Лотар Желтоголовый. Книги 1-8 + Трол Возрождённый. Книги 1-8 Компиляция (СИ) - Басов Николай Владленович

Незадолго до погрузки, когда он согласился на предложение волшебницы, она высказала любопытное соображение:

— Трол, мы плывём в южное полушарие, сейчас там уже наступает зима. Конечно, это не очень низкие широты, зимние штормы там не слишком свирепствуют, но всё равно… это штормы. Так что будь готов к ним.

— Зимние… штормы? — не понял Кола.

— Мы проведём в плаванье три месяца, — отозвалась Ринис. — Возможно, если повезёт, чуть меньше. Но ненамного… Это значит, когда мы прибудем в устье реки Гавай, наступит уже лето для Севера и зима — для Юга.

— Ага, — растерянно согласился принц, — никогда не думал, что знание географии когда-нибудь поможет мне уразуметь такую абстракцию, как зима в летние месяцы.

Корабль, который Кола зафрахтовал для этого плаванья, назывался «Нум», что это значило, оставалось только гадать. Пожалуй, это был какой-то зверь, по крайней мере, так думал их капитан по прозвищу Шафир, в жилах которого текло немало восточной крови, что проявлялось в разрезе глаз и в резких переходах от вежливого обращения с пассажирами к агрессивному высокомерию с командой.

Корабль вообще-то был из Юго-Западного моря, но, по словам капитана, он не раз ходил и вдоль побережья Южного континента. Правда, редко, потому что племён там водилось не слишком много.

Когда Трол разместился в каюте, которую Шафир выделил им одну на троих, Кола решил потолковать об этом с Ринис.

— Я думаю, он работорговец, — объявил принц, нимало не заботясь о том, что его голос отлично слышен, вероятно, даже не на палубе, а в «вороньём гнезде», на клотике главной мачты корабля.

— Ну и что? — лениво спросила Ринис.

— Он утверждает, что выторговывал у южан нешлифованые алмазы, слоновую кость и магические амулеты. А туда возит железо и изделия из стекла. Но я ему не верю, — подвёл, как ему казалось, свои аргументы к логическому завершению Кола.

— Ну и что? — снова спросила Ринис.

— Он не внушает доверия, — ещё раз попробовал растолковать свою идею принц.

— С нами он будет мягок, как шёлк, — спокойно решила волшебница. — А если нет…

Больше она ничего не добавила. Но оказалась права.

На вторую неделю плаванья, когда ещё и Шонмор не прошли, Шафир вдруг стал говорить, что у него маловато воды, что у него кончаются запасы провианта, захваченного в Кадоте, а потому его пассажирам, хотя они и заплатили, чтобы путешествовать с комфортом, придётся довольствоваться матросским пайком.

Ринис, выслушав его, положила ему руку на плечо… И капитан присел от боли, а когда сумел выпрямиться, рука у него отказала полностью, он даже не мог понять, что же с ней не в порядке.

— Если ты ещё хоть раз заговоришь о том, что не способен выполнить свои обещания доставить нас туда, куда нам нужно, — мило улыбаясь, известила его Ринис, — я выключу тебе вторую руку. Если принять во внимание, как ты обращался со своими людьми, жить тебе после этого останется только до следующего шторма, а потом, в один прекрасный день, мы не найдём тебя на корабле… Что поделаешь, иногда за борт смывает даже капитанов.

— Я передумал, — тут же ответил Шафир, нервно облизывая губы и оглядываясь по сторонам, чтобы понять, кто из его подчинённых уже понял, что он стал одноруким. — Для драгоценных господ у меня отныне всё будет самое лучшее, и даже куда лучше, чем для меня.

— Вот и ладно, — решила Ринис. — Чтобы ты не забыл о своём обещании, походи денёк с такой рукой, а потом я тебя, пожалуй, вылечу.

— Не очень-то приятная компания, — мрачно заявил Кола, когда они ушли с палубы в каюту.

Трол, хотя он обычно не вмешивался в такие передряги, проговорило усмешкой:

— Моряки часто бывают трудноуправляемыми. Раньше, правда, мы этого не замечали, просто потому, что… иногда я тренировался на палубе.

— Ты думаешь? — осторожно спросил Кола. — Если так, тогда… может быть, мне тоже разок размяться на палубе?

— У тебя не получится, — отозвалась Ринис. — Кроме того, ситуация уже поправилась.

Она вернула капитану способность двигать рукой лишь к вечеру, и после этого все разговоры о том, что по мере продвижения на Юг возникают какие-то трудности, прекратились. Теперь плаванье проходило куда спокойнее, чем вначале, потому что даже команда стала упредительной, словно лощёные слуги на великосветском рауте… Разумеется, если не считать штормов, которые налетели на них сразу за Шонмором, а потоми приблизительно у Ибрийского полуострова. Там пришлось даже прятаться в каком-то порту, название которого Трол забыл спросить.

Всё время плаванья он почти не выходил из каюты, потому что ему было трудно ходить по постоянно кренящейся палубе, потому что в лицах окружающих людей он читал удивление — зачем такой старик пустился в это плаванье? И ещё, пожалуй, хорошо скрываемое раздражение — зачем он путается под ногами, почему его вообще везут с такими хлопотами на край света, зачем он вообще нужен? И, конечно, главное — неужели этот дряхлый дед, за которым приходится ухаживать как за ребёнком, и есть тот самый Разрушитель Империи, о котором столько рассказывают люди по всему миру?

А Трол, тем не менее, проникался спокойствием и удивительной уверенностью, что всё будет хорошо, что со своей частью работы он справится.

Это действительно не укладывалось в сознании — он был слаб, у него пропали почти все навыки боя, у него не осталось ничего, что он мог бы противопоставить врагу, тем более такому сильному врагу, какой была Такна, да ещё в союзе с Червочином… А он был спокоен, едва ли не умиротворён.

Он просто ждал, когда произойдёт всё, что должно с ним произойти по плану Ринис.

Море казалось ему прекрасным, особенно в шторм. Грозные и почти прозрачные на фоне неба, словно стеклянные, водяные валы не пугали его. Ветер, рвущий воздух, паруса и снасти, словно бы вливал в него энергию своего неистового движения. Люди, даже в их не самом приглядном виде, который вдруг стал таким явственным для него, внушали уверенность, что всё в конечном итоге у них получается куда лучше, чем у него, а следовательно, за них беспокоиться нечего, они выстоят и даже победят… Наверное, потому, что он-то должен был победить всего один раз, а им предстояло сражаться ещё много раз. И они почему-то были к этому готовы.

Он стал молчалив, не находил слов, чтобы ответить даже на иные вопросы Колы, а помощь Ринис, которая ещё несколько недель назад показалась бы ему унизительной, принимал как должное. Он просто решил, что ничего страшнее того, что с ним уже произошло, не случится. Ему осталась только надежда, что он достойно будет сражаться в своём последнем бою… И одержит победу, пусть даже умрёт после этого.

Он тихо радовался, что всё так получилось. Он стал уже не совсем обычным человеком, но он ведь никогда к этому и не стремился, он был воином и учился быть готовым к смерти каждый раз, когда брался за мечи… Не его вина, что он всё ещё жил на этом свете.

Он надеялся, что прожил свои девятнадцать лет правильно и был настоящим Воином Провидения — не больше того. Но и не меньше.

Да, надежда поселилась в нём именно потому, что он вдруг понял — другим и в малой степени не дано было того, что прошёл, пережил, преодолел он. И это было самым лучшим итогом его жизни. Хотя… Да, для настоящего итога ещё предстояло кое-что сделать.

«Нум» прошёл какие-то острова, на которых обитали уже совершенно тёмнокожие люди, не очень умелые в обслуживании кораблей, но вполне добродушно поставившие им свежие фрукты и мясо. А потом, сразу после этого, он почувствовал…

Это было, как в прежние времена, когда он ощущал на себе магическое внимание сразу множества личностей — Ибраила, каких-то дистантно работающих магов из Империи, полудемонских сущностей, с которыми тоже приходилось считаться, даже Басилевса. Это вмешательство застало его врасплох, но он почему-то и его принял спокойно, словно знал, что так и будет.

Внимание это исходило, по-видимому, от Такны или Бла-Эффка. Или они немного соревновались между собой в том, кто более искусно и точно вызнает, в каком состоянии находится Трол, куда вся их компания направляется и что с ними можно сделать. А сделать, вероятно, можно было немало.