Ритуал - Адам Нэвилл

— Разве?

— Да, мой друг, это так.

— Он напал на меня с ножом. Что я должен был делать?

— Если бы он хотел убить тебя, Люк, ты был бы уже мертв. Понимаешь?

— Не очень.

Локи вздохнул. — Фенрис убивал уже раньше. Для него убийство ничто не значит. Понимаешь?

У Люка мороз пробежал по коже. Жар будто ушел из тела через ноги.

Усилием воли он прогнал из головы смыл сказанного Локи, как когда-то прогнал образ своей изрезанной ножом плоти. Ему нужно держать себя в руках, или все будет кончено. — Когда мне угрожают, для меня это кое-что значит, Локи. Понимаешь это?

— Он не собирался причинять тебе боль. Ты ему нравишься. Он рад, что ты здесь с нами. Ему скучно со мной и Суртр. Видишь ли, мы с Суртр вместе, а Фенрис — лишний. Понимаешь?

— Да.

— Но теперь у тебя здесь нет друзей, Люк. Ты все испортил.

— Он не был моим другом, Локи. И я не дурак.

Локи расхохотался. — Я и не говорил этого, Люк. Ты хочешь выжить. Ты борешься. Ты не слабак. И я уважаю это. Ты особенный. Вот почему ты жив, а твои друзья нет. Да? Фенрис сглупил, потеряв бдительность, вот и все. Он получил ценный урок. Я бы предпочел, чтобы он больше не получал такой урок, потому что сейчас мне приходится выступать миротворцем, понятно?

Люк продолжал молчать. Он обнаружил, что отчаянно пытается отогнать свою симпатию к Локи.

— Ты меня еще слушаешь, Люк?

— Да!

— Хорошо. Но ты наш гость, так что, пожалуйста, не кричи. Окей?

— Окей.

— Спасибо.

— Мои друзья, Локи. Вы убили моих друзей?

— Нет, Люк. Я не могу сказать, что именно случилось с ними, но скоро узнаю…

— Что ты имеешь в виду?

— Люк! Сейчас я говорю, так что слушай меня. Теперь тебе нужно быть осторожным и… как это сказать? Спи чутко. Потому что кто-то в этом доме, недалеко от твоей кровати, очень хочет убить тебя.

— Скажи Фенрису, что мне очень жаль. Я ударил его, потому что подумал, что он собирается причинить мне боль. А я очень устал от боли, Локи. Можешь это понять? Моих друзей убили и я хочу… Просто хочу, чтобы все кончилось.

— Я понимаю, Люк. Все скоро кончится.

Это утверждение вскружило ему голову надеждой, пока он не понял, что Локи говорит о совершенно ином финале его истории.

— Но твоя проблема не Фенрис, — раздался за дверью низкий голос гиганта. — Он злится на тебя, это да. Он надеялся, что ты составишь ему компанию, пока ты ждешь.

— Жду чего?

— Я не закончил, Люк…

— Что, Локи? Чего я жду? А? Полиции. Потому что она прибудет очень скоро.

— Я так не думаю, Люк. Не тешь себя ложной надеждой, мой друг. Ты слишком важен для нас, чтобы отдавать тебя полиции. А они последние, кого мы хотим здесь видеть. Но уверен, что они захотели бы познакомиться с нами. — Локи рассмеялся неискренним, низким хохотом. — Очень скоро я тебе расскажу, мой друг. Всему свое время. Для сегодняшней вечеринки был очень хороший повод. Как ты скоро поймешь. Но тебе нужно еще чуточку потерпеть, Люк. А пока ты должен понять, что являешься гостем в этом доме.

— Я пытаюсь, Локи. Я изо всех сил пытаюсь понять, почему меня держат здесь против моей воли.

— У тебя сильная воля, Люк. Но, пожалуйста, позволь мне рассказать о твоей нынешней проблеме. Хорошо?

— Да. Да. Да. Расскажи мне, Локи.

— Когда я говорю, что у тебя в этом доме очень большая проблема, я не лгу, Люк. Но это не Фенрис. У него разбита голова, но он не убьет тебя. Твоя проблема — Суртр, Люк.

— Держи от меня подальше свою бешеную суку. Окей, Локи? Ну, так как, дружище?

— Буду стараться изо всех сил, Люк. Но мне тоже нужно спать. А она очень деспотичная.

— Не понимаю.

— Ей нравится орудовать ножом, Люк. Резать. Она немного одержима своими идеями. Однажды мы поймали одного парня, и она… Представь человека, пытающегося убежать без пальцев на ногах. Очень забавное зрелище, хочу сказать. И она не остановилась на его пальцах. Он весь вместился в этот… этот… чемодан. Ну, такой, с которым летают в самолетах.

Люку показалось, что его вот-вот стошнит. Ему нужно сесть. Он попытался взять себя в руки.

— Думаю, ты понимаешь меня, Люк. Поэтому я прошу тебя об одолжении. Ты сделаешь, как мы скажем. Это значит, никаких больше драк, мой друг. Я дам тебе время все обдумать. — Его шаги стали удаляться по коридору.

Люк подошел к двери. — Мне нужна вода, Локи. Вода.

Громкие шаги снова приблизились к двери. — Я принесу.

— Горячая вода. Повязка.

— Нельзя.

— Что-нибудь болеутоляющее. Таблетки от головной боли.

— Нельзя.

— Сигареты, пожалуйста.

— Нельзя.

— Знаешь что, вызови скорую. Прямо сейчас.

— Нельзя, — сказал Локи, без тени юмора.

Морщась из-за жуткой боли в голове, вызываемой малейшим движением, Люк переместился к краю кровати. Медленно согнул ноги и встал прямо. Даже поддерживая голову двумя руками, он чувствовал себя неустойчиво, как при морской болезни.

Отпил прямо из кувшина застоявшуюся пыльную воду. Она потекла по подбородку, заливая голую грудь. На нем было лишь сырое нижнее белье, остальную одежду у него забрали. Его разбитое состояние мешало задумываться о причине. Но здесь не было медикаментов, и они не собирались отпускать его. Таковы новые факты. Новые правила, связывающие его жизнь. То, что осталось от нее.

К горлу вдруг подкатил страшный ком эмоций. Он рвался наружу, обжигая все внутри. Люк упал на колени. Наклонился и зарыдал.

Что это? Одиночество, грусть, жалость к самому себе, отчаяние, или все вместе взятое? Он не знал, но ему казалось, что нет ничего хуже, чем испытывать подобные чувства.

Ему было больно. Очень больно. Его голова. Он хотел, чтобы боль прекратилась. Он отдал бы все за болеутоляющее. Спину и истерзанные икры жгло словно шипами. Царапины визжали тоненькими голосками. Даже между пальцами были порезы, происхождение которых он не мог вспомнить.

Он посмотрел на свои грязные распухшие руки и предплечья. Подумать только, а он считал себя спасенным. В груди стало тесно, кожа покрылась холодными мурашками, ощущение было ужасно знакомым.

Лежа на деревянном полу, он свернулся в клубок, обхватил руками разбитую голову, и тихо плакал, пока слезы не выжали из него остатки сил.

55

После того, как рыдания Суртр внизу, наконец, стихли, Люк лег поверх пахнущего плесенью одеяла и прислушался. Кровь на лице засохла и потрескалась. В комнате не было электрического освещения. Ни розеток, ни электричества. Поэтому, когда за окном стемнело, в комнате тоже стало темно, как и во всем доме. Шелест растущих возле дома деревьев усилился и походил на шум обрушивающихся на берег волн. За все время своего пребывания в Швеции Люк не помнил такого сильного ветра.