Опция номер (СИ) - "FlatWhite"

— Они отрезали их не по моему настоянию.

Хаято думает, что ослышался.

— Они сами? Решили продемонстрировать верность?

По мнению Хаято, японцы перегибают палку не там, где следует. Он тоже на многое пошёл бы, чтобы доказать преданность Десятому, но отрезать пальцы — верх глупости из-за бессмысленности жертвы.

— Нет, они должны были покинуть прежние группировки. И заплатить за свой уход, — поясняет Кёя. Хаято плохо знает негласные правила якудза.

Впрочем, сам Кёя тоже пока не особо вник в традиции итальяшек.

— А какие правила вступления в твою группировку? — Рука Хаято замирает, будто тихий шелест листов помешает услышать ответ. Он пару секунд молчит и добавляет: — И выхода из неё?

Кёя удивлён. Травоядные рассказывали, через какие испытания нужно пройти, чтобы стать частью Вонголы. Но сами не интересовались, как стать частью его собственной организации.

— Ты лишь упомянул, что не заставлял их. — Хаято немного тушуется, вспомнив, в каком контексте ему об этом сообщили. — Это всё, что я знаю.

— Зачем тебе это? Праздный интерес или сам хочешь вступить?

Кёя усмехается, глядя на то, как Хаято рьяно машет головой из стороны в сторону:

— Ещё чего! Просто это важно!

Забавный. Но Кёя полностью с ним согласен. Очень важно.

Немного успокоившись, Хаято накидывает на себя деловое выражение лица.

— В Вонголе много способов войти в состав семьи, начиная с правила проигравшего, который подчиняется победителю. — Хаято указывает пальцем на себя, его случай неудачного нападения на будущего босса. — И заканчивая благодарностью за заслуги и помощь в войне. Но если новые члены — представители других семей, с каждой из них договариваются в частном порядке. Мы утрясли всё с Бовино и с моим отцом, чётко обозначили границы и последствия, если действия затронут интересы одной из сторон.

Кёя кивает. Переговорщики Вонголы знают своё дело.

— Я понимаю, как это работает в мафии, но ты и твои люди… Вы якудза, просто банда или что? — без обиняков спрашивает Хаято.

Вот так, рубит с плеча. Лезет под ковёр, в каждую щель, носом по дальним углам — а что тут у тебя, Хибари? Кёя посоветовал бы ему унять пыл и вместо этого изучить, что у него под кинагаши, но туда Гокудере лезть, увы, не интересно.

Хаято ждёт. Не верит, что их правила ограничены статутом школы. Знает, закупка школьного имущества и канцелярии идёт через ДК и по их ценам, но это самое невинное из того, чем они занимаются. Раз Кёя контролирует городские фестивали и собирает пошлину с лотков, раз он наложил лапу на бары и клубы, значит, они, как минимум, занимается рэкетом и шантажом как их владельцев, так и мелких чиновников в мэрии. Но это лишь на поверхности. Хибари попробуй спроси.

Хаято спросит, что уж. Потому что не получится стоять в белом, пока один катаной головы срубает, а второй отбивает почки высокопоставленным шишкам. Им всем скоро понадобится хороший юрист. Только Кёя либо уже озаботился формальностями, и у него есть такой человек, либо нет, и корона жмёт обращаться за консультациями к Вонгольскому.

— Тебе не нужно ни с кем договариваться, кроме меня. — Кёя всё так же продолжает усмехаться, хотя глаза серьёзны. Оценивающе гладит взглядом по лицу Хаято. Не то чтобы с ним нельзя было это обсуждать. По словам Дино, Хаято в том ещё дерьме варился до переезда в Японию, и проявленный им интерес скорее приятен, чем нет. Только Хаято не распространялся о своих старых способах подзаработать, а Кёя не привык делиться первым.

Кёя решает ответить на вопрос, заданный ранее:

— Правило проигравшего не работает. Я не коллекционирую неудачников.

— Эй! — Хаято ловит первый камень в свой огород.

— И через постель тоже не получится. — Кёя бросает второй.

Гокудеру будто мордой к раскалённой сковородке приложили. А Кёе весело. Конечно, он о Бьянки с Реборном, но лицо Хаято неподражаемо. Оно было бы ещё красочнее, услышь Хаято, какой способ Кёя на самом деле хотел предложить.

Рано, решает он. Кёя обходит стол и закрывает окно, подхватывает принесённый Хаято пакет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты свободен?

Хаято таращится на него. Сейчас? Вечером? По жизни? Непонятный переход с темы постели.

Кёя проплывает мимо дивана.

— Или ждёшь конца его тренировки? — Он не собирается развлекать Хаято, если тот интересуется от нечего делать и хочет просто скоротать время, пока Ямамото занят.

— Ты куда? Не уходи от ответа!

Кёя открывает дверь и, повернувшись вполоборота, вопросительно выгибает бровь. Да кто уходит-то?

— Я… — Хаято напрягается всем обескураженным, смятённым существом. Стоит коленями на подушках дивана и, вцепившись в его спинку, осторожно произносит: — Свободен.

Кёя протягивает руку по направлению к нему и коротко взмахивает ладонью.

В этот раз проблем с пониманием жеста у Хаято нет.

========== Часть 5.3 — Правильный формат ==========

Хаято мысленно костерит себя за то, как лихо его подорвало с дивана, а Кёю — за мутки и увиливания. Может же нормально на вопрос ответить или сразу послать, но нет, без выебонов никак.

На губах Кёи ужом расползается довольная полуулыбка, радужку глаз будто магмой опалило — короткий всплеск радости, — и она застыла тёмно-серым базальтом, остывает. Кёя плавно движется вперёд, увлекая его за собой всё дальше от школы и стадиона. А Гокудеру как магнитом ведёт следом, притягивает за каждый шип и звено на цепочке ремня, за пряжку и кольца, подвески. Потому что Кёя расскажет. По надменной загадочной морде видно.

— Переживаешь?

— С чего бы? — вышпаривает Хаято. Не на убой же его ведут. И вряд ли Кёя собирается показательно отчикнуть ему пару пальцев, чтобы на практике показать, как у них заведено.

— Ты мне скажи. Посторонние перестанут верить в несчастные случаи. Дальше что?

Что ещё осталось? Что ещё тебя беспокоит? Кёя спрашивает раз за разом, и список Хаято никогда не пустует.

По мнению Кёи, причины его душевных терзаний порой бывают весьма занимательными. Если Саваду волнуют только жизни людей и их благополучие, то Хаято шевелит мозгами в другом направлении. Парится из-за условностей и отношений внутри альянса, об имидже и даже том, как на них будет смотреть следующее поколение. И, пока Десятый убивается из-за кровавого месива, увиденного на испытании боссов, Хаято выдаёт: «Если шла запись грехов Вонголы, то нас тоже записывают прямо сейчас? Через все кольца или только кольцо неба?»

Тогда Кёя в первый раз сам зовёт Алауди прояснить пару моментов. Убеждается, что они понимают друг друга и сопляки из одиннадцатого поколения не узнают детали работы ДК. Ведь ДК — не Вонгола.

— Будут вопросы. Слежка и проверка ваших дел полицией, — озвучивает очевидные вещи Хаято. Это вполне себе реалистичный исход, потому что Кёя не особо осторожничает. — Если начнут прицельно под тебя копать, точно что-то найдут.

«Если» — ключевое слово.

— О, сердобольные законопослушные граждане, конечно, исполнят долг и доложат в соответствующие службы. Кстати, как там твои беседы со школьным психологом и службой опеки?

Взгляд Кёи иглами вонзается в кожу Хаято: несовершеннолетний омега без родителей, нормальной прописки и японского гражданства. Периодически приходит на занятия побитым и в бинтах. Со здоровьем неполадки: каждый месяц болеет по неделе. В довесок вечно пьяный бабник-опекун, которому нет до него дела.

Благодаря связям и взяткам на бумаге многое поправили, но окружающим глаза не выколешь.

Хаято озадаченно хмурится, а когда доходит, громко цыкает.

Нет никаких бесед.

— Ты переоцениваешь значимость кусочка плоти, — говорит Кёя. — Всем плевать. А кому нет — либо страшно лезть, либо выгодно, чтобы всё оставалось как есть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Жаркий шар солнца вырывается из объятий тяжёлых туч, и лучи атакуют Кёю беспомощно и бездарно: чёрные волосы даже не блестят — поглощают, безвозвратно всасывают свет. Лицо остаётся таким же бледным.

— Не обязательно быть с великой историей длиной в десять поколений или… — Кёя вспоминает, каким по счёту доном был отец Хаято, — хотя бы в пять, чтобы тебе не мешали.