Сент-Экзюпери - Марсель Мижо

Сент-Экса вталкивают в полутемную камеру, он взволнованно закуривает сигарету и, затянувшись несколько раз, бросает ее. Происходит небольшая свалка из-за окурка, и затем раздается насмешливый голос:

– Эй, ты! Ты что ж, зеленый?

Сент-Экс только теперь замечает, что в камере он не один, и у него сразу же пробуждается интерес к жизни. Ему задают вопрос:

– Ты как сюда попал?

Ответ его кажется товарищам по заключению столь невразумительным, что даже они, застарелые правонарушители и завсегдатаи этого учреждения, заинтересовываются этой «странной птицей».

– Превышение скорости? Что за чушь! Никогда не слышали!

Весь день проходит в разговорах. Антуан уже не сожалеет, что не подумал позвонить адвокату или кому-нибудь из друзей, прежде чем дать себя увести, – еще одно поучительное приключение. Но наступает ночь. В камере грязь и зловоние. Соломенные тюфяки кишат насекомыми, и в довершение всего у него уже нет ни одной сигареты. Один из сожителей по камере великодушно протягивает ему его же сэкономленный окурок.

Промучившись всю ночь, Антуан на следующий день снова вступил во владение своими шнурками и вернулся домой. Но происшествие это, ни в чем не изменив его привычек, раз и навсегда, как и в случае с фельдфебелем, пробудило у него неприязнь ко всему, что имеет отношение к полиции и власть предержащим.

Страсть к кочевой жизни у Сент-Экса настолько сильна, что некоторые биографы пытаются объяснить частую смену квартир желанием хоть как-то переменить обстановку, когда обстоятельства вынуждали его к оседлой жизни.

Может быть, здесь и заключена доля истины, но, думается, основная причина в том, что, как уже указано, он зачастую просто вынужден был это делать. Живал Экзюпери в самых различных квартирах – от крохотных, в которых при своих габаритах едва мог повернуться, и до огромных. Человек, имеющий выбор, при всем своем легкомыслии так не поступает.

В трудное для него время он ухитрился или его угораздило (что в его случае одно и то же) сиять великолепные апартаменты на площади Вобан, против Инвалид, с астрономической квартирной плато» в двадцать пять тысяч франков в месяц – в франках 1936 года. Правда, вопреки тому, что обычно требуют домовладельцы, для которых обстановка является добавочной гарантией платежеспособности съемщика, Сент-Экс никогда не был озабочен тем, чтобы комфортабельно устроить квартиру, обставить ее. Для него квартира-временная гавань, промежуточная посадка. В огромных апартаментах на площади Вобан почти отсутствовала мебель, а та, что находилась там, была с бору по сосенке. Белый крашеный стол – и рядом зеленые садовые стулья. Зато Антуан раздобыл себе прекрасный рояль, проводил за ним немало времени, и сюда частенько к нему наведывался композитор Артур Онеггер, с которым он дружил.

В спальне его всегда царил невообразимый беспорядок. Стулья, стол, кровать завалены вещами: начиная от рубашек и галстуков и кончая книгами и пачками сигарет. Сигареты – единственное, чем он всегда запасается в большом количестве так как курит не переставая. Хуже всего было то, что он часто забывал о начатой сигарете, зажигал новую, а старая догорала где придется. Удивительно еще, что все обходилось без пожаров!

В неустроенности его жизни значительная доля вины падает, несомненно, на Консуэло, но и Сент-Экс не был тем человеком, который мог приучить ее к какому-то порядку. Даже газ, электричество или телефон у них частенько бывали выключены, так как он платил за них только тогда, когда у него случайно оказывались «лишние» деньги. Консуэло на это было тоже наплевать, она попросту уходила из дому.

Постоянное беспокойное состояние и внутренняя взволнованность заставляли Антуана все время искать общества людей. Как только у него появлялось немного денег, он немедленно увлекал друзей в какой-нибудь ресторан.

(Кстати сказать, что касается денежной помощи то издатель Галлимар проявил в отношении Сент-Экса, как и некоторых других писателей, большое понимание, чуткость и, можно было бы добавить, чутье, если учесть, что с 1929 года Сент-Экзюпери опубликовал лишь две небольшие книги, причем первая из них, «Почта – на Юг», за первые три года разошлась всего в количестве 4 тысяч экземпляров и поначалу вряд ли принесла издателю какую-либо выгоду. На сегодняшний день тираж ее превысил уже 500 тысяч, а тираж «Ночного полета» – миллион. И хотя издатели, как известно, не очень любят давать авансы, но Сент-Экзюпери часто донимал его своими денежными требованиями, и Галлимар скрепя сердце шел ему навстречу, давая себя выдоить. Чтобы правильно понять сказанное, нужно добавить, что по французскому авторскому праву проценты причитаются писателю только за проданные экземпляры, а не за тираж. Поэтому литераторы на практике всегда живут за счет авансов, зависящих от великодушия издателя и его веры в автора.)

В зависимости от содержимого своего кошелька Антуан выбирал лучший или худший ресторан, но, как свидетельствует Н., с некоторого времени вошедшая в его жизнь, «не буржуазный и не шикарный». Он ужасно не любил мишуры и мещанства, зато с детства был ценителем хорошей кухни. В этом отношении, как и в других, он был далек от «догматизма». Одинаково наслаждался хорошо приготовленными жареными свиными ножками, чесночным соусом на майонезе, кровяной колбасой, молоками карпа или бифштексом по-татарски. Но любил он и утку попекински, хотя и не гнушался «запустить зубы в колбасу, запивая ее стаканчиком перно». Часто захаживал он и к Андруэ. Собственно, это даже не ресторан, а фирма, торгующая сырами. На улице Амстердам, неподалеку от вокзала Сен-Лазар расположен ее магазин, где производится дегустация сыров. А сыров этих во Франции – тысяча. И, кажется, во всем мире одному Андруэ известно, к какому сыру требуется какое вино. Для больших банкетов сыры с соответствующими винами заказывают у Андруэ. Заказы приходят не только из Франции, но и из-за рубежа. Вот сюда особенно любил заглядывать Антуан. Едва перешагнув порог, он с восторгом вдыхал насыщенный острыми запахами воздух и своим тонким обонянием умел распознавать аромат различных сыров. Из всех сыров у него было пристрастие к рокфору с желе из крыжовника.

Вообще он предпочитал все острое и, несмотря на больную печень, злоупотреблял такими блюдами. Единственное, что он терпеть не мог, – это брюссельскую капусту, шпинат и зеленые бобы.

Он накупил для Консуэло всякой кухонной посуды, но, поскольку в его семейной жизни редко наступали моменты затишья, не часто питался дома. Но иногда он все же приводил друзей и домой.

Про Сент-Экзюпери можно было бы сказать, что он чрезмерен во всем. Так, например, в отношении одежды он всю жизнь, даже когда у него не было недостатка в деньгах, был весьма непритязателен. Эта материальная сторона жизни, как и обстановка квартиры, обходилась ему чрезвычайно недорого. Зато передвижения стоили ему всегда немало денег. Когда у него не было собственной машины, он ездил только на такси.