Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Жук поднял карабин, и Джейкоб почти незаметно кивнул, но тут разведчик вспомнил о Рикардо Альваресе и связистах, которых пустошник убивал с таким наслаждением.

— А, всё типа в порядке, мужик? — произнес Клэйборн, снова вешая карабин на плечо. Глаз Дикса расширился и раненый застонал, неразборчиво взмолившись о смерти. Жук понимающе кивнул. — Ну ладно, как скажешь. Позависай тогда с нами ещё немного, браток.

И разведчик отвернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть подползающего к нему инженера синекожих. Чужак, одетый в серый нательный комбинезон, выглядел ниже и крепче воинов огня, у него было лицо с квадратным подбородком и большие руки рабочего. В которых он держал лазерный резак… Арканец отпрыгнул в сторону в тот же миг, как ксенос бросился на него: тау двигался неловко, и его оружие было в первую очередь инструментом, но с близкого расстояния лазер мог поразить насмерть. Клэйборн заорал, чувствуя, что луч проходит через его правое бедро, от внешней стороны к внутренней, разрезая и одновременно прижигая плоть.

Тау навис над упавшим разведчиком и попытался рассечь ему лицо. Отчаянно выбросив руки перед собой, Жук ухватил запястье инженера и толкнул луч в сторону. В ответ чужак зашипел через ноздри, и его плоское лицо сморщилось от напряженной борьбы за резак. Несмотря на невеликий рост, ксенос был удивительно силен, а Клэйборн терял силы, и лазер по сантиметру придвигался к его голове…

Я думал, эти парни из касты земли не должны быть бойцами!

Череп инженера разлетелся на кусочки в облаке пурпурной дымки. Тут же арканец сбросил с себя труп, а мистер Рыбка опустился на колени рядом с ним.

— А ты не спешил, — пожурил Клэйборн туземца и улыбнулся, когда тот обиженно насупился. — Эй, друг, да я шучу просто.

Осторожно изучив рану, Жук пришел к выводу, что правой ноги у него, в принципе, не осталось. Саатлаа попытался было поднять разведчика, но арканец остановил его.

— Не, я уже не ходок. Ты заканчивай тут и выбирайся, если сможешь, — Клэйборн хлопнул товарища по плечу, видя, что тот сомневается. — Они вот-вот пробьются через люк. Беги!

Кивнув, аскари выпрямился и поочередно расстрелял уцелевшие пульты управления, довершая то, ради чего конфедераты пришли в Око. Теперь Жук не сомневался, что комм-станция Диадемы надолго выведена из строя, и 19-й сможет подняться на орбиту до того, как Небесный Маршал пронюхает о случившемся. Несмотря на все сомнения и жуткую боль в ноге, мысль показалась Клэйборну приятной. Конечно, эту дорогу он не выбирал, но, по крайней мере, прошел по ней до конца. Чувствуя, что теряет сознание, разведчик жестоким усилием воли вытащил себя из забытья.

— Всё, хватит! — крикнул он другу. — Выбирайся отсюда!

Кивнув, абориген устремился к турболифту, ведущему в башенку маяка. Жук вспомнил, что их стратегия отхода была сильно размытой — прямо как мир у него перед глазами сейчас… Что-то там насчет спуска на тросе по внешней стене…

Помедлив у дверей лифта, мистер Рыбка четко отсалютовал арканцу.

— За Федру и Империум! — произнес он на идеальном готике и улыбнулся, заметив, что Клэйборн не верит своим ушам.

А потом скрылся в кабине.

— Ну, дерь… — Жука оборвал свист открывающегося люка. Внутрь вплыл боевой сервитор, который безошибочно отыскал разведчика бельмами глаз и что-то протрещал на грубом, бессмысленном мусорном коде.

— Ага… и тебя туда же… — с ухмылкой ответил Клэйборн.

Молясь Богу-Императору, в которого он не верил, разведчик вытащил ЭМИ-кинжал и приготовился шагнуть в свой Громовой край. Как надеялся Жук, там будет на что посмотреть.

Глава тринадцатая

Конвой почти на полпути к центру мертвого озера. Очистительного комплекса ещё не видно, но луч его маяка примерно раз в минуту рассекает смог и озаряет ярким сиянием хищников, что рыскают вокруг. «Каракатицы» и «Пираньи» — более подходящих названий для бронетехники тау и не найти. Они неустанно следуют за баржами, пытаясь учуять кровавый запах предательства. Хотя обмен паролями прошел успешно, я чувствую, что ксеносы не доверяют нам. Бой обязательно начнется — это вопрос времени, и ждать осталось недолго.

Бирс согласно кивает. Чем бы он ни был, сейчас между нами установился мир.

Из дневника Айверсона

Стоя в рубке «Покаяния и боли», Хольт смотрел, как из дымки вырастает Диадема, схожая с колоссальным осьминогом из металлолома. Старый комплекс вопил и завывал сиренами, а значит, внедренные агенты сделали свой ход. Наверняка некоторые из них уже мертвы, а возможно, что и все. Возможно, они исполнили то, что должны были, а может, и нет. В любом случае, 19-й полк уже ввязался в драку.

Приход Зимы умрет. Небесный Маршал умрет. Мы вместе выступим против них. Они сгинут вместе.

Айверсон покрутил головой, оценивая состояние захваченных барж, которые тащились по бокам «Тритона». Обе транспорта серьезно пострадали, и в случае новых атак довольно быстро пошли бы ко дну. Комиссар перевел на канонерку как можно больше гвардейцев, но амфибия была в первую очередь боевым кораблем, так что основные силы пришлось оставить на судах тау.

— Сколько ещё, Айверсон? — спросил по воксу Мэйхен. Голос рыцаря звучал напряженно, и не из-за простого нетерпения.

— Недалеко, — отозвался Хольт. — Мы прошли первую волну проверок. Сохраняйте вокс-молчание до моего сигнала, капитан.

Джон Мильтон хмыкнул и отключился. Формально одной из барж командовал он, а другой — Вендрэйк, но оба офицера вряд ли могли руководить изнутри запечатанных боевых машин. Арканцы отключили все доспехи зуавов и «Часовых», рассредоточенных по конвою, а затем покрыли брезентом, как на хранении. Рискованный план, но дроны ксеносов могли учуять шагоходы, скрытые в трюмах, поэтому конфедераты спрятали их на видном месте. Точно так же пехотинцы просто надели униформу перебитых янычар, изображая неотесанных новобранцев. Пока что тау не разгадали подмены, но их недоверие буквально висело в воздухе.

«Синекожие не умеют доверять собственным инстинктам, — решил Айверсон. — Они слишком разумны для такого, слишком дисциплинированны. Возможно, это их и погубит».

Одна из «Каракатиц», пристроившись к «Тритону», изрыгнула пару дронов. Блюдца вспорхнули над канонеркой и принялись кружить над палубой, вынюхивая что-то. Это был уже третий обыск с того момента, как конвой вошел в озеро.

Но их инстинкты просто визжат.

Мэйхену казалось, что его заперли в железном гробу с бешеным псом, который грызет ему ногу. Рана от выстрела воина огня не мешала рыцарю управлять «Громовым» доспехом, но болела она с поразительной неотступностью. Возможно, у Джона уже не было ноги ниже колена, или он истекал кровью внутри брони, рискуя умереть ещё до начала боя. Вроде нечто подобное как-то раз чуть не прикончило Уэйда? Ах да, флешетта локсатля в бедренную артерию… в той засаде, уже так давно… но лейтенант выжил… только какая разница, сейчас-то он всё равно мертв. Дэниел Уэйд, последний из его зуавов. Капитан поклялся, что проклянет себя, если не сумеет жестоко отомстить за парня.

Проклят ты всё равно, и умрешь всё равно — все равны в ненавистной любви…

— Убирайся из моей головы, Темплтон! — прорычал Мэйхен, твердо зная, что пропавший капитан будет преследовать его до самой смерти.

Вендрэйк сидел в неосвещенной кабине «Серебряной пули», широко раскрыв глаза. Тьма была предпочтительнее вещей, которые капитан видел, смежив веки. Хардин ещё разок закинулся Славой, и сейчас в его крови, будто жидкий огонь, струилась жажда действия. Надо было подождать до начала боя, но этот надзиратель в черном явно не одобрял наркотики, а кошмары уже подобрались слишком близко. Она подобралась слишком близко.

Но она же не настоящая. Просто эта чертова планета пудрит мне мозги, что-то здесь такое в воде или воздухе. Я ведь знаю, призраки гонятся не только за мной…

Однако же капитан видел, что «Часовой» Леоноры следовал за баржей по берегу реки, скрываясь в тенях, но не отставая далеко. Возможно, на озере Хардин будет в безопасности — девушка ведь не сможет догнать транспортник по воде!

Она не сможет догнать меня нигде, потому что она мертва! Но если она мертва, то вода её не остановит?

Мысли в голове Вендрэйка носились по кругу, логика преследовала суеверие, а суеверие гналось за логикой.

«Возможно, это проклятие всех провиденцев, — решил он. — Все мы чертовски много думаем».

Озеро вокруг конвоя уже просто кишело гравитанками и спидерами тау. Айверсон чувствовал, что Бирс смотрит ему в спину, требуя подать сигнал. Почти бессознательно коммисар потянулся к рупору корабельного мегафона.