Как натаскать вашу собаку по античности и разложить по полочкам основы греко-римской культуры - Филип Уомэк

Исса птички Катулловой резвее,

Исса чище голубки поцелуя,

Исса ласковее любой красотки,

Исса Индии всех камней дороже,

Исса – Публия прелесть-собачонка.

Заскулит она – словно слово скажет,

Чует горе твое и радость чует.

Спит и сны, подвернувши шейку, видит,

И дыханья ее совсем не слышно;

А когда у нее позыв желудка,

Каплей даже подстилки не замочит,

Но слегка тронет лапкой и с постельки

Просит снять себя, дать ей облегчиться.

Так чиста и невинна эта сучка,

Что Венеры не знает, и не сыщем

Мужа ей, чтоб достойным был красотке.

Чтоб ее не бесследно смерть умчала,

На картине ее представил Публий,

Где такой ты ее увидишь истой,

Что с собою самой не схожа Исса;

Иссу рядом поставь-ка ты с картиной:

Иль обеих сочтешь за настоящих,

Иль обеих сочтешь ты за портреты[104].

Это стихотворение про собачку по кличке Исса, которая резвее, чем Катуллов воробей (трогательная отсылка к его тексту). «Исса чище голубки поцелуя, / Исса ласковее любой красотки, / Исса Индии всех камней дороже»[105]. Она чувствует tristitiamque gaudiumque – грусть и радость – своего хозяина Публия.

– Ну, примерно для этого собаки и нужны, – довольно важно заметила Уна.

– Эта собачка забирается к нему на шею и спит там – наверное, она очень маленькая. Очень трогательная деталь: Марциал пишет, что она никогда не писает на кровать, а просится на улицу. Публий так ее любит, что собирается заказать ее портрет.

– Ну и правильно! – одобрила Уна.

Мы подходили к нашей улице. Уже был виден наш дом. И конец римской истории тоже просматривался.

– Эпоха Антонинов, как известно, закончилась на императоре Коммоде, которого ты, вероятно, видела в фильме «Гладиатор». Он отрубал головы страусам посреди Колизея и показывал сенаторам: мол, вы следующие.

ЧТО ИДЕТ В КОЛИЗЕЕ

Колизей – название, данное в Средние века амфитеатру Флавиев, построенному императорами этой династии. Это было огромное место для зрелищ. Спешите видеть! Занимайте места! Невиданное насилие, исключительные страдания, невероятное унижение!

Утро: Подъем, завтрак. Разговоры с клиентами. Сходить в Колизей.

До полудня: Звериные бои и преследования: верблюды, леопарды, львы, тигры, свиньи, кабаны, крокодилы… даже носорог. Можно было увидеть битву быка со слоном.

Обед: Казни преступников. Их распинают на крестах или бросают диким зверям.

После полудня: Гладиаторские бои и воспроизведение мифов и сражений. Император Тит даже морское сражение разыграл, для чего заполнил весь театр водой.

Вечер: Домой. Пора отдохнуть.

А потом начался настоящий бардак. Императорами провозглашали кого попало. Вы могли в какой-нибудь неподходящий день просто идти по улице, вас хлопают по плечу – и вот вы уже облачены в императорский пурпур. Среди всей этой толпы был и Элагабал, которого провозгласили императором практически в подростковом возрасте и который был известен своей распущенностью.

Мы подходили к дому. Я отпустил Уну с поводка.

– На этом обычно заканчивается большинство трудов по античности. Вот такой длинный ответ на твой первоначальный вопрос про классику, Уна.

– Что ж, спасибо!

Я поднялся по ступенькам, предвкушая чашечку чая с бергамотом. Уна потерлась о мои ноги, и я потрепал ее по шее.

– А вот расскажи коротенько… – начала она, когда я вставлял в замок ключ.

– Что?

– Расскажи: что было дальше? Ты же говорил, что Римская империя существовала до 1453 года?

– Хорошая у тебя память, Уна!

Это правда: она через год помнит, где зарыла кость.

Заходя в квартиру, я ответил:

– Император Диоклетиан разделил империю на две части в 286 году. Такое большое государство было сложно контролировать, поэтому его разделили на восточную и западную части. В 410 году вестготский вождь Аларих опустошил город Рим. И это стало началом конца.

Вешая куртку, я продолжал:

– Одно из самых странных совпадений в истории – это то, что последнего императора Западной Римской империи звали Ромул Августул – второе имя уменьшительное от Августа. Он правил всего год, с 475 по 476-й.

Еще забавнее, что отца его звали Орест. Как будто круг замкнулся: легендарные личности, с которых началась античность, вернулись посмотреть на ее конец. Разумеется, это все красивые домыслы. Но куда же без них?

А потом Августа сверг германский князек Одоакр, и за этим последовали нашествия готов и вандалов. Восточная Римская империя продолжала существовать еще тысячу лет, и мы называем ее Византийской империей, по городу Византию (ныне Стамбул), затем ее захватили турки. А вот подробная история Византии, Уна, вне сферы моих скромных знаний.

Для меня все еще удивительно, как политическая сущность, зародившаяся в Риме, когда об Августе еще даже не слыхали, могла продержаться так много веков и дойти почти до нашего времени. «Я танцевала с мужчиной, который танцевал с девушкой, которая танцевала с принцем Уэльским»…

Мне очень хотелось выпить чаю с печеньем – желательно песочным. Но вообще-то время уже близилось к обеду. О бокале вина даже не заикаться? Заикаться, конечно, – самое то после всех этих разговоров про греков и римлян.

– Еще один вопрос, – сказала Уна.

– Ох! – ответил я. – Какой?

– Как они вообще жили?

Глава 12

Где собака зарыта?

Секс и нечистоты

Как они все-таки жили? Как была устроена жизнь у римлян? У древних греков? Эти вопросы занимали историков и античников десятилетиями, если не столетиями, и на них трудно ответить, не предполагая, что древние люди были совершенно не такие, как мы… или что они, в сущности, были людьми XXI века, только в тогах и туниках.

Уна как будто специально оставила самый трудный вопрос напоследок.

Я не сразу смог ей ответить. Она постоянно напоминала. Когда я накладывал ей в миску мясо куропатки, она вопросительно смотрела на меня:

– А римляне ели куропаток?

Ну, на этот вопрос я мог ответить, потому что в кулинарной книге Апиция есть рецепт. Берешь кучу трав, меда и вина, и не забудь полить жиром. Я ответил Уне и пошел спать.

Она ловила меня в коридоре. Я надевал ботинки, собираясь выйти за прессой, а она глядела на меня, явственно вопрошая, откуда римляне узнавали новости.

Я ответил:

– У них была государственная почта, учрежденная самим Августом, она использовалась для официальных посланий; если ты дипломат, то мог ею пользоваться в личных целях.

Я завязал шнурки и вышел на улицу.

В конце концов настал день, когда я был относительно свободен от других дел и решил отправиться с Уной на