Последний князь удела - Димыч

Ефимов, штатный изобретатель Углича, пришёл получать задание с явно смущённым видом. Поздоровавшись, он отвесил мне поясной поклон до земли, чего в последнее время за ним не наблюдалось:

— Княже, ослобони от новых трудов, дай роздыху.-

— Что случилось, Савва? Заболел аль беда какая приключилась?-

— Не гневись, господин, купчина проезжий порядился со мной на две бочки палочек чертильных, что ты измыслил. Корысть обуяла, яз со всеми домочадцами щепки строгаю, тщусь к сроку успеть, уж больно велика оплата, — оправдывался предприимчивый посадский.

— Может зря, яз тебя механиком величаю? Дело-то плёвое, два механизма измыслить. Один будет брусочки пилить, другой пазы резать — ты те две бочки за едину седмицу изготовишь, — пришлось мне попенять нашему изобретателю. — Иди домой, сделай, что тебя советую. Ежели к сроку не поспеешь, дам тебе монет на пеню.-

Единственным возможным исполнителем моих замыслов, которому не пришлось бы неделю объяснять задание, оставался кузнецкий сын:

— Пётр, сможешь княжеское дело исполнить?-

— Яз отцу уже четвёртый год помогаю, да по Ефимову заказу разные железки хитрые делал, отчего не смочь, — копируя манеру разговора взрослых, ответил подросток.

Делать было нечего, и я обратился к токарю Ивану:

— Какое прозвание твоё?-

— Ивашкой, Фроловым сыном, да точильщиком кличут, — предложил варианты своего прозвища ярославец.

— Иваном Фроловым будешь теперь именоваться, да дети твои Фроловыми будут, — такое обращение недавно приехавшего в Углич мастерового озадачило. — Будешь кузнецкому сыну пока помогать.

— Да яз поболее могу, чем детские балушки строгать, — попробовал возражать новонаречённый мастер.

— Как снасть сию называешь, — я указал пальцем на далёкого предка токарного станка.

— Точило сие-

— Вот его с отроком Петром и будешь заново сотворять, как с сим малым делом управитесь, будут работы помудрёней, — ремесленника пришлось слегка осадить. Всё же в это время каждый умелец оснастку себе мастерил большей частью сам, закупая и заказывая на стороне лишь необходимое.

Получив от Ждана карандаш и бумагу, которые дядька уже приучился носить с собой в резном деревянном пенале, я сел на лавку чертить схематичный чертеж требуемого мне устройства, комментируя изображаемые закорючки:

— Сговорите плотника-подмастерья, он сотворит вот такую плаху, на вроде козлов пильных, токмо чтоб ровная была. Водой проверите, польёте, убегать ручейком не должна. К ней точило приладите, да крутить его от доски с колесом, как у прялок новых устроено. Ту вещицу, что точить потребно, зажимать можно и по-старому, клинышками, но лучше резьбовыми штырями со стороны привинчивать. Пётр, ты винты резать умеешь?-

— Нет, да вроде никто на Угличе не умеет, тонкая больно работа, — озадачился паренёк.

— Яз сумею, бывало, хитрые мощаницы выделывал, но токмо с кости доводилось так точить, — вступил в разговор Иван Фролов, уже озадаченный объёмом вроде лёгкой работы.

— Ну, попробуйте их из дерева крепкого иль из кости выделать, может и сойдёт, — за отсутствием других вариантов стоило испробовать и этот.

— Резец же надо не шуйцей, аль десницей держать, а зажимом хитрым, — я продолжал чиркать уже на обратной стороне листка. — Там колёса зубчатые ходят по плашке с зубцами. Петька, ты как самострел воротом взводят, видал?-

Придавленный масштабностью задачи паренёк лишь сокрушённо покачал головой.

— Возьми в оружейной княжеской, посмотри. Да тот бери, где ворот зубчатый. Тако и тут надобно устроить. Ежели не сумеете, винтовальный ход устроить, делайте простой, чтоб по гладким палкам рукой сей зажим толкался. Да наперёд на дереве испытайте, а уж потом из железа ладьте. Серебро потребное, у Ждана получите. Постарайтесь, да и яз вас не забуду, коли что дельное сотворится.-

— Дозволь, княже, яз дружка свово, Федьку, сынка замочника кликну? Он с малолетства до тонкой работы с железом привычен, дюже помощь его потребна, — обратился ко мне юный Кособоков.

— Всех кого надо зовите, токмо о деньгах пусть наперёд Тучкову доложат, — я махнул рукой. Ни на что особенное рассчитываться не приходилось, но ведь каждый длинный путь начинается с первого маленького шажка.

Я бы совершенно не заметил свои очередные именины, если б не приехавшие практически одновременно тёзки, Григорий Темир Засецкий и Григорий Сулемша Пушкин. Московский дворянин прибыл с письмом от Годунова и с царским наказом отрядить сотню стрельцов на годовую службу в недавно отбитую от шведов Корелу. Не намного опередивший сеунча из столицы, выборный дорогобужец приехал с инспекционным визитом от Богдана Бельского. Ненароком встретившиеся посланцы восприняли друг друга крайне настороженно, но от ссоры удержались.

Я ожидал выслушать от доверенного лица моего опекуна массу замечаний и придирок, но на удивление он был довольно немногословен. Сулемша выслушал от архимандрита Феодорита и подьячего Головина уверения в том, что их подопечный достиг немалого благочестия и прилежания в ученичестве. Такая любовь ко мне приставленных учителей объяснялась довольно просто. Отцу настоятелю для обращения в истинную веру регулярно поставлялись заблудшие души из числа выкупленных полоняников, поток новокрещённых был хоть и не слишком велик, зато постоянен. За такую ретивость в деле приобщения к православию еретиков архимандриту явно сулило повышение в церковной иерархии. Учитель Семён вообще встречался мне крайне редко, он был полностью занят доработкой своего наставления по арифметике. Учитывая, что я оплачивал ему трёх монастырских переписчиков, бумагу и все необходимые принадлежности, причин ругать подопечного у него совершенно не было.

Уже через час Пушкин прекратил опрос наставников и попросил Ждана показать ему княжеское хозяйство. Момент был тонкий, возможность такого требования я с Тучковым уже обсуждал, правда, ожидали мы его от людей Годунова. Удельный казначей потащил дворянина из Дорогобужа по Сытному и Кормовому двору, да с заходом в хлебные амбары. Для Сулемши должны были открыть все закрома и клети, согласно заранее разработанного плана, такая детализация должна была быстро утомить проверяющих.

Вручивший мне послание от царского шурина Засецкий, помимо прочего, также подробно рассказал о ходе боевых действий на северо-западе:

— Прислали свеи на рубеж послов о мире говорить. Слух идёт король Иоанн тяжко болен, того и гляди представится. Також бают, наместник Фляминк с постели уж и не встаёт, вельми плох, с зимы не оправится. Казаки да новгородцы охочие всё в Олав-крепости сидят, никак свеи их не сгонят. Шибко крепко донцы бьются, много народу немцев побили. Да не токмо приступы сбивают, но и сами на стругах по озеру ходят, городки да сёла разоряют. Князь Григорий Волконский уж дважды в Каянскую землю ходил, побил тех мужиков ратных, что Трифонов монастырь сничтожили, чернецов да монастырских людишек погубили, да Кемские и Сумские погосты разоряли.-

Меня заинтересовало несколько моментов:

— Почему ж на нас нападали мужики оружные? Послали ли казакам помощь? -

— У свеев весь люд черносошный оборужен, как какое лихо дело, их на рать сбирают. С прадедовских времён у них такой обычай заведён. Донцам с атаманом Корелой пока помочи не давали, да и мню, понапрасну сие будет. Слыхивал яз, приступали свейские ратники к Олаву на плотах бревенчатых, да наши гулящие людишки их пушечным боем посбивали, да потопили без числа. Созывают немецкие полки со всех краёв к той крепости. Летом им наряд осадный тяжело туда приволочь, а к зиме жди беды, непременно возьмут крепостицу-то, — обстоятельно ответил Темир.

— По каким рубежам свеи замирятся-то хотят? — задал вопрос присутствующий при беседе Бакшеев.

— Неведомо мне сие, — пожал плечами москвич. — Мню, нашим послам Ругодивскую землицу ладно было б выторговать, да свободное мореплаванье, а в остальном и по прежним новгородским докончаниям сговорится можно.-

Оставив Афанасия толковать с Темиром, я отправился к себе разбирать послание Годунова. Интересовали его все те же внешнеполитические проблемы, что и ранее. Особо заботили одного из первых лиц государства успешность мирных переговоров и, в случае их срыва, возможность объединения и выступления одним фронтом против России её соперников, королевств Польского и Шведского. Не ясно было боярину чего ожидать в следующем году от Крымского ханства, да спрашивал он меня про то, будет ли толк отправлять послов, чтобы зазывали они на Русь принца Густава, сына свернутого своим братом короля Ерика. Кое-какие мысли у меня были только по последнему вопросу.

Не успел я закончить чтение, как меня вызвал Ждан, они с посланцем опекуна уже завершили экскурсию по дворцовому хозяйству. Вернувшийся из инвентаризационного осмотра Пушкин вид имел немного разочарованный.