Срединные пути - Афет Сариев

— Не совсем понял… — растерялся Сергей.

— Ну, например, результат культуры, чему сами стали свидетелями. Что предпочитало впитывать большинство населения? Примитивизм, деградирующий их на корню. Ущемление свободы, если запретить им смотреть и слушать постоянно всякую дрянь? Ущемление. Зато в результате образуется гигантская индустрия по производству популярных бездарностей. Они непропорционально богатеют и, тем самым, сами влияют на становление общества бездарей. К конечной цели направляют уже они.

Виктор и Сергей понимающе покивали.

— А это только одно такое ответвление. Сколько таких — не перечесть. Банковское ответвление, образовательное, чиновничье… Фуф! Как нам повезло, что тут оказались! — улыбнулся Василий Иваныч, выпуская к потолку струйку дыма.

— Как же нам избежать подобных уродств? — заинтересованно подался вперед Виктор. — Вроде, как это неизбежное зло эволюции любого свободного общества.

— Если, конечно, не собираемся строить тоталитарный режим, — усмехнулся Сергей. — А пока мы идем именно по этому пути.

— Вы оба неправы. Хотя бы потому, что в истории, нам известной еще не было прецедента подобного нашей задумке. Никогда власть не была в руках настоящих ученых страны. Называющихся по диплому не принимаю в расчет. Никогда в управлении не использовалось доказательство, как последняя инстанция принятия решения. Я встречался в РАН со светлыми головами, которые были в отчаянии, что никак не реагируют политики на их безупречные аргументы, как должно быть, в чем ошибаются эти вершители. Кивают и продолжают вести свой народ к краю. К точке невозврата. Что касается замечания Сергея… Так мы это уже обсуждали. Ты забыл, что в нашем случае нет естественного исторического подъема. Мы создаем скороспелку. И пока не зададим нормальный ход, не имеем права отходить от руля. Иначе могут пойти неуправляемые процессы.

— Сергей всегда спешит с выводами, профессор. Не обращайте внимания, — ухмыльнулся Виктор. — Лучше поясните нам: как в нашей ситуации искать срединный путь?

— В сочетании тоталитаризма и демократии. — Василий Иваныч сделал эффектную паузу после столь необычной фразы и продолжил: — Только лет через пять, шесть, когда появятся у нас молодые ученые и философы, мы будем в состоянии дать окончательное название такой форме управления. Пока оставим ее ноократией. А суть ее будет в том, что за это время мы породим формулу такого типа управления страной. Она должна каждый политический шаг соразмерять с научной выкладкой. Ничто не должно приниматься по убеждению. Полностью ликвидируем патетическую риторику. Она будет относиться к разряду убогости ума. В этом тоталитарность нашего строя. Демократичность в том будет заключаться, что любой наш гражданин будет иметь возможность прилюдно выдвигать свое доказательство того или иного решения. И за конкретно заданный срок должен быть обоснованно или опровергнут, или принят в расчет. Все, что останется за бортом этих возможностей, будет решаться большинством голосов триумвирата. Вот таким я вижу срединный путь новой Руси.

Эпилог

Обе ветки железной дороги объединились в единую, встретившись в центре туннеля. По сути, это было короткое замыкание юга и севера. Она сыграла важную роль в процветании стран на оконечных сторонах этой дороги. Пошла их интенсивная и безопасная торговля, дающая новой Руси выгоду поболее, чем стекольное производство. Нет теперь нужды торговым гильдиям месяцами тащиться по диким дорогам под охраной множества наемников. Достаточно запросить представителя и погрузить свой товар на платформу состава. В тот же день будешь с товаром в далекой стране. Чудеса, да и только!

Теперь оба состава днем и ночью курсировали взад вперед, регулярно встречаясь на разводных ветках возле Сергеевграда и зеудовой крепости, где уже началась закладка фундамента стен будущего мегаполиса. На вынужденных разъездных остановках выгружали долю хозяев дороги. Поэтому пришлось Сергею срочно возводить там большие хранилища, которые сразу стали забиваться товарами и сырьем.

Другим значительным делом стал второй генератор, такой мощный, что сразу освободил поток от нагромождения больших водяных колес. Как только заработал моторный цех, Федор со своей матерой командой весь парк станков перевел на электродвижки; повысились их скорости и мощности, что теперь давала возможность изготавливать прецизионные детали. Тут же Федор всерьез взялся конструировать свою идею модели пулемета. Виктор только по мелочам встревал в его творчество. Верил, что сам справится. У него и своих забот хватало. Ведь ему было поручено начать работу над планированием всего производства страны. Приходилось целыми днями ломать голову над кучей тетрадей со столбиками чисел и записей Сергея, рисовать графики, диаграммы с учетом роста народонаселения. Составлять формулы и по ним уже строить модели, прогнозирующие потребности в будущем. Нужно было получить более-менее убедительный алгоритм, чтоб включить в процесс завершения по горло занятых делами Сергея и профессора. А пока самому корпеть.

До наступления морозной ночи также состоялось заселение столицы новой Руси, Сергеевграда. Граждане страны получили свои квартиры в готовом виде, со всеми возможными удобствами. Но освободившиеся бараки недолго пустовали. Поток желающих переселиться сюда, уже ставшей притчей во языцех, не иссякал. Однако пришлые хорошо знали как трудно стать гражданином этой страны. Многим придется целыми семьями, несолоно хлебавшим поворачивать назад. Останутся только те, кого сочтут достойными. И не уговоришь, не подкупишь. Попытаешься схитрить, себе дороже выйдет.

Словом, пока было то, что уже рассказано. Мелочи остались без внимания. Так, например, не сказано еще, что многие молодые люди увлеклись игрой на клавесине. Песни, услышанные на уроках пения, ложились в основу сочиняемым мелодиям. Обнаружились талантливые ребята. Виктор, чтобы поддержать их увлеченье, издал учебник по нотам. Он был достаточно подробно изложен, чтобы могли использовать, как самоучитель.

Еще, например, не сказано, что Федор открыл множество талантов на уроках рисования. Даже задумал небольшую галерею открыть молодых художников.

Но главное, все-таки, делал Василий Иваныч…