Рассвет в 2250 году - Андрэ Нортон

— Да будет так, — прорвался сквозь гам голос Ярла. Следуя его повелительному жесту, шум стих. — С этого часа мы пойдем новым путем. В память об этом выборе мы теперь даем Форсу звезду, которая непохожа ни на какие другие, которые носим мы. И в свою очередь, когда придет время, он вырастит тех, кто будет носить ее после него. Таким образом, среди нас всегда будут те, кто сумеет говорить с другими народами как друг, будет держаться нейтралитета во всем и обеспечит мир между всеми нациями!

Ярл подошел к Форсу, в руках он держал цепь, с которой свисала звезда, но не пятиконечная, как у других Звездных Людей, а многолучевая, как будто она была компасной стрелкой, показывающей на все направления сразу. И цепь, холодно и гладко, легла на шею мутанта.

Затем племя издало крик, приветствовавший появление среди них вновь принятого Звездного Человека, который отличался от остальных. Потому что родилась новая Звезда. Этого не мог предвидеть ни один находившийся вместе с Форсом той ночью человек, даже он сам, принявший ее как знак надежды.

Звездная стража

Когда господствующая раса одной из девяти планет вращающихся вокруг желтой звезды, известной как Солнце и размещенной вблизи края Галактики, приобрела знания о космических полетах и появилась на наших трассах, возникла проблема, которую предстояло решить Центральному Контролю и решить быстро. Этих «людей», как они себя называют объединяют любопытство, отвага, техническое искусство с недоверием к остальным расам и видам и врожденной склонностью к конфликтам. Их реакция на любую проблему агрессивна Если бы это их свойство не было сразу понято и направлено в нужное русло, возможно, их влияние уничтожило бы мир на межзвездных линиях и вовлекло бы весь сектор в войну. Но немедленно были приняты соответствующие меры, и землянам была предоставлена роль, которая не только соответствовала их природе, но давала благополучный выход для воинственных представителей системы, образующих нашу великую конфедерацию. После тщательного изучения и оценки психотехниками Центрального Контроля землянам была отведена роль наем ников Галактики, пока эти слишком независимые и агрессивные существа не станут менее опасными Так появились «орды» и «легионы», которые мы снова и снова встречаем в истории различных планет этого периода. Орды, состоящие из «арчей» и легионы «мехов» были к услугам любого правителя планеты, который с их помощью решал усилить свое влияние. Арчи, составляющие орды, предназначались для несения службы на примитивных планетах Они вооружены ручным оружием и сражаются в единоборствах Мехи вооружены боевой техникой, — но относятся к войне, как к игре, задача которой вынуждать противника признать себя побежденным без сражения. Новорожденные «люди» благодаря специальным тестам делятся на арчей и мехов. После усиленного обучения они получают назначение к одному из полевых командиров Часть платы, получаемой командиром от нанимателя, переводится на Землю. Иными словами, Земля стала экспортером солдат и военных материалов. Спустя поколения земляне признали свою роль без всякого вопроса.

Триста лет спустя (прошу всех студентов обратиться к тому № 6, колонка 2; дата 3956 год соответствует земному летосчислению, мы используем ее, поскольку изложение основано главным образом на записях самих землян) небольшая орда была нанята восставшим туземным правителем на Фронне и изменила историю расы своей, а может быть, и всей Галактики. Пока еще не ясно, приведет ли это изменение к добру для всех нас.

Из лекции по Галактической истории, прочитанной в Галактическом университете Закона в 4130 году по земному летосчислению.

Поскольку он никогда раньше не был в Прайме, Кану Карру, мечнику третьего класса, арчу, больше всего хотелось оставить свое узкое сиденье и смотреть в иллюминатор на башни, возносившиеся в бледно-голубое утреннее небо. Но сделать это — значит проявить себя зеленым новичком, и ему пришлось удовлетвориться беглыми взглядами. Больше чем когда-либо он негодовал на судьбу: явившись в штаб-квартиру на месяц позже своего класса, он был, вероятно, единственным новичком среди ожидающих назначения в зале найма. Само пребывание в Прайме действовало возбуждающе. Это была цель, к которой они направлялись десять лет упорных тренировок. Кана Карр опустил походный мешок и вытер влажные руки о ткань брюк: хотя стоял прохладный день ранней весны, он потел. Жесткий воротник новой зелено-серой куртки резал горло, бока шлема терли, а личное снаряжение весило больше, чем когда-либо раньше. Он остро сознавал обнаженность ремней, скрещивающихся на его плечах, и то, что шлем его был еще без верхушки. Его окружали ветераны, блестевшие многочисленными знаками отличия за успешно выполненные операции. Что ж, в который раз повторял он про себя, достичь такого положения — лишь вопрос времени. Каждая из этих сверкающих фигур когда-то тоже была лишена знаков отличия и стояла в такой же неуверенности… Внимание Каны привлек другой цвет, ослепительно яркий среди волн серо-зеленого и серебряного. Губы его сжались, голубые глаза, поразительно живые на его смуглом лице, приобрели холодное выражение. У входа в здание приземлился мобиль. Из него выбрался приземистый человек, закутанный в ярко-алый плащ. За ним — еще двое, в черном и белом. И, как будто их прибытие послужило сигналом, солдаты-земляне расступились, образуя широкий проход к двери. Но это не знак почета, яростно напомнил себе Кана Карр. Земляне на своей планете не оказывали почестей галактическим агентам, разве что в таком стиле, который подчеркивал их неприязнь. Обязательно наступит время, когда… Сжимая кулаки, следил он, как красный плащ и сопровождающие его галактические патрульные исчезли в зале найма. Кана прежде не общался непосредственно с агентом. Негуманоидные существа, которые были его инструкторами после того, как выяснилось, что он способен усвоить чужие знания, принадлежали к совсем другим классам. Может, потому, что они были негуманоидами, он никогда не думал о них, как о членах Центрального Контроля, которые несколько поколений назад так жизнерадостно назвали обитателей Солнечной системы «варварами», не пригодными для галактического гражданства, за исключением предоставленных им узких рамок.

Он сознавал, что далеко не все его товарищи так же негодуют из-за этого, как он. Большинство его соучастников, напротив, были вполне довольны уготованной им судьбой. Открытое неповиновение означало рабочие лагеря и никаких шансов на выход в космос. Только солдат, обученный военному делу, имел возможность отправиться к звездам. И как только Кана уяснил себе это, он решил стать образцовым арчем и даже на ходил в обучении утешение, которое смягчало его жгучую ненависть к тем, кто мешал ему занять достойное место среди звезд.