Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

— Но потом передумал? — то ли спросил, то ли продолжил за капрала Строгов.

— Передумал, — подтвердил Рутов. — Любопытно до жути стало. Подобрался я к краю обрыва, заглянул и обмер. Мама моя родная, а там этакая живая клякса размером с грузовик! Дергается, сжимается, разжимается, искры кое-где по черной шкуре проскальзывают. Картина, я вам доложу, не самая веселая. Такое в фильмах ужасов обычно показывают, когда хотят страху побольше нагнать. Хорошо еще, что дело все днем происходило.

— Ты, капрал, не отвлекайся. Стивен Кинг, блин, нашелся. — Эффект от красочного описания смазал Моришаль. — По делу говори. Забыл, что ли, как полагается докладывать?

— Слушаюсь! — отрапортовал Алексей и, хитро ухмыльнувшись, продолжил в прежнем стиле. — Так вот, значит, я и говорю… Только я подумал, что штука эта как пить дать местная и к «Архангелу» никакого отношения не имеет, как вдруг за спиной у меня лязг гусениц послышался. Харририанину этому, водителю хренову, ждать, видите ли, надоело. Вот он и двинул вперед. Во мне тут такая злость вскипела. А вдруг эта штуковина внизу опасная? Как услышит она гул двигателя да скрежет гусениц… Будет нам «весело». Рванулся я назад…

— А край оврага и не выдержал, — догадался о последствиях столь резвого рывка специалист по горной подготовке Огюст Моришаль.

— Так точно, не выдержал, — со скисшей вдруг рожей подтвердил Рутов. — Полетел я вниз как подбитый орел.

— Как контуженый дятел, — поправил его скептически настроенный Моришаль. — И чему я вас только учил, бездари?

— Кто знает, господин капитан, быть может, благодаря этому полету мы все сейчас и живы, — скромно заметил капрал.

— Давай дальше, — раздраженно приказал Великий Мастер. Он следил за видеохроникой событий, которая демонстрировалась в мозгу Алексея, а всякие легкомысленные отступления тормозили и сбивали картинку.

— Упал я, не скажу, что на мягкую перину, но и жестким камнем это тоже не назовешь. Скорее всего… — Рутов призадумался. — Поролоновый мат, такой, как ковер в тренировочном зале. Все помнят?

После того, как несколько человек утвердительно кивнуло, россиянин продолжил:

— Неожиданно после удара я наполовину провалился внутрь этой огромной черной медузы. Как в болото. — Тут Алексей Рутов поморщился, явно вспомнив что-то очень неприятное. — Самое гадкое, что провалился я не ногами, а головой. Вся верхняя часть тела аж до пупка вгрузла в отвратительную черную массу. И эта масса вдруг затвердела, стала как бетон, ни вырваться, ни даже пошевелиться. Ну, думаю, все… хана мне.

— И что? — в наступившей тишине выдохнула Луиза. Это ее почти детское испуганное «и что?» вызвало улыбки на лицах мужчин.

— Да не волнуйся ты, живой он остался, — не утерпел Микульский.

— Точно живой, — подыграл поляку Шредер. — Видел я его после этого как-то раз.

Ну что с ними поделаешь! Выругался про себя Строгов. Только и дай позубоскалить. Однако, всего через мгновение Мастер успокоился. У людей настоящее большое счастье. Они встретились, хотя, пожалуй, каждый из них на это уже и не рассчитывал.

— Дальше, — Николай не зло так, можно сказать по-отцовски, погрозил пальцем всем обладателям длинных языков.

— Минута прошла, другая, а ничего не происходит, — продолжил рассказ Алексей. — Думаю, делать то что-то надо. К примеру, позвать кого. Планетоход на худой конец вызвать. У водителя в рации транслятор-переводчик стоит. Худо-бедно интерлеви на фах-ри переводит. Я так с ними, с харририанами, всю дорогу и общался. Подумать то подумал, да так вызов и не послал. Засечь ведь могут. Тогда не только мне, но и всем остальным полный гаплык.

Не успел я так рассудить, а слит мне уже на экран надпись выводит: «Получен сигнал». Ну, думаю, мои компаньоны не утерпели, вызвали все-таки. И тут на экране новая надпись: «Кто ты?». Я сперва опешил. Что значит кто я? Не успел я что-либо сообразить, а тут следующее послание: «Ты разумное существо?». Вот тут до меня дошло — это не харририане меня вызывали, это кисель этот черный со мной разговаривает.

Не очень-то я перепугался. Вроде как пугаться уже дальше некуда, и так дела полное дерьмо. Но меня не убивали, со мной разговаривали, и я должен был ответить хотя бы для того, чтобы просто потянуть время. Разумный, говорю, даже высоко цивилизованный. Слит перевел. Наверняка не очень хорошо перевел, так как ответа пришлось ждать долго. Я уже отчаиваться стал, когда вновь появился текст. И знаете какой? От него я прямо-таки обалдел. На экране было написано: «Помоги мне. Я неисправен».

— Тогда-то ты и усек, что имеешь дело с машиной? — поинтересовался Георг Шредер.

— Появилось у меня такое подозрение, — Рутов кивнул. — Но только я не мог быть уверен, что слит все правильно перевел. Вдруг эта каракатица имела в виду «ранен», а не «неисправен». Но делать нечего, ранен ли, неисправен ли, а все равно надо помогать. Вдруг тогда он меня отпустит. Не долго думая, я сказал «согласен». Но вот только как помочь? А он — «Утеряна согласованность между первичными сегментами. Наладь контроль и ты сможешь управлять ими». После этой просьбы я окончательно запутался. Какие еще, к дьяволу, сегменты? Какое еще управление? И тут мне в голову звезданула, как затем оказалось, великолепная идея. Раз это чудо-юдо — машина, то пусть оно с машиной и договаривается, со слитом моего шлема, то есть. Вспомнилось как подсоединял к компьютеру новую мышку или клавиатуру. Комп подумает пару секунд, а затем и пишет: «Оборудование установлено и готово к работе». Может и тут точно так же получится. Слит опознает и возьмет под управление какие-то там первичные сегменты.

На этом месте Алексей прервался, чтобы хоть на мгновение перевести дух.

— Попить хочешь? — заботливо спросила Луиза. — Я принесу.

— Не плохо бы, — Рутов кивнул, — а то горло саднит. Давно я столько не трепался.

— Только без меня не рассказывай, а то вернусь и накостыляю всем по первое число. — Луиза встала и пошла ко встроенному в переборку пищеблоку.

— Она может, — глядя вслед девушке, проинформировал группу неосведомленных товарищей Ян Микульский. — Она между прочим голыми руками охотника уделала. Только шестеренки покатились.

— Способности Луизы можно будет как-то использовать? — капитан Моришаль вопросительно поглядел на Николая.

— Когда она возьмет их под контроль, то да, — Строгов призадумался. — А сейчас я не уверен, что Луиза не наломает дров. Да и сама ее сила очень странная, не могу понять ее источник. Это что-то из другого мира, что-то пока нам неведомое.

Корсиканка вернулась уже через минуту. Она протянула Алексею пластиковый стакан, полный коричневатой, похожей на колу жидкости, а затем укоризненно обвела мужчин взглядом:

— Что, сплетники, может, начнем заниматься делом?

— С превеликим удовольствием, — Великий Мастер сделал Рутову знак.

Тот облизнул мокрые губы и продолжил:

— Как только я дал слиту команду подключиться через внешний канал связи, удерживающие меня оковы, спали. И я сразу утонул в, ставшей вдруг невесомой, черной массе. Утонул, а затем завис где-то в глубине. Ощущения были такие, будто парю в невесомости, в бездонном космосе.

— Да ты, брат, прямо писатель, — прыснул Шредер. — Сейчас скажешь, что тут вдруг услышал голос.

— Не голос, а как и раньше надпись на экране: «помоги мне вернуться». Ладно, говорю, что для этого нужно сделать? Медуза и отвечает: «я задам условия, а твой мозг должен будет создать программу движения. Затем он возьмет управление на себя». Выхода другого не было, раз уж взялся за это дело, то надо и заканчивать. Тем более я уже тогда смекнул, что эти черные осьминоги могут нам очень пригодиться. Готов, говорю. И только я это сказал, как на экране словно буря началась. Какие-то символы, знаки, цифры, чертежи, схемы… у меня от них аж голова закружилась. А потом все стихло. Остались только обычные стандартные показания. Вот смотрю я на них и глазам своим не верю. Координаты мои меняются, причем меняются с бешеной скоростью, как будто на спортивном автомобиле мчусь. Но самое фантастическое заключалось в том, что машина моя неслась под поверхностью земли. Гонка завершилась почти за двести километров от точки встречи с кракеном и на глубине трех тысяч метров. Вишу я, значит, в темноте и жду что будет дальше. И тут надпись: «Мы благодарим за помощь нашему собрату. Кто ты? Где был раньше?». И самое удивительное, что это не просто слова, картинка на экране пошла, словно кино смотрю. И вижу я себя. Будто стою в огромном сводчатом зале, а вокруг десятка два черных осьминогов. Ползают, извиваются, щупальцами шевелят. Я сперва растерялся. Не может этого быть. За стеклом шлема ничего не разглядеть, одна чернота кругом. А потом до меня стало доходить. Это мой слит, видать, с ними скентовался. Вот и создает мне условия для так сказать равноценного общения.