Вечная Война - Алексей Артамонов

— Может быть, я это потому и сказал, что сам слышал неоднократно. — Юноша пытался поменьше двигаться, чтобы его собственная боль не превышала рамки терпимости. Теперь, после более или менее нормального сна, его сознание вышло из того состояния, в котором пребывало с момента последнего столкновения с врагом, и все органы говорили, как истощили его организм скитания по американскому континенту. — Странно, месяц назад, если бы меня назвали ребёнком, я бы возмутился и принялся бы доказывать, что уже достаточно взрослый, а сейчас… да все мы дети ещё, только есть дети помладше и есть дети постарше.

Вероятно, Том Элан согласился бы с этими словами, но сознание покинуло его и тело неподвижно лежало на холодном асфальте.

Вскоре подкатила скорая, разглашая о своих намерениях громкими, визжащими, сиренами. Два рослых санитара быстро прикатили носилки, положили на них Элана и погрузили в машину. Сопровождавший их врач помог Джону и все вместе помчались в больницу. По прибытии бесчувственного Тома сразу отправили на обследование, а избранника отвели в перевязочную, где его ранение осмотрел всё тот же врач и поручил медсестре перевязать плечо. Когда та отлучилась на минутку, показался Сайракс.

— Что с Томом? — спросил сразу Джон.

— Не знаю. Нам нужно поскорее уходить отсюда. Слишком опасно… — Инопланетянин был прерван вошедшей медсестрой.

— Это снимет боль. — Она приготовила шприц.

— Не надо, я потерплю.

— Ну как это не надо?! — изумилась та.

— Мэри, идите, это я сделаю сам, — сказал врач появившийся в дверях, когда увидел, что пациент сопротивляется. — Доброе утро, — приветствовал он Джона, когда сестра вышла. — Как плечо?

— Не так уж и плохо. Что с моим… дядей?

— Это ваш дядя? У него отравление. Завтра мы его выпишем.

— А нельзя сегодня?

— Вы куда-то спешите?

— Вообще-то, да.

— Тогда это подождёт. Твоему дяде нужен сейчас покой. Его организм и до отравления был уже довольно слаб, да и, похоже, твой тоже. Вы должны остаться до завтра. Ах, да. Мне нужны ваши имена и фамилии.

— Меня зовут Фредли… Уоренс, а моего дядю Стивен МакКлэйн — он брат моей мамы.

— Приятно познакомиться. — Врач протянул руку. — Кристофер Эдельман.

— Взаимно. — Джон пожал его руку.

— А теперь скажи, почему ты мне солгал?

— Что вы имеете ввиду? — удивлённо спросил новоявленный Фредли.

— Тебя зовут Джон Колдуэлл, а твоего, так называемого, дядю Томас Элан.

— С чего вы взяли? — попытался увильнуть юноша.

— Да по всему городу развешаны объявления о вашем розыске.

— И вы заявите в полицию, что мы здесь?

— Я пока не решил. Мне кажется странным, что тебя, пропавшего из дома, разыскивают по всей стране, как опасного преступника. Может, ты мне, всё-таки, расскажешь правду.

— Зачем? Во-первых, вы в неё не поверите, во-вторых, это очень опасно, а в третьих, всё равно ведь нас сдадите.

— Ты что, парень, хочешь меня напугать? — усмехнулся доктор.

— Ни в коем случае.

— Ну ладно, давай договоримся. Ты мне рассказываешь свою историю, а я обещаю не звонить в полицию. Хорошо?

— Нет. Даже не просите и не требуйте.

— А ты знаешь, что врачи не разглашают тайн.

— Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь произошло. Я просто хочу уйти отсюда вместе с Эланом.

— Что может со мной произойти? — поинтересовался с прежней усмешкой Эдельман.

— Не знаю, но со всеми, кто входил со мной в контакт, после моего «побега» из дома, приключилось что-то страшное. — Джон чуть не прослезился, вспомнив глаза Аниты.

— Ну, как хочешь. Однако ночевать ты будешь здесь. И никаких возражений. Утром решим, что с тобой и твоим «дядей» делать будем. Мне надо работать, — вдруг опомнился Кристофер, — но к тебе я ещё зайду.

— Подождём немного, а потом незаметно уйдём, — произнёс Сайракс, оставшись с избранником наедине.

— И оставим Тома здесь?!

— В его состоянии ему лучше остаться. Завтра мы его заберём. — «Ниндзя» говорил с паузами, очевидно, на ходу решая этот вопрос. — Зачем рисковать двум, когда одного вполне достаточно. Надо разузнать, как лучше попасть в Нью-Йорк никем не замеченными. — Голос защитника звучал, как всегда, негромко и спокойно.

Спустя полчаса выбрались из больницы. Никто не обратил внимания на юношу с простреленным плечом, по крайней мере, никто не пытался его остановить. Может быть, всем было просто наплевать на то, кто он и зачем он делает то, что делает.

— Что теперь? — спросил Джон, укрывшись за углом какого-то высокого, серого дома.

— Единственное, что ты должен делать — не попадаться никому на глаза. Я же отправлюсь на здешний вокзал и посмотрю расписание поездов. Может быть, возьмём курс на Нью-Йорк позже, чем этого будут ожидать ищущие нас.

— Хорошо. Только возвращайся поскорей, у меня нет никакого желания задерживаться на одном месте долго.

Ничего не ответив, Сайракс исчез и уже через секунду находился на перроне, где висела нужная таблица.

На вокзале в это время было уже не так людно, как около часа назад, когда многие спешили на работу. В главном холле продавали цветы, яркие, красочные, только что отрезанные от своих корней и поставленные в пластмассовое ведро с водой. Кроме этого здесь располагались магазины, газетные ларьки со множеством развешанных рекламных плакатов и бюро путешествий, но эти цветы напомнили в образном смысле сложившуюся ситуацию с избранником. Джон, как цветы, был оторван от родителей, друзей, от той жизни, которую вёл, обречённый на гибель, но поддержанный чёрным защитником. Теперь задача Сайракса, как и у ведра, заключалась в поддержке жизни своего подзащитного, пока тот не исполнит своё предназначение, а если он этого не сумеет, то… прощай, Вселенная. А долго ли продержится цветок лишённый корней?

Юноша ждал минут двадцать, скрываясь за углом, как вор, прежде чем инопланетянин вернулся.

— Я нашёл место, где можно пожить дня два, не выходя на улицу, что даст нам возможность отдохнуть от этой полной приключений и смертей погони. Затем, когда Элан будет здоров, мы двинемся за медальоном и воскресим его.

— Его? Разве у него нет имени или какого-нибудь описания?

— Его никто не видел и никто не знает на что оно способно. Только Номроин и Рохон-Кур знают и чувствуют, когда и где рождён избранник, таящий в себе его душу. Когда доберёмся до Пройд, я думаю, Номроин с удовольствием расскажет тебе всё, что знает. А теперь пойдём.

Идти пришлось недолго. Зашли в мрачный подъезд одного пятиэтажного дома, поднялись на второй и позвонили в одну из трёх дверей на лестничной площадке. Вскоре послышались тихие, медленные шаги. Джон удивился тому, что его спутник не исчез, когда хозяйка предстала перед ними. Это была пожилая женщина лет семидесяти, её седые волосы были собраны в клубок на затылке, а лицо выражало ожидаемую радость, будто её навестили внуки, и эта реакция ещё больше поразила юношу.