Я хочу венчаться в соборе Святого Павла.

— Договорились, — улыбнулся Джеймс. — А теперь давай вернемся и поговорим с родителями.

— Я еще не согласилась, Джеймс. Все это одни предположения.

— Но ты уже балансируешь на краю, — ухмыльнулся он.

— Почему ты сегодня так сговорчив? Слишком болен, чтобы спорить со мной? Наверное, так и есть, потому что ты любишь спорить, кричать и ругаться. И вечно делаешь вид, что вот-вот меня побьешь. Я совершенно не привыкла к такой сговорчивости. Может, ты устал? Господи, вдруг у тебя опять жар?!

Она направила Дарлинг прямо на Забияку и уже протянула руку, но Дарлиш, у которой только что началась течка, решила, что хочет Забияку, и тут началось нечто несусветное. Истинное безобразие — именно так Корри позднее описывала тетке и дяде все, что произошло в парке. Собственно говоря, «безобразие» — это очень мягко сказано. Справиться со вставшими на дыбы лошадьми не было никакой возможности. Дарлинг заливисто ржала, Забияка фыркал, очевидно, готовый исполнить все ее желания, пытался нежно укусить кобылу за шею и взгромоздиться на нее.

Джеймс хохотал так, что едва мог удержать поводья.

И посреди всей этой суматохи Корри кричала сквозь смех:

— Ладно, Джеймс, я подумаю, стоит ли выходить за тебя! Серьезно подумаю! Полагаю, это забавнее, чем подавать виски в бостонских кабачках!

— Это означает «да» или очередное предположение?

— Я согласна, — прошептала Корри, упорно разглядывая свои черные сапожки на невысоких каблучках. — Согласна.

— Вот и хорошо. Значит, договорились.

Он не хотел признать, что почувствовал облегчение.

Проще смириться с тем фактом, что его судьба отныне определена и скреплена печатью, а с разгульной жизнью покончено навсегда.

За этим последовала двухчасовая встреча с лордом Монтегю, в продолжение которой он умудрился отвлечь последнего от важных занятий ровно настолько, чтобы обговорить условия брачного контракта. Что же, в его жизни будут смех и радость. Корри может сводить его с ума, вызывая явное желание вышвырнуть ее в окно, но в конце концов рассмешит настолько, что все планы мести забудутся. И он станет целовать ямочки под ее коленками.

Джеймс ухмыльнулся.

Подумать только, целовать ямочки наглого отродья. Нет, все-таки жизнь — поразительная штука.

Джейсон и Питер Мармот не нашли на Ковент-Гарден нужного человека. Старуха, продававшая сделанные на совесть метлы, прошепелявила беззубым ртом:

— Старый Хорас сегодня валяется в постели, ленивая тварь. Скорее всего перебрал вчера вечером, и все потому, что услышал, как один тип хочет воткнуть нож ему в живот.

Ничего хорошего это не сулило. Что же, придется вернуться на рынок к вечеру. Однако Питер куда-то пропал, и Джейсону пришлось идти одному. Он обошел площадь, отделываясь от пристававших проституток, зорко следя за карманниками, приглядываясь к каждой тени, мелькавшей в бесчисленных переулках, и не вынимая рук из карманов, где лежали кинжал и пистолет. Здесь, как всегда в это время, царило веселье, крики, смех, проклятия. Он старался раствориться в толпе, выискивая глазами человека, которого описал ему Питер.

Он так и не понял, что заставило его обернуться в последний момент. Но, слава Богу, он обернулся. Мужчина в маске и черном пальто подошел к нему, но не с ножом, а с одеялом. За ним маячили еще двое. Господи, да это же Оги и его сообщники! И они считают, что второй раз им удастся та же проделка?!

Джейсон, не колеблясь, выхватил пистолет и прострелил Оги руку.

— Ах ты, грязная собака! — завопил тот, падая. — Ранил меня! Почему? Я ничего такого тебе не сделал, даже в первый раз.

Итак, его приняли за Джеймса.

— Где Жорж Кадудаль? — осведомился Джейсон, продолжая целиться в Оги, уронившего одеяло и державшегося за руку.

— Не знаю я никакого Кадудаля.

— Ты Оги, верно? А эти двое — Билли и Бен. Надеюсь, вы чувствуете себя куда лучше, чем в последнюю нашу встречу.

— Не слишком, и все из-за девчонки, — пробормотал Оги.

— Как вижу, ваш репертуар не отличается разнообразием. Кроме одеял, вы ничего придумать не можете?

— А что плохого в одеялах? Мы не хотели тебя убивать, ни тогда, ни сейчас. Прогулялись бы немного, вот и все. Только ты взял да и притащил пистолет! Это просто несправедливо.

— А с моим братом ты поступил справедливо?

— Каким еще братом? Что еще за брат?

— Вы похитили моего брата, лорда Хаммерсмита. Я Джейсон Шербрук, и мы с ним близнецы, идиот ты безмозглый! Тот, кто тебя нанял, даже не потрудился рассказать тебе об этом, верно? Не слишком умно с его стороны. Эй, вы двое, стоять смирно!

Чтобы они поверили в серьезность его намерений, Джейсон выхватил стилет.

— Смотрите, какой острый. Отцовский подарок на день рождения. Отнял у испанского бандита. Первый, кто пошевелится, получит этот стилет прямо в шею. А теперь, Оги, скажи: так называемый Дуглас Шербрук снова тебя нанял?

— Не знаю, что ты несешь, парень. Черт, до чего же больно. Придется приказать моим мальчикам надрать тебе уши как следует!

— Попробуй и получишь вторую пулю в то, что считаешь своей головой. Давайте сюда, вы, жалкие трусы, мне не терпится вас отделать!

Но трусам вовсе не хотелось умирать. Поэтому никто не двинулся с места.

— Ну же, Оги, рассказывай про этого Дугласа Шербрука. Он снова нанял тебя, так? А продавец пирогов — это всего лишь приманка, верно? Ты заплатил ему за разговоры о Жорже Кадудале, чтобы мы услышали и пришли. Этот Дуглас Шербрук, он молод? Стар? Как выглядит?