Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли - Авнер Грейф

Разработка альтернативной модели, нового набора интернализированных убеждений и добывание новой информации – длительное, затратное и ненадежное дело. Еще более фундаментальное значение имеет следующее: пока индивиды считают какую-либо модель истинной, они не будут пытаться придумать альтернативную модель, а станут использовать уже существующую, возможно, слегка ее модифицировав, чтобы направлять поведение в новой ситуации. Например, для атеистов институты, обеспечивающие исполнение контрактов на основании страха Божьего, не работают.

Стимулы для разработки новой модели (усвоенные убеждения) еще больше притупляются из-за такой особенности существующих моделей, как их общеизвестность. Даже если признается существование лучшей модели, до тех пор, пока другие следуют поведенческим инструкциям, воплощенным в другой модели, наилучшим ответом может быть следование этой самой другой модели[170]. Существующие институциональные элементы образуют окружение, внутри которого будут устанавливаться новые институты, потому что они представляют область, в рамках которой индивиды могут принимать решения.

Когнитивный диссонанс, ментальный конфликт, происходящий, когда убеждения или допущения входят в противоречие с новой информацией, еще больше усиливают эту асимметрию между прошлым и альтернативными ментальными моделями (усвоенными убеждениями). Чтобы избежать конфликтов и сохранить порядок в своем видении мира, индивиды используют разные защитные меры – например, предвзятость в пользу подтверждения гипотез (confirmatory bias) и избегание опровергающих их свидетельств[171].

Прошлые институты и институциональные элементы предоставляют многое из того, что индивиды хотели бы сохранить, через образование, формирование и поддержание интернализированных норм, убеждений и связанного с ними поведения. Реакции на требования новой ситуации характеризуются попыткой сохранить убеждения и нормы, образующие институциональные элементы, унаследованные из прошлого.

Рассмотрим, например, опыт еврейского народа после разрушения Первого Храма и изгнания в VI в. до н. э. Как евреи могли примирить такое военное поражение с верой во всемогущего Бога, который пообещал защищать своих последователей? Для устранения когнитивного диссонанса в библейских пророчествах было сказано, что это поражение было наказанием за то, что евреи нарушили божественные заповеди. Реальность была объяснена в соответствии с интернализированными убеждениями, унаследованными из прошлого. Более того, когда ожидается, что так сделает большинство, каждый индивид будет менее мотивирован полагаться на новую информацию.

Фундаментальная асимметрия поведенческих убеждений отражает ограниченную способность полагаться на дедукцию при управлении поведением в рекуррентных стратегических ситуациях. Как подчеркивает теория игр, в таких ситуациях существуют множественные формы самоподдерживающегося поведения. Люди используют поведенческие убеждения, унаследованные из прошлого, для направления действий и предсказания поведения других людей. Они полагаются на прошлые поведенческие убеждения, потому что есть фундаментальная асимметрия между институциональными элементами, унаследованными из прошлого, и альтернативными элементами. Те элементы, что унаследованы из прошлого, являются общеизвестными: каждому индивиду известно, что все остальные знают о них. По определению, трудно изменить то, в чем, по всеобщему мнению, убеждены все.

Фундаментальная асимметрия норм, унаследованных из прошлого, отражает тот факт, что, будучи однажды интернализированы, они образуют часть идентичности индивидов или их представлений о себе, которые переносятся в новую ситуацию. Норма образует часть идентичности человека, которая влияет на его поведение в новой ситуации. Если предпочтения в экономике определены над исходами (в таких формах, как товары и услуги), нормы отличаются от таких исходов процессом достижения. Нормы предполагают, что благосостояние, которое индивид извлекает из одного доллара, в значительной степени может зависеть от того, украден он или заработан. Изменение собственной идентичности или представлений о себе затратно с психологической точки зрения. Искоренение существующих норм и создание новых требует затратных по времени процессов, таких как социализация, воспитание и наблюдение за поведением других, а также рационализации того, почему старые нормы неприменимы в новых ситуациях[172].

Существует также асимметрия между прошлыми и альтернативными организациями. Правила, убеждения и нормы, которые регулируют поведение членов и нечленов организации, являются частью их исторического наследия. Более того, организации имеют двойственную природу, будучи одновременно и институтами, и институциональными элементами (см. главы II и V). Они являются институтами по отношению к транзакциям между образующими их членами и, возможно, между ними и аутсайдерами (например, в случае транзакций между полицейскими и другими членами общества). Организации – компоненты институтов, формирующих поведение в других транзакциях (например, полиция меняет совокупность самоподдерживающихся убеждений в транзакциях между преступниками и законопослушными гражданами).

Поскольку организации также являются институтами, они не перестают быть самоподдерживающимися в одночасье, даже когда институты, элементами которых они являются, перестают быть самоподдерживающимися. Зачастую полезно рассматривать этот аргумент следующим образом: организация охватывает самоподдерживающееся поведение и убеждения в подыгре, тогда как институт, к которому она принадлежит, охватывает поведение и убеждения во всей игре.

Организации, унаследованные из прошлого, имеют разные возможности, которые они приобрели своими действиями: общепринятую практику, информацию и другие активы, такие как легитимность, внутриорганизационные личные связи и коды коммуникации; способность к обработке информации, технологические ноу-хау и человеческий, социальный и физический капитал[173]. Эти активы увеличивают их способность выполнять различные задачи. Как следствие, когда организация начинает свою работу, положительная отдача от ее деятельности усиливает асимметрию между нею и альтернативными организациями [David, 1994]. Унаследованные из прошлого организации также в состоянии продвигать свои интересы в процессах, приводящих к появлению новых институтов. Организации, которые еще не существуют, не имеют ни голоса, ни способности действовать.

Степень фундаментальной асимметрии зависит от институциональных элементов, унаследованных из прошлого, которые определяют транзакционные издержки институционального перехода. Например, при теократии попытки изменить неинституционализированным образом правила, связанные с религиозной догмой, могут оказаться психологически затратными и привести к социальным, экономическим и карательным санкциям.

В случае эффективной демократии индивиды потеряют гораздо меньше от создания лобби, пытающегося изменить различные правила, регулирующие экономическое поведение. И демократии устроены так, чтобы способствовать изменениям. Транзакционные издержки институционального перехода являются производной от институциональных элементов, унаследованных из прошлого[174]. Эти издержки несет индивид, совершая поступки, мотивированные такими соображениями, как эффективность, алчность или честность. Данные издержки идут на внедрение новых институциональных элементов.

Резюмирую: то, что действующие лица играют по правилам, охватывающим познание и знание, стремятся к координации, учитывающей прошлое, и к тому, чтобы поведение не противоречило интернализированным нормам и убеждениям, приводит к фундаментальной асимметрии между институциональными элементами, унаследованными из прошлого, и альтернативными институциональными элементами. Степень этой асимметрии является производной от институциональных элементов, унаследованных из прошлого.

2. Следствия фундаментальной асимметрии

Фундаментальная асимметрия подразумевает, что институциональные элементы, унаследованные из прошлого, являются частью начальных условий процессов, приводящих к возникновению новых институтов. Процессы, ведущие к новым институтам, отражают реакции агентов на когнитивное, информационное, координационное и нормативное содержание прошлых институциональных элементов. Институциональные элементы, унаследованные из прошлого, а не технически осуществимые альтернативы, обеспечивают средства для когнитивного упорядочивания новых ситуаций, получения информации, координации поведения, лучшего понимания собственных интересов и приобретения нормативного руководства. Институциональное наследие имеет значение, и новые институты несут на себе его отпечаток.