ПАУК. Смерть врагам! (СИ) - Егор Золотарев

еле сдержался, услышав, что Гуревич продолжает воровать, притом с попустительства самого императора. С трудом проглотив невкусный гриб, решил перейти к разговору о Воронове:

— Я вот сегодня к Его Сиятельству Воронову заходил. Так дворецкий сказал, что его уже несколько дней нет. Не знаете, куда он подевался?

— Паука ищет и прячется одновременно, — он хрипло рассмеялся. — Сказал, что поколесит по империи и в Красной горке заляжет до лучших времен. А лучшие времена не наступят, пока Паук на свободе…

Он еще что-то говорил, но я уже не слушал. На Красной горке под Петербургом было наше имение — Богословских. В нем я провел детство и юность, пока не перебрались всей семьей в столицу. Но каждое лето мы с Михой отдыхали в доме своего детства. И эта паскуда прилизанная живет в моем доме?! Пелена ярости заволокла глаза, и стакан взорвался в моей руке.

Глава 24

Гуревич застыл с открытым ртом и ошарашенно смотрел, как тощий старикан Сиротин, с перекошенным от ярости лицом, вскочил на ноги, раздробил стакан в руке и, не мигая, уставился в стену.

— Эй, Исаак, ты чего? — несмело спросил он. — Тебе плохо, да?

Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и мотнул головой.

— Нет, мне не плохо. Мне, — и тут я смахнул с себя Наваждение. — Мне очень хорошо!

Гуревич сначала побелел от страха, затем покрылся пятнами и засучил ногами, пытаясь отодвинуться вместе с креслом подальше от меня.

— А-а-а, так ты знаешь, кто я, — улыбнулся и сделал шаг в его сторону. Он весь затрясся и хотел было крикнуть, но липкая паутина залепила ему рот. — М-да, Гуревич, ты как был вором и мошенником, так им и остался.

Он хотел что-то сказать, но паутина не давала. Я предупредил, что убью его сразу же, если поднимет крик, и убрал паутину.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — плаксиво протараторил он. — В первый раз вас вижу.

— В этой жизни может быть и в первый, а в реальной мы с Великим императором Александром взяли тебя с поличным на границе. Ты тогда сбежать пытался, зная, что мы занялись тобой.

— Я ничего не делал, — замотал он головой. — Я ничего не нарушал. Император Палицкий сам с великим удовольствием участвует в продаже ресурсов. Я ни в чем не виноват.

Он выглядел таким жалким и ничтожным, что мне было даже противно пачкаться об него, поэтому я развернулся и зашагал к двери. Но, повернувшись спиной к вору и подлецу, я включил «другое зрение» и, как оказалось, не зря. Гуревич тут же подобрался, напрягся и выпустил мне в спину заряженный поток энергии молнии. Я уж и забыл, что он черпает энергию Грозы. Искрящийся белым огнем шар почти достиг меня, но я вовремя отпрыгнул в сторону. Шар снес статуэтку, дверной косяк и, ударившись о стену, раскрошил штукатурку, обнажив красный кирпич.

— Эх, Гуревич, кто же так гостей провожает, — покачал я головой и повернулся к нему.

На второй шар у него не хватило энергии, поэтому он просто сидел, словно изваяние, и боялся шелохнуться. Понимал, что сотворил непоправимое.

— Я… я денег дам, — зашептал он, сполз с кресла и встал на колени. — Много. Очень много.

— Хм, деньги мне не помешают, — кивнул я.

— Да-да-да, — энергично закивал он. — Деньги всем нужны. Они здесь, — он ткнул пальцем в потолок. — В сейфе на втором этаже.

— Хорошо. Будем считать, что так ты возместил моральный вред. Но ты же сам сказал, что «Паук никого не пощадит». Так и есть. Эх, Гуревич-Гуревич, хотел подло убить, выстрелив в спину, а это очень плохой поступок. С гостями нельзя так обходиться.

Он еще что-то хотел сказать, но у меня не было желания его выслушивать, поэтому смертельная паутина сорвалась с моей руки и опутала предателя Гуревича. Тот еле слышно вскрикнул и упал лицом на осколки стакана.

Я поднялся на второй этаж и с помощью «другого зрения» нашел в спальне за ковром большой сейф. Кислотная паутина снова выручила, и вскоре из дыры в двери сейфа я достал толстые пачки денег и сложил их в наволочку. Эти деньги он украл у империи, поэтому наследник престола может по праву их забрать себе и использовать во благо империи. А для империи нет ничего лучше, чем возвращение Богословских на трон.

Когда спустился вниз, то столкнулся с испуганным дворецким.

— Не бойся, я тебе ничего не сделаю. А вот твой хозяин получил по заслугам. Только смотри, доложи о его смерти утром, чтобы ко мне хвост не прицепился. Понял?

Дворецкий закивал, с облегчением выдохнул и еле слышно сказал:

— Спасибо.

— Не благодари. Я не убиваю без причины.

— Нет. Спасибо, что убили его, — он показал на труп. — Заслужил. Плохим человеком был… А во время Великого сражения я болел за вас.

Я кивнул и вышел на улицу. Была уже полночь и яркая луна освещала спящую Долину. Спрятав в кусты наволочку, битком набитую деньгами, я снова сделался Сиротиным и постучал в ворота дома Воронина.

— Господин Сиротин? — показалось взволнованное лицо охранника. — Что-то случилось?

— Нет-нет, ничего такого. Просто хотел уточнить, приехал граф или нет?

— Нет, не было. Сами ждем, — развел он руками.

— Понятно. Спокойной ночи, голубчик, — я приподнял котелок, развернулся и засеменил прочь.

Прихватив наволочку, я вернулся к мусоровозу. Я боялся, что он не заведется, поэтому невольно задержал дыхание и повернул ключ. Энергии я дал достаточно, но у старой машины и без того было много проблем и поломок. Мусоровоз затарахтел, плюнул черным дымом и завелся.

— Фух-х-х, — с облегчением выдохнул я, включил тусклые желтые фары и поехал в сторону ворот.

Теперь предстояло не вызвать подозрения и спокойно выехать из Долины. Уже у самых ворот вспомнил, что не сменил личину Сиротина на водителя, поэтому смахнул одно Наваждение и сотворил другое, надеясь, что никто этого не заметил.

В этот раз ворота никто мне не открыл, поэтому пришлось просигналить. Из небольшого каменного здания, расположенного впритык к стене, вышли двое охранников. Я порадовался тому, что это были «пустые» люди, а не боевые маги.

— Что-то ты сегодня припозднился, — сказал усатый мужик и заложил большие пальцы за широкий кожаный ремень.

— Эта чертова колымага снова сломалась! — возмущенно воскликнул я и ударил по рулю. — Целый день провозился.

— Да-а-а, — протянул он и широко зевнул. — Пора менять старушку.

— Кто ж мне ее поменяет? Спасибо, хоть эта есть.

— И то верно. Ну ладно, езжай, — он повернулся и махнул рукой, делая кому-то знак.

Ворота щелкнули и