Игры над бездной - Александр Золотько

Рука Лешего легла на плечо старика.

И без того бледное лицо цыганского барона побелело, стало похоже на скомканный листок бумаги.

Старик обхватил своей рукой запястье Лешего.

– Не нужно, даже и не пытайтесь, – засмеялся тот. – Вы и в молодые-то года ничего не смогли бы…

Леший внезапно замолчал, изумленно глядя на старика. Потом медленно осел на пол. Глаза закатились, лицо пожелтело.

– Ловко, – сказал Геллер. – Я же говорил, что у них в руке могут быть инъекторы. Ты, господин консул, с ними за руку не здоровайся. Но нам нужно бежать, пока есть шанс…

– Нету у вас шанса, – прохрипел старик. – Нету…

Он снова взял переговорник и сказал только одно слово.

– Все, – сказал барон.

– Вот и я говорю – все. – Геллер решительно шагнул к двери, распахнул ее и замер на пороге. – Это еще что?..

Стас подошел к нему.

В пыльном воздухе отчетливо были видны несколько красных лучиков, тянущихся из темноты тоннеля к Геллеру. Почти десяток. Заметив Стаса, кто-то половину из них перевел на его грудь.

– Не двигаться! – прозвучало из тоннеля.

– Наконец-то, – сказал Стас. – Где ты лазил, Максимка?

– Молчать!

Из тоннеля бесшумно вынырнули несколько черных силуэтов, проскользнули в комнату мимо Стаса.

– Ко мне! – приказал голос Фрейдина. – Руки.

– Похоже, нас не то чтобы освобождают, – весело произнес Геллер, протягивая руки вперед. – Давайте сделаем все быстро, мне в сортир пора.

Из комнаты вынесли Лешего. Голова безвольно покачивалась, рука свесилась до самого пола.

– На дрезину, быстро, – скомандовал Фрейдин. – У нас нет времени. А вас, господа консул и журналист, это тоже касается.

Глава 11

В кабинет к Сандре Маринка влетела без стука. Сандра медленно оторвала голову от спинки кресла, открыла глаза и посмотрела на вошедшую. Потом, не сказав ни слова, снова закрыла глаза. Обычно обитатели «Парадиза» в таком случае понимали все без слов и молча уходили. Хозяйке не до болтовни, хозяйке плохо, хозяйка никого не хочет видеть.

– Сандра, – тихо позвала Маринка с порога.

– Что?

– Там в новостях…

– Репортаж о Стасе я видела, – сказала Сандра.

Его видели все жители «Парадиза» да и всего Гуляй-города.

Стас под обстрелом возле мобиля. Стас, вытирающий кровь со своего лица. Стас, угрожающий репортеру. Изображение Стаса, исчезающее с экрана после взрыва и выстрела.

«Оператора подстрелили», – сказал Бабский Доктор, хотя это было понятно всем, кто стоял и сидел перед большим экраном в холле гостиницы.

Всех волновал другой вопрос – подстрелили только оператора или свою пулю получил и Стас? По всему выходило, что стреляли и в Стаса, тем более что он был с оружием, и его-то как раз нужно было валить в первую очередь. Это было понятно, но вслух об этом не решился сказать никто, даже склочный Доктор, и тот, опасливо оглянувшись на побледневшую Сандру, промолчал.

Потом, уже когда Сандра не выдержала сочувственных взглядов и ушла к себе в кабинет, одна из девок со «стометровки» вздохнула и сказала что-то про российское гражданство. Может быть, она не имела в виду ничего плохого, но договорить ей девушки из «Парадиза» не дали, долго тягали за волосы, а потом вытолкали под дождь.

В кабинете Сандра хотела было напиться, но решила, что ясная голова ей еще может понадобиться. «Для опознания», – подумала Сандра, испугалась, зажала ладонью рот и заплакала. Телефон она поставила на дозвон, тот каждую минуту пытался пробиться к Стасу, и каждый раз наталкивался на запрет связи.

– Дурак, козел, идиот, – шептала искусанными губами Сандра. – Где ты там? Где? Только появись. Только приди сюда – ты у меня получишь. Ты по полной программе получишь. Только приди… Только приди…

Да, не любила она Стаса. Нет, конечно, не любила. Так, жалела. И использовала.

– Ис-поль-зо-ва-ла, – по складам продекламировала Сандра, глядя ничего не видящими глазами прямо перед собой. – Жа-ле-ла… А он, кобель… К Маринке сразу побежал, как только поманила… – И что с того, что сама Сандра так решила, все равно кобель блудливый…

Ну и что – жизнь спас? Ну, спас. Только когда это было? Два года назад. Не вечно же его за этот подвиг обслуживать? И подвига того – балку приподнял да два листа пластика убрал… И вынес на чистый воздух… И перебинтовал.

Только-только Сандра задремала, как тут же явилась Маринка, будто специально. И про репортаж напомнила, дура…

– Видела я репортаж, – повторила Сандра.

– Новый, – тихо-тихо прошептала Маринка.

– Как? – Сандра вскочила с кресла, заметалась по кабинету в поисках пульта от видеопанели. – Где? Что сказали? Живой?

– Живой, – всхлипнула Маринка. – Только… Только…

Слезы потекли по щекам, Маринка заплакала и села прямо на ковер. Сандра упала перед ней на колени, схватила за плечи, с силой тряхнула.

– Что? Ранен? Покалечили? Сильно? Он в клинике? Или где?

– Не… не покалечили и не ра-ранили, – с трудом произнесла Маринка. – Арестовали его… Арестовали… Сказали, что в связи с отравлениями в кормушке… И в связи с убийством… убийствами. И… и… и вымогательством денег…

– Ты что говоришь? – Сандра села на пол рядом с Маринкой. – Как – об отравлениях? Так и сказали, что он отравил?

– Сказали, что в связи с отравлениями… Подготовкой террористических актов.

– Глупость какая… – Сандра покачала головой. – Глупость… Он же консул… Из ОКР… зачем ему людей травить? Глупость. Подожди, я сейчас Максимке позвоню. Подожди…

Сандра встала, растерянно огляделась по сторонам. Нет, все правильно… Нужно связаться с Максимкой, спросить. Он все и объяснит. Напутали, ясно же. Напутали.

Сандра нашла телефон, набрала номер.

– Что? – спросил Фрейдин недовольным голосом.

– Это я… – прошептала Сандра.

– Это я понял. Что нужно?

– Девочки сказали, что Стаса… Колоса Станислава… этого… Ильича задержали. О террористических актах что-то…

– Через два часа смотри подробности по новостям, – сказал Фрейдин. – А мне сейчас некогда. Некогда мне.

– Так его арестовали? – холодея, спросила Сандра.

– Без комментариев, – отрезал Фрейдин. – Через два часа в новостях.

– И больше ты мне ничего не скажешь?

– Если бы можно было говорить больше, то не стали бы назначать официально время сообщения. Всем сказали – через два часа… Через час сорок семь уже. Потерпи и услышишь вместе со всеми. Или думаешь – ты лучше других?

Фрейдин отключил телефон и посмотрел на Дальского. Тот вышагивал по кабинету, пересыпая жемчуг из руки в руку. Иногда жемчужина падала на пол, но председатель Городского Совета не обращал на это внимания. Его трясло, только не от страха, а от возбуждения.

– Звонили по поводу Колоса, – сказал Фрейдин. – Не верят.

– Кто не верит? Баба его? Остальные поверят. Куда денутся? Все будет очень серьезно. Очень серьезно. Все члены Совета согласились приехать?

– Попробовали бы они не приехать, – Фрейдин несколько раз стукнул огромным кулаком по столу. – Как не приехать, когда есть возможность выйти сухими из воды, подставить невиновного? Будет суд, на расстоянии, что ли, судить? Нет, они бросились все, как один. А еще есть возможность посмотреть на Лешего, убедиться, что больше он им не угрожает. Два года держал их за яйца, а тут больше не держит. Как не приехать, не навестить паразита?

– Ты где их собирать будешь?

– Почему я? – удивился Максимка. – Я занят. У меня все люди в разгоне. Оцепление Нагорника – раз, охрана кормушек по всему городу – два, усиление охраны на электростанции – три, на водопроводных станциях, на скважинах… Плюс безопасность суда… Хотя тут и телохранителями уважаемых членов Совета можно обойтись. Вы по скольку головорезов разрешили им с собой взять?

– По два, – ответил Дальский, подошел к бару, открыл и замер, рассматривая батарею бутылок и графинов.

– Итого – тридцать шесть человек… – подсчитал Максимка. – Тридцать шесть вооруженных до зубов бездельников. Справятся. Я своих вообще туда отправлять не буду. Так, обычные дежурные на этажах и перед конференц-залом. Все. А вы, Прохор Степанович, закройте бар от греха подальше, только напиться вам и не хватало в ответственный момент.

– Сам знаю, – отмахнулся Дальский.

– И правильно. Только бар – закройте. Лучше бы посуду вообще выбросить, но где потом такое достанешь. Не «шакаловку» же верхолазам пить, пусть и нашим, низколазящим. – Фрейдин встал с кресла, подошел и сам захлопнул дверцы бара. – Вот так. Когда все закончится… если все закончится хорошо, я сам предложу надраться до свинского состояния. Вы, я, Инга… Я бы еще этому консулу налил, только, боюсь, ему после суда будет немного не до того…

– Что? Да-да, ему будет не до того… – закивал Дальский и вернулся на свое место за письменным столом. – Инга? Как там все у тебя?