Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

— Не тронь!

— Не хило тебя пошинковали, — цикнул задумчиво, мои мысли подтверждая, что я кому-то удачно под лапу попался.

— Коростыль и Латыга вас с Вагром рассудили, — пробурчал Малюта. — Не со зла, сам понимаешь, они одичалые сейчас, вот и не разобрали кого потрошить.

— Хорошо хоть спариваться не полезли, — процедил я скозь зубы. — Я бы тогда из Нави вырвался, хозяйство к чертым собачьи отрезать и плевать, что нам их калечить нельзя. Вот же твари тупые по Луне, — впервые я так ругался на своих.

Малюта почесал репу задумчив, хмыкнул понятливо, а когда я попытался встать, плечо подставил:

— На вот, обопрись, — услужливо склонился.

Я стиснул зубы и кое-как поднялся на ноги.

— Рагнар, — шепотом важным нарушил молчание Малюта, когда уже шагали неспешно к лазарету Имара, — ты… ведь его чуть не одолел, — шуршал точно скрытничал. — Мы стороной держались, к вам не лезли. Уж больно вы Звери лютые, — признался не без восхищения.

— Уж понял, так зазевались, — пристыдил я парня, — что других подпустили.

— Прости, — поник головой Малюта, но плечо не убрал — помогал идти. Правда с каждый шагом я всё меньше верил в свои силы. Уж больно меня шатало и мутило — всё невыносимей становилось и ноги подкашивались.

— Ты вот что, — сглотнул я сухим горлом, — беги до Имара, возьми снадобья врачевательного… Мне на рану, а я тут посижу, — кивнул на скамью подле стола возле дома ближайшего.

— Ага, — с готовностью поспешил Малюта. Сел, глаза устало закрыл, прикидывая, смог ли хоть чем-то Славушке помочь.

Не то дремал, не то в небытие парил, но вырвал меня оттуда голос отца:

— Ты ещё здесь? — в тоне была масса ворчливого негодования.

Я запоздало ощутил, что лежу на скамье, лицом вниз, а меня врачует Малюта. По спине руками водит, что-то на раны нанося, да бурчит под нос.

Понятно, перекинься я Зверем, раны быстрее затянутся, но пока сил не было… да и жить уж не хотелось…

И вот застыдил отец. Вроде ничего такого не сказал, а мне уж не по себе. Негоже перед Альфой тушкой истерзанной валяться, даже ежели ей был, потому я считал звёзды перед глазами, пытаясь подняться, притом туго вспоминая, а где я быть должен? Разве меня отец ещё куда-то отправлял?

— Мда, — помрачнел Альфа, окинув меня хмурым взглядом. Пожевал губы задумчиво. Мне неуютно стало. Будто я не смог оправдать его надежд и он меня теперь своим видом стыдил. — Знатно тебя потрепали.

— Я в норме, — виновато глаза опустил.

— Вижу, — буркнул Альфа. — Когда раны залижешь, за невестой бы сбегал, а то глядишь… — неопределённо мотнул головой отец.

Я сморгнул тёмные кляклы, что назойливо перед глазами мелькали.

— А зачем за ней бегать? — уточнил острожно. — Не хочу, чтобы Иррэ сейчас подле крутилась…

— Ирээ? — вскинул брови отец. — Она тут причём? — возле нас уже толпа собралась. Почему-то на меня посматривали косо, да с уважением. Шептались, кивали…

— Я за Славку твою спрашиваю, аль ты так травы опять нажрался, в надежде обоняния и слуха лишиться, что и впрямь отупел? — как обухом по башке врезали. — Что глаза таращишь, да сопишь вепрем. Я Альфа, аль нет? Неужто думал не угляжу твоей одержимости?

Я глаза в землю упёр, дышать страшась. Ну всё, пропал… И Славка…

Когда и где маху дал?

Никогда Альфу глупцом не считал, но и ясновидцем тоже. Он на меня-то не шибко внимание обращал. Ни огрехов, ни слова путного, будто я ничего не совершал… для стаи.

— Чем дольше сиднем сидишь, тем больше у Вагра шансов и меньше у тебя, — продолжал бурчать Дагр. — Подсоблять тебе не собираюсь — ты и без того моего слова ослушался! Но и меж сыновей не буду выбирать — пусть вас жизнь и загон рассудит. Ежели проучишь брата — так тому и быть, глядишь, поумнеет, а ты наконец Зверя своего разбудишь и силу покажешь!

Толпа роптала сильней, во мне сердце неистово колотилось. Уж боли не ощущал — оглох от счастья, от чувств.

— Так я… — глянул затравленно и с затаённой надеждой в ту сторону, куда Славушка путь держала, но следом броситься не решался, а вдруг… не правильно отца понял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пшёл! — грозно рявкнул Альфа, и меня точно тараном прочь шарахнуло. — И без невесты не возвращайся, — добавил сурово. Я метнулся в лес, наплевав на раны, и что едва не падал от слабости. И несколькими саженями от толпы, меня в спину нагнали те самые заветные слова, коих с детства не слышал:

— …сынок…

* * *

Оборот помогал слабой человеческой плоти излечиваться от ран, но не настолько глубоких и опасных для жизни. И конечно не так притуплял боль, чтобы я мог забыть, что совсем недавно был как дичь подран. Но бежать не прекращал… мчался наперерез тропе, по которой должна Славушка удирать, путая по ручьям следы, и кое-где даже деревья используя, и петляя, аки заяц. Потому её путь длинее, чем тот, по которому нёсся я.

И молился — лишь бы успеть до её прыжка…

Гнал несколько часов кряду, что было сил — по прямой, как ворона летит, ведь дорогу знал, как своих пять пальцев. И даже бы закрытыми глазами её сыскал, вот и сокращал где и как мог, без виляний и петель, кои придумывали, чтобы след запутать.

И запах Славушки всё чётче врезался в нос. Дыхание голову дурманило. По обычаю, но мой Зверь уж притренированный к этой охоте, не сходил с ума, как другие волколаки, но чуял, что вот-вот Зов Луны начнётся — как начнёт быстро темнеть, а когда небесное светило засияет полной силой… не брался сказать, что будет и как.

Но от Вагра спасать мелкую надобно.

А сейчас окрылённый благословлением отца, я о боли забыл, под лапами землица мягко пружинила. Я ловко препятствия преодолевал, огибал свояков, кто уже невест своих задирал. Каждый раз кровью сердце умывалось, но мысль долбилась в голове отчаянно — не Славка, моя… сильнее. Моя упрямей и живучей. Моя… не сдастся без боя!

Но с каждой пядью ближе, ощущал страх и усталось девчонки всё сильнее. По береговой линии мчал, к обрыву приближаясь, когда краем уха уловил, что вокруг творилось — в гуще леса волколаки самок драли. Судя по истошным воплям и хрипам — невесты не выживали.

И оттого кишки в узлы скручивались, сердце леденело и шерсть дыбом вставала. Я не мог допустить подобной участи Славе.

Я… обязан её проводить до границы и дальше… в запретные земли… ничейные, где нет власти у волколаков. Где она сможет быть свободной… сможет быть с тем, с кем пожелает.

Ревность давно душила, и я также давно её душил в себе. Не только Славка закалялась эти года, я вместе с ней. Она думала, я её тренировал — глупая — себя ломал. Каждый день, час, потому что понимал — не сделаю этого, не приучусь — дел натворю непростительных.

Поэтому благодаря ей я сильнее стал. Настолько, что с холодной головой уже нагнал последних женихов… теперь всё — осталась только Славка и брат! И ежели она всё верно делала, ежели не ошибалась, вот-вот будет у обрыва, откуда прыгала… раз… неудачный, но единственный шанс оторваться… именно здесь можно затеряться — в водоворотах и изгибе реки, а она как раз виляла круто за этим обрывом.

Просто нужен шаг… нужно спрыгнуть!

И как я верил, что Славка справится с бегом, точно знал, что она этот шаг не сделает… Как бы сильна и храбра не была, уже наступив на грабли, раз… пострашится опять на них наткнуться.

Тем более рисковать хрупкой человеческой плотью…

Отсчитывал глазами последние сажени, улавливая далёкий вой брата. Сердце отстукивало ритм жизни. Я протаранил невысокие кусты — ворвался на голый обрывистый берег, где жадно хватая воздух, стояла Славка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ужас!!!

На бледном лице застыл ужас и слёзы… отчаянья.

В лесу хрустели ветки, подвывал Вагр, обещая кровавую расправу. И тут Слава обернулась, встречая меня лицом.

— Прыгай! — зарычал исступленно. Лишь успел прочитать на её бледном личике удивление с испугом смешенное и в тот же момент я её снёс, в полёте человеком обращаясь, и с обрыва ухая…