Шевалье де Мезон-Руж - Александр Дюма

— Иди же, — сказал он Лорэну, — но будь осторожен.

Лорэн улыбнулся, пожал руку Мориса и ушел.

Морис открыл окно и грустно помахал ему вслед. Пока Лорэн дошел до угла улицы, он несколько раз оборачивался, будто его притягивала какая-то магнетическая сила и, улыбаясь, смотрел на Мориса.

Когда Лорэн исчез из вида, Морис закрыл окно и упал в кресло. Он находился в своего рода забытьи, в котором у натур сильных и чутких проявляется предчувствие большого несчастья. Это сродни затишью перед бурей в природе.

Из этого забытья его вывел слуга, вернувшийся домой после того, как выполнил ряд поручений. Он имел вид возбужденный, какой обычно бывает у слуг, когда они горят от нетерпения поделиться с хозяином новостью, которую только что узнали.

Но, увидев озабоченного Мориса, он не осмелился отвлекать его и довольствовался тем, что без всяких на то причин настойчиво прохаживался туда и обратно.

— Чего тебе нужно? — небрежно спросил Морис. — Говори, если хочешь мне что-то сказать.

— О, гражданин, еще один заговор, подумать только!

Морис пожал плечами.

— Но это заговор, от которого волосы на голове встают дыбом, — настаивал Сцевола.

— Да что ты! — ответил Морис тоном человека, привыкшего к тридцати заговорам на день.

— Да, гражданин, — продолжал Сцевола, — от этого невольно вздрогнешь! У настоящих патриотов по спине бегают мурашки.

— Ну, что же это за заговор? — спросил Морис.

— Австриячка чуть не убежала.

— Да ты что! — сказал Морис, который начал внимательнее слушать рассказ слуга.

— Похоже, — сказал Сцевола, — что вдова Капета поддерживала связь с дочерью Тизона, которую сегодня гильотинируют. Она не смогла ей помочь, несчастная.

— Каким образом королева поддерживала связь с этой девушкой? — спросил Морис, чувствуя, что его лоб покрывается потом.

— На сей раз при помощи гвоздики. Представляете, гражданин, план побега, оказывается, был спрятан в цветке.

— В гвоздике! И кто же хотел ей помочь?

— Шевалье… де… подождите… это имя очень известно… но я всегда забываю имена… Шевалье де… ох, как же я глуп! Шевалье де Мезон…

— Мезон-Руж?

— Да, да, именно так.

— Невозможно.

— Почему невозможно? Я же вам говорю, что нашли подземный ход, и говорят, что были уже подготовлены кареты.

— Но ведь ты еще ничего мне об этом не рассказал.

— Так сейчас расскажу.

— Рассказывай! Если это и сказка, то по крайней мере красивая.

— Нет, гражданин, это не сказка, есть масса доказательств. В этом вы сами сможете убедиться. Так вот, аристократы из дома на улице Кордери прорыли подземный ход, ведущий в подвал хибары гражданки Плюмо. Ее тоже обвинили в соучастии. Вы ведь ее, надеюсь, знаете?

— Да, — ответил Морис. — И что дальше?

— Вдова Капета должна была бежать через этот подземный ход. Представляете, она уже поставила ногу на первую ступеньку, чтобы спуститься вниз. Но гражданин Симон схватил ее за платье. Поэтому звучал большой городской набат, а в секциях били в барабаны. Можно было подумать, что пруссаки уже в Даммартине и заслали на нашу территорию своих разведчиков.

В этом потоке правды и лжи, реальности и абсурда Морис едва успевал следить за главной линией сюжета. Все началось с гвоздики, которую на его глазах взяла королева, с той, что он сам купил у несчастной цветочницы. В цветке был спрятан план заговора, который должен был осуществиться так, как более или менее правдоподобно рассказал Сцевола.

В это время на улице раздалась барабанная дробь, и Морис услышал следующее:

— Большой заговор в Тампле разоблачен гражданином Симоном. Заговор в пользу вдовы Капета раскрыт в Тампле!

— Да, да, — сказал Морис, — то, чего я больше всего боялся действительно произошло. И еще Лорэн. Если среди этой экзальтированной толпы он попытается протянуть девушке руку, его разорвут в клочья…

Морис взял шляпу, пристегнул к поясу саблю и в два прыжка оказался на улице.

«Где он? — спросил себя Морис и ответил. — Конечно же на дороге из Консьержери».

И он бросился к набережной.

В конце набережной Межиссери он увидел большую толпу, был там и вооруженный отряд, штыки и пики возвышались над людьми. Морису показалось, что среди этой толпы он видит фигуру в знакомой одежде, окруженную враждебно настроенными людьми. Сердце его сжалось, и он рванулся к этому скоплению народа.

Он увидел Лорэна, которого окружали люди из отряда марсельцев. Лорэн был бледен, губы — сжаты, взгляд — угрожающий, руку он держал на сабле, просчитывая расстояние, удобное для нанесения удара.

В двух шагах от него стоял Симон. Он гнусно посмеивался, и, указывая на Лорэна марсельцам и прочим любопытным, говорил:

— Смотрите! Вы видите этого типа, я выгнал его из Тампля как аристократа: это один из тех, кто помогал вести переписку в гвоздиках. Это сообщник дочери Тизона, которую скоро здесь повезут. Он спокойно прогуливается по набережной в то время, когда его соучастницу везут на гильотину. А может, она была не только соучастницей, но и любовницей, с которой он пришел попрощаться, а может, — попытаться спасти.

Лорэн был не тем человеком, который мог бы выслушивать и дальше подобные речи. Он вынул саблю из ножен.

В это время толпа расступила сь перед широкоплечим молодым человеком, который опрокинул по пути трех или четырех любопытных, мешавших ему идти вперед.

— Радуйся, Симон, — сказал Морис. — Наверное, ты сожалел, что меня не было рядом с моим другом, это удвоило бы твое рвение доносчика. Ну что ж, можешь разоблачать, я здесь.

— Да, — ответил Симон с гнусным смешком, — ты пришел кстати. А это, — сказал он, — красавец Морис Линдей, его обвиняли вместе с дочкой Тизона, но он выпутаться, потому что богат.

— Бей их! Бей их! — закричали марсельцы.

— Попробуйте, — ответил Морис.

Он сделал шаг вперед и, к;ак бы примериваясь, уколол в лоб одного из самых ярых крикунов, глаза которого тотчас же залила кровь.

— Убивают! — закричал о н.

Марсельцы приготовили пики, топоры, взвели курки. Испуганная толпа отступила. Позади двух друзей был дом, а перед ними — отряд марсельцев, для которых они представляли хорошую мишень.

С последней гордой улыбкой они переглянулись, готовясь погибнуть в угрожавшем им круговороте железа и пламени. Но в этот момент дверь дома, к которому они были прижаты, открылась, и отряд молодых людей, одетых так, что в них можно было узнать мюскаденов, вооруженный саблями и пистолетами, кинулся на марсельцев. Началась ужасная схватка.