Том 19. Письма 1875-1886 - Антон Чехов

Николай здоров*. Погода плохая, 3-й день жарит дождь. Почтение всем Вашим.

Ваш А. Чехов.

На днях я послал Вам письмо по петербургскому адресу*

Шехтелю Ф. О., 19 октября 1886*

196. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

19 октября 1886 г. Москва.

Если не трогает Вас это художественное изображение моей судьбы, то у Вас нет сердца, Франц Осипович! Дело в том, что фирма «Доктор А. П. Чехов и Кº» переживает теперь финансовый кризис… Если Вы не дадите мне до 1-го числа 25–50 р. взаймы, то Вы безжалостный крокодил… Что я честный человек, Вы можете узнать у Рудневой, где я всегда аккуратно плачу. Впрочем, если Вы мне не верите, то я дам Вам вексель, который Вы можете дисконтировать у Николая. Если Вы уедете в Петербург, то и тогда у Вас не пропала надежда получить с меня долг: Вы получите его по телефону… Если же к тому времени не устроят телефона, то я дам Вам чек, по которому Вы получите во всякое время дня и ночи… В случае моей смерти долг мой уплатит Вам, конечно, Николай, который, как Вы знаете, большой мастер платить долги. Завтра (20-го) к 11–12 часам явится к Вам мой младший кондиломчик Миша. Он запоем не пьет, а потому можете довериться ему вполне.

В общем — извините за беспокойство. Когда, бог даст, у Вас не будет денег, я дам Вам взаймы… адрес богатого жида.

Я кончил. Приезжайте к нам.

Ваш А. Чехов.

Лейкину Н. А., 23 октября 1886*

197. Н. А. ЛЕЙКИНУ

23 октября 1886 г. Москва.

86, X, 23. Но увы! послано только 27-го!

Добрейший Николай Александрович!

Первым делом про Пальмина*. Я был у него и беседовал про богов, луну и про всё то, что не под стать нашей хмурой эпохе. После долгой беседы, уснащаемой отрыжкою Фефелы и потчеванием, я пришел к конечному и прочному заключению, что Лиодор Иванович поэт sui generis[66], что он может быть только Пальминым… Перекроить его, заставить писать на иные темы так же трудно, как заставить его потолстеть. Боги вошли ему в плоть и кровь, он сроднился с ними, любит их, всё же остальное считается пошлостью, недостойною его пера. По-своему он прав, и разубеждать его — напрасный труд.

Далее, по-моему, нет надобности из Пальмина делать другого человека. Поэт он оригинальный и, несмотря на однообразие, стоит гораздо выше и читается охотнее, чем десятки поэтиков, жующих злобу дня*.

Судя по письму Билибина*, мой гонорар повел к недоразумению (конторскому). Спешу сообщить, что я получил его.

От Худекова ни слуху ни духу*. Очевидно, над моим сотрудничеством в «Пет<ербургской> газ<ете>» поставлен крест. Так тому и быть.

Получил приглашение от «Всем<ирной> иллюстрации»*. Буду туда строчить. Ничего не знаете про сей журнал и его порядки? Предлагают по 10 коп.

Здоровье мое лучше, карман же по-прежнему в чахотке…

Когда прослышите, что Григорович вернулся из-за границы, будьте добры, уведомьте*.

Получил от Федорова*, издающего в Питере «Дешевую библиотеку», приглашение прислать что-нибудь. Кто сей Федоров? И что я могу послать ему? Вы опытнее меня, научите, как ответить*…

В конце октября ждем Вас*. Пальмин почти сосед мой*, так что Вам не придется делать длинных концов. От меня же всюду близко.

Я послал Вам рассказ «Бука»*, но, кажется, неудачный, по крайней мере гораздо худший Вашего «Праздничного»*, к<ото>рый Вам чертовски удался. Очень хороший рассказ. Одна есть в нем фраза, портящая общий тон, это — слова городового: «в соблазн вводишь казенного человека»*; чувствуется натяжка и выдуманность. Мужичонка картинен, и я себе рисую его.

Кланяется Вам Агафопод. Николай здоров. Поклон всем Вашим.

Ваш А. Чехов.

Левинский негодует* за то, что Вы напечатали стихотворение по адресу «Будильника»:

— Я с ним познакомился, толковал о вражде газет и журналов, он соглашался со мной, а сам*…

Киселевой М. В., 29 октября 1886*

198. М. В. КИСЕЛЕВОЙ

29 октября 1886 г. Москва.

Многоуважаемая Мария Владимировна!

Спешу сообщить Вам о судьбе Ваших рассказов.

1) «Калоши»* лежат у меня в столе и будут пущены в оборот только после Нового года, в сокращенно-исправленном виде. Нужно из него выкурить французский запах, иначе придется пускать его как переделку, что невыгодно, да и неудобно, так как начинающий всегда должен начинать с оригинального. Если первый Ваш рассказ будет «хапанный», то и на все последующие будут глядеть с предубеждением.

2) Рассказ про сумасшедшую, названный мною «Кто счастливей?»*, очень миленький, тепленький и грациозный рассказ. Даже собака Лейкин*, не признающий никого, кроме себя и Тургенева, нашел*, что этот рассказ «недурен и литературен»*. (Не желая быть единоличным судьею, я по поводу его советовался с Лейкиным и другими старыми литературными собаками.) Самое подходящее для него место — «Петерб<ургская> газета», но увы! я из-за гонорара разошелся с сим органом (требую прибавки). В «Осколки» пихнуть его нельзя, ибо он не юмористический. Остается одно только — сдать его в «Будильник», где в фельетонах печатают «серьезные» этюды (наприм<ер>, мои «Устрицы»*), что я и сделал. Итак, Ваш рассказ будет напечатан в «Будильнике». Благодаря идиотской манере журналов помещать перед подпиской вещи, принадлежащие «именам», т. е. фирмам (Златовратского, Нефедова, г. Чехова и прочих представителей современного падения литературы), Ваш рассказ будет помещен не в ближайшем будущем. Но для Вас это безразлично, так как деньги можно взять до напечатания…

3) Последние 2 рассказа вчера получены. «Злая месть»* — хорошая штучка и пойдет, вероятно, в «Сверчок»*. Насчет «Крестницы» не знаю, ибо еще не успел прочесть.

4) Ввиду того, что Вы «начинающая», на первых порах Вам придется получать по пятачку со строки. Когда к Вам попривыкнут и Ваш псевдоним намозолит глаза, мы потребуем прибавки. Спешить незачем, ибо, если Вы не умрете 23-го января*, то проживете еще очень долго.

5) Сами в редакции не посылайте. В редакциях не читают, ибо ежедневно приходят десятки пакетов с прозой и стихами. Действуйте через меня. Хоть я и медлителен, как медведь, но все-таки надежнее…

6) Вообще нам нужно о многом переговорить. Так, я должен мотивировать кое-какие поправки в Ваших рассказах… Например, в Вашем «Кто счастливей?»* начало совсем плохое… Рассказ драматичен, а Вы начинаете с «застрелиться» в самом юмористическом тоне. Потом, «истерический смех» слишком устарелый эффект*…Чем проще движения, тем правдоподобней и искренней, а стало быть, и лучше… В «Калошах» много ошибочек вроде «дом № 49». В Москве нумерации в адресах не существует… Возвращаясь к предыдущему рассказу, упомяну кстати, что Лентовский совсем неуместен*. Он вовсе не так популярен в Москве, как у Алексея Сергеевича, за что-то любящего его.

7) В последнем рассказе около 200–250 строк. Стало быть, Ма-Па может уже взять, буде угодно, десять (10) рублев.

Урааа! Караул!

Представьте, сейчас получил письмо из «Петерб<ургской> газеты». Соглашаются на прибавку, бестии, и вместо 7 коп. дают 12. Вот что значит терпение, зубастость и нахальство! Кротостью ничего не возьмешь… С радости даю Ма-Па 10 целковых. Она скачет в театр за билетами. Значит, мой доход увеличился на 80 р. в м<есяц>.

Сереже и Василисе кланяется бедный Индейкин. Он ждет от них собственноручной критики*. Если они почтят его вниманием, то он не замедлит поднести им еще что-нибудь назидательное и иллюстрированное. Напишите Влад<имиру> Петр<овичу>, что ему и его детищу Пьесе Владимировне* я желаю всяческих успехов.

Денег нет. Кокоша сбежал. Мать и тетка умоляют меня жениться на купеческой дочке*. Была сейчас Эфрос. Я озлил ее, сказав, что еврейская молодежь гроша не стоит; обиделась и ушла. Извините за болтовню уважающего Вас и преданного

А. Чехова.

Однако, судя по первым опытам, можно ручаться, что через 1–2 года Вы будете на прочной позиции.