Сталинградская битва. От обороны к наступлению - Анатолий Соколов

Таким образом, фактор военно-экономического обеспечения войск в контрнаступлении благодаря созданной в стране производственной базе военной продукции составлял одно из решающих условий разгрома врага.

Объединения, соединения и части получали от народного хозяйства через Тыл Красной Армии необходимое количество вооружения, боевой техники, боеприпасов, горючего, продовольствия и других видов материальных средств. Личный состав в сложной боевой обстановке имел возможность своевременно получать питание, был обеспечен зимним обмундированием и обувью. Раненым и больным оказывалась медицинская помощь по жизненным показаниям. Все это способствовало успешному проведению наступательной операции и разгрому окруженной немецкой группировки в районе Сталинграда.

Роль идейного фактора в Сталинградской битве

Изучение войн и военных конфликтов доказывает важность достижения превосходства над противником не только в материально-техническом оснащении армии и флота, но и морально-психологическом осознании важности разгрома неприятеля. В многовековой истории войн не раз случалось так, что воюющая сторона, обладая значительным военно-экономическим потенциалом и не уступая противнику в количестве и оснащении войск, тем не менее терпела поражение.

Имея опыт подавления морально-политического и психологического состояния войск и населения противника, германское руководство не могло даже предположить, насколько устойчиво проявят себя идейные и патриотические убеждения советских людей. Гитлеровцы рассчитывали молниеносными действиями ошеломить и духовно обезоружить население Советского Союза. Но крупные поражения Красной Армии в первые месяцы войны не смогли сломить стремление советского народа к сопротивлению.

Крупный военный теоретик, начальник Академии Генерального штаба РККА (в 1919–1921 гг.) А. Е. Снесарев отмечал, что «эпицентр проблем познания войны — основной закон войны, закон главенства духовной стороны в явлениях боя»[351].

Известный исследователь отечественной истории В. В. Кожинов, тщательно проанализировав все причины победы наших войск под Москвой в конце 1941 г., пришел к выводу, что главной среди них оказался духовный фактор[352].

Выдающийся русско-советский писатель — фронтовик Федор Абрамов, размышляя о будущем литературы о войне, говорил, что оно «не столько в описании отдельных схваток и сражений (хотя и это немаловажно), сколько в углубленном осмыслении нравственных, идеологических и социально-философских основ минувшей войны»[353].

В современной научной литературе понятие духовный потенциал «находит свое выражение в определенных ценностях, идеалах, идеях, теориях, концепциях, программах и лозунгах, общественных символах, взглядах, традициях, привычках, нравах, которые, как правило, базируются на общенациональных ценностях» [354].

В Великой Отечественной войне противоборствовали не только противоположные социально-экономические системы, вооруженные силы и военные стратегии, но и две принципиально различные системы ценностей и идеологий. Фашизм как идеология проповедовал культ силы, расизм и крайний шовинизм — «превосходство арийской расы», необходимость завоевания для Германии «жизненного пространства». Особое значение придавалось воспитанию ненависти к коммунизму, коммунистам, советским людям.

Что касается духовного потенциала советского народа, то он был сформирован на базе исторической российской духовности, русского менталитета и авторитета священных символов — Родины, государства, армии. «Мы побеждаем смерть не потому, что мы неуязвимы, — писал в октябре 1942 г. матери с фронта летчик Ю. Казьмин, — мы побеждаем потому, что мы деремся не только за свою жизнь; мы думаем в бою о жизни мальчика-узбека, грузинской женщины, русского старика. Мы выходим на поле сражения, чтобы отстоять святая святых — Родину»[355].

Духовный фактор в годы войны включал социалистическую идеологию и традиционные нравственные ценности, такие как патриотизм, коллективизм, социальная справедливость, совестливость, державность.

Глубоко закономерно, что в ходе войны произошло определенное изменение в отношениях государства с религией, прекращена грубая антицерковная кампания. Забыв прошлые обиды и гонения, Церковь поддержала Советское государство, призывала народ сплотиться вокруг державного вождя И. В. Сталина. Митрополит Вениамин (Федченков) писал в 1945 г.: «После недоразумений не случайно сотрудничество Церкви и Советского Союза, а искренно… Религиозный дух Церкви, независимо от политического строя, пойдет вслед и параллельно с социализмом…» [356].

Ответственные за судьбу народа и страны, государство и церковь стали опираться на богатейшую русскую духовную традицию. Служители всех конфессий разделили судьбу своего народа в нелегкую годину войны.

По предложению Верховного Главнокомандующего были учреждены ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского, Богдана Хмельницкого, Ушакова, Нахимова. В январе 1943 г., в канун завершения Сталинградской битвы, был опубликован приказ о введении новой формы и офицерских погон. В том же году были учреждены суворовские военные и нахимовские военно-морские училища. Возрождение традиций старой русской армии проявилось и в самом объявлении войны с фашистской Германией Отечественной, по примеру памятных событий 1812 г.

И что особенно ценно, этими важными государственными актами подчеркивалась преемственность поколений, единство нашей тысячелетней истории, что построенное новое общество не только не порывает, но, напротив, вбирает в себя все то лучшее, что было в прошлой истории России.

Великая Отечественная война убедительно доказала, что в послереволюционный период отечественной истории в стране сформировались и новые, священные для советских людей символы. «Под Сталинградом город не сдался именно потому, — справедливо отмечает известный философ и социолог А. А. Зиновьев, — что он назывался Сталинград. Ленинград выстоял до конца, потому что он назывался Ленинград, а не Санкт-Петербург. Немцы, да и многие в мире не понимали, почему Ленинград не сдается, вот здесь и проявилась сила „духа народа“»[357].

Великий немецкий философ Георг Гегель говорил: «Истинное мужество просвещенных народов состоит в готовности к самопожертвованию во имя родины».

Многонациональный народ сплотился перед общей бедой, перед лицом угрозы порабощения и физического уничтожения немецко-фашистскими захватчиками, проявив невиданные стойкость, мужество и самопожертвование. Ни одна война в тысячелетней военной истории не давала столь массовых примеров беспредельной самоотверженности, мужества, героизма.

И даже бывший гитлеровский генерал Г. Фриснер был вынужден признать, что советский солдат сражался за свои политические идеи сознательно. «…Я собственными глазами видел, — писал он, — как молодые красноармейцы на поле боя, попав в безвыходное положение, подрывали себя ручными гранатами»[358].

Многие авторы, тенденциозно освещая ход Второй мировой войны, вынуждены между тем признавать, что ставка Гитлера на духовную капитуляцию советских людей в результате ошеломляющего внезапного удара и широкой психологической войны не дала в конечном счете того, к чему стремились фашисты. В сборнике воспоминаний бывших гитлеровских офицеров «Тотальная война» признается, что «психологический натиск на советских солдат и офицеров не сыграл той роли, которая ему отводилась.

Упорство, с каким сражались красноармейцы, не давало оснований считать, что дух их поколеблен»[359].

Вместе с тем духовный потенциал советского народа нужно рассматривать во всей его сложности и противоречивости, связанной, с одной стороны, трудностями социалистического строительства, в частности обострением классовой борьбы и массовыми репрессиями, а с другой — убежденностью большинства граждан в правильности политики советского правительства.

Нельзя не отметить тот факт, что у определенной части населения СССР имелось и другое отношение к войне, которое, как известно, выражалось по-разному. Было и пособничество врагу и сотрудничество с ним на оккупированных территориях, и стремление отсидеться в тылу, и дезертирство, и прямое предательство, и тайное желание поражения своей страны и победы Гитлера, и многое другое. Война — всегда испытание человека на прочность. Не все смогли его выдержать. Эту сторону истории Великой Отечественной войны неправомерно замалчивать. Но и воссоздавая события той страшной войны, фокусировать внимание на этих уродливых и в общем-то нетипичных явлениях, как это делают некоторые сегодняшние «историки», — значит искажать правду о Великой Отечественной, оскорблять память павших и живых — тех, кто, не жалея своей жизни, принес нам Победу.