Бег сквозь лабиринт - Татьяна Величкина

— Слава Богу, — выдохнул он, — мне показалось, что ты упала.

— Да, я прямо таки покатилась…

— Осталось немного, — он взял ее за руку, — они всегда ведут себя так, неприятно конечно, но если не бояться ничего не случится.

— Откуда такие познания? — усмехнулась Наташа.

— Было дело, в моей реальности инферналы, вервольфы, вампиры и всякая другая нечисть существуют так же реально, как ты или я.

— Смотри, впереди, свет, — воскликнула Наташа, но тут же ощутила, как почва уходит из-под ног. Уже у самой двери мимо нее пронеслось то самое лицо с безумными темными глазами и сеткой красных кровеносных сосудов на белках. Наташа отпрянула и, схватившись за руку Антона, вдруг поняла, что он снова исчез.

— Иет луфит тирип! — услышала она сквозь нарастающий гул из шепота сотен или даже тысячи напевов, голос Антона, — Девомер деаналс!!!

Казалось, темнота немного отступила, но Наташа чувствовала это злобный ненавидящий взгляд и бросилась к спасительной двери.

— Шинаб! — прокричал Антон, и они влетели в распахнувшуюся дверь. Закрыть ее было еще сложнее, особенно когда неведомая сила налегала на нее как бульдозер. Наташе показалось, что она увидела чьи-то руки, скользкие, покрытые зеленой слизью, но, помня слова Антона, она сосредоточилась на двери, толкая ее все сильнее. Наконец, когда она захлопнулась, они облегченно вздохнули.

— Сегодня эти мерзкие духи ведут себя безобразно.

— Ты так говоришь, словно они твои бывшие друзья, — только сейчас Наташа почувствовала, что ее тело просто мозжит от боли. — Сегодня, видимо, они хотели со мной познакомиться.

— И это верно и верно то, что у тебя очень сияющая на их языке жизненная сила.

— Ой, только не надо, — взмолилась Наташа. — А то мне становится не по себе. Отправляемся в Ганновер, надоели мне эти духи, как горькая редька, я чуть шею себе не сломала на этой чертовой лестнице!

Он усмехнулся и, протянув ей руку, потянул ее за собой.

— Ты помнишь, возьми меня крепко за руку, сейчас будем телепортировать, — они остановились около большого массивного зеркала, — попробуй ты, — он легонько подтолкнул ее вперед, и Наташа первая коснулась холодной глади зеркала. Зеркало, как зеркало, холодное стекло. — Постарайся слиться с ним воедино, это как нырнуть в воду, только не надо бояться. Если у тебя есть дар, у тебя получится. — С этими словами он сжал ее руку, и Наташа шагнула себе навстречу. Она ничего не успела понять, удивиться, испугаться или еще что-нибудь, она почувствовала, как холод обволакивает ее и как проникает в нее словно киселеобразная жидкость, ощущение не из приятных. Она чувствовала руку Антона и слышала звон тысячи хрустальных колокольчиков, сначала пол ушел из-под ног, теперь же они словно опустились на что-то мягкое. Было совсем темно и, оглядевшись, Наташа увидела Антона, стоявшего рядом с ней, они еще крепко сжимали руки, Наташа ощущала, что здесь все иначе, чем в той реальности, откуда они телепортировались.

— Вот мы и на месте, — улыбнулся Антон, — теперь пути назад нет.

— Что ты хочешь этим сказать? — недоверчиво спросила Наташа.

— Только то, что мы в безопасности, идем, — он крепко сжал ее руку.

Шли они не долго. Когда вышли на дорогу, Наташа обернулась, окинув взглядом пустырь, на котором они появились, словно пытаясь запомнить его. Вскоре они оказались на оживленной трассе.

— Сейчас мы в окрестностях Мелендорфа, скоро будет мой человек, который отвезет нас на место. Он оказался прав, через несколько минут, около обочины остановился серый автомобиль, как выяснилось позже «Фольксваген». За рулем сидел молодой человек с отсутствующим выражением на лице.

— Ты скажи, мы в моём измерении, — тихо прошептала Наташа, на что Антон покачал головой.

— Поговорим позже.

Наташа кивнув, обняла его и, склонив голову на его плечо, закрыла глаза, она очень устала и ей внезапно страшно захотелось спать. Впервые за долгое время она так хорошо не спала её не мучили кошмары и, казалось, все плохое осталось позади. Она нежно прижалась щекой к груди Антона и улыбалась во сне. Его же мучили сомнения, так же все начиналось у прежнего Антона, который не смог выполнить задание Тэлля, и был ликвидирован. Этот Антон не хотел повторить его судьбу, у него были на то свои оправдания, он закрыл глаза, и перед ним встала картина.

Его небольшой домик в пригороде Ганновера, может быть, именно поэтому его тянуло сюда? пусть это была совсем другая реальность, но они всегда так похожи. У него когда-то было все, жена две замечательные дочки, и в один момент все оборвалось словно соловьиная трель ружейным выстрелом. Случилось так, что его предал его партнер по бизнесу, все его деньги были вложены в новый проект, и Антону ничего не оставалось, как попытаться выбраться из долговой ямы, из которой, увы, выхода не оказалось. В итоге ему пришлось участвовать в охоте, он чудом остался жив, но взамен выигрыша его забросили в реальность Наташи, чтобы, выполнив задание, он смог вернуть жену и дочерей. В случае провала их всех должны выставить на торги и охота будет удачной, но не для них.

Охота проводилась два раза в году, победитель мог получить хорошую награду и вернуть себе все то, что потерял, но из сотни участников оставался только один. Это была кровавая жатва, когда каждый был за себя, невзирая, кто рядом мужчина, женщина или ребенок. Дети допускались к охоте с двенадцати лет, как охотники или жертвы. Таков был закон, закрывавший глаза на дикость, нашедшую в Великой Европе благоприятную обитель. Обитель зла. Каждый охотник выпускал своего вервольфа, вампира или инфернальную сущность. Это была кровавая бойня, для непосвященного с первой минуты все могло закончиться сумасшествием…

Он разлепил потяжелевшие веки, перед глазами еще стояли морды с пеной на клыках взбешенных оборотней и всякой нечисти. Когда сон окончательно ушел, Антон обнял Наташу и принял решение, он не мог поступить иначе.

Журавлев чувствовал себя намного лучше, исчезла колющая боль в боку, еще немного и он вернется к своим делам, как это ни странно, но смерть Маши внесла положительные коррективы в их с Ирой семейную жизнь. Все налаживалось, и Журавлев снова начал ощущать себя отцом и мужем, приятное чувство о котором он забыл. Может быть, раньше оно тоже казалось приятным, но годы рутины привели к тому, что радость он ощущал только с Машей, которой восхищался и с которой он ощущал себя героем. Возможно, этого ему и не хватало, того самого ощущения рыцаря в сверкающих доспехах каким он перестал быть для жены Ирины.

Теперь оставалось только одно, поскорее забыть тот разговор на кладбище и вернуться к нормальной жизни, постараться быть проще и не гнаться за большими деньгами. Вот итог всех этих гонок, неприятности с законом или с теми, кто попирает его.