(Не)возможная невеста - Анна Соломахина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Спасибо! – Диана говорит с максимальной теплотой, отчего женщина успокаивается, а взглянув на своего спутника, так и вовсе довольно хмыкает.
Похоже, она от него не в восторге. Надеюсь, он ей не муж, уж больно убого выглядит на её фоне.
Движемся дальше в указанном направлении. Всё-таки красиво тут, если убрать всю эту толпу: колонны, статуи, каменные скамьи для усталых путников. Через некоторое время мы достигаем лавки торговца художественным инструментарием. От обилия товара рябит в глазах, а Диана растерянно смотрит на всё это и даже не знает с чего начать, ведь на неё не обращают никакого внимания. Правда, стоит ей прикоснуться к одной из кистей, как торговец начинает возмущённо вопить.
- Руки прочь, оборванка! – его лицо багровеет, глаза грозятся выпасть из орбит – настолько он потрясён её поступком.
Меня начинает это все безмерно раздражать. Не то чтобы я до этого был расслаблен, но сейчас. Сейчас это уже выходит за пределы разумного.
- Ещё одно оскорбительное слово в адрес мой жены, и ты сгоришь в моём огне, - я говорю негромко, но зловеще, подкрепляя слова истинным обликом своих глаз.
Что за времена настали? Нормальным людям по рынку нельзя пройтись! Почти людям.
Продавец давится словами, которые собирался было на нас обрушить, его лицо краснеет ещё больше, приобретая свекольный оттенок. Как бы его удар не хватил, а то придётся искать другую лавку. Не хочется тратить лишнее время.
- Милая, выбирай, что тебе требуется, а этотславныйчеловек всё тебе упакует, - словно «славный» я особо выделяю, внушая эту самую славность в приказном порядке.
Пусть потом сцеживает свой яд хоть в амфору для масла – там как раз места много, но не на нас.
Диана неуверенно передёргивает плечами – ей явно неудобно. Вся ситуация неприятна, что уж говорить, но оскорблять свою любимую я не позволю никому!
- Мне, - она сглатывает. – Мне нужны все цвета, какие у вас есть, кисти всех размеров, вот этих по две штуки, а лучше по три, - она указывает на средние, явно самые ходовые кисти. – Холсты… штук десять?
- Бери все, - тут и не так чтобы много – штук пятьдесят, не больше.
- А куда мы это всё уложим? – беспокоится Диана – моя милая, заботливая половина.
- Насчёт этого можешь не переживать, - я обнимаю её за плечи, - после восстановления у меня есть теперь прежние возможности. Магические, - уточняю, а то она растерянно смотрит, мол, как связно отсутствие шрамов и компактное хранение клади.
- Тогда ладно, - поворачивается обратно к торговцу, который даже не пытается что-либо уложить, ибо его сковал ступор.
- Слушай, а давай возьмём вообще всё, кроме готовых картин, – указываю на полотна, которые явно не отличаются высокой художественной ценностью.
- А так можно? – Диана аж подпрыгивает от радости.
- Со мной можно всё, - улыбаюсь, хочется поцеловать её в губы, но сдерживаюсь, а то к нам и так слишком много внимания. – Сколько стоит весь твой товар за исключением этого?
Указываю на картины.
Когда речь доходит до денег, мужчина отмирает – настоящий профессионал своего дела! – и называет цену. В местной валюте, которой, разумеется, у меня нет.
- А в драгоценных камнях? – достаю из пространственного кармана, а теперь он мне очень даже доступен, горсть самоцветов, которые лежат там со времён моей бурной молодости.
Глаза торговца алчно загораются при виде такого богатства. На всякий случай рычу, чтобы тот не забывался и вернулся с небес на землю. А то мало ли, сейчас как задерёт цену. Подействовало, мужчина явно приходит в себя и называет вполне приемлемую сумму, с которой я без сожаления расстаюсь.
- Забирай свои картины, - указываю ему.
Он торопливо спешит выполнить мои указания, тем более что добрый пяток крупных самоцветов перекочёвывают в его руки. Какой сообразительный мужик! Что ж раньше не включил мозг? Лёгким движением пальцев я отправляю всё это дело в пространственный карман, где ничто никогда не испортится и не сломается. Прекрасное решение проблемы! А то махать крыльями с грузом на спине никак не улыбает.
От всех богатств остаётся лишь голый прилавок. На него продавец складывает ненужные нам картины, отчего они смотрятся сиротливо и ещё более невзрачно, чем выглядели ранее.
Кто так рисует? Вот увидели бы они художества Дианы… Хотя, кто знает, сможет ли она вообще писать нормальные картины, без того, чтобы не намагичить что-нибудь эдакое. Не то, чтобы я в претензии, нет, я совершенно счастлив вернуться в прежнюю форму, и это касается не только шрамов, но кто знает, что ещё выкинет моя вторая половина.
Да, не стоит особо распространяться об этом таланте Диане посторонним, иначе начнётся нечто подобное, что творится сейчас у Ренаты в Архельдоре. Там даже кордон в лице, точнее морде Тшесси и наличие вервольфов мало кого останавливает. Бедный, бедный Харальд. Хотя, почему бедный? У него уже целых четыре ребёнка!
Диана
Задерживаться в этом городе нет никакого желания. Мы спешим к выходу, как назло вокруг столько людей и они не спешат расступаться, лишь недовольно оглядываются, прикрикивают, а то и вовсе бранятся. Мне неудержимо хочется попросить Амана перекинуться и улететь отсюда на крыльях. Я согласна даже в лапах повисеть какое-то время, лишь бы не задерживаться здесь ещё хоть на минуту.
- Аман, - решаю всё-таки озвучить свою просьбу, - а давай….
- Давай, - он понимает меня с полуслова и собирается трансформироваться, но… не может.
- Не понял, - он растерянно оглядывается.
Мы видим улепётывающего мальчишку, а по штанине Амана растекается какое-то странное пятно. Масляное, практически не имеющее запаха и лично мне неприятное лишь своим наличием, а вот Аман. Аман в ярости, потому что он чувствует и знает куда больше меня.
- Мне заблокировали оборот, - он концентрируется и явно пытается избавиться от
