Erratum-2 - Дылда Доминга

— Можешь? — с сомнением переспросил он. — Тогда позволь узнать, что же ты так медлила, разгуливая в образе старухи? Или я чего-то не понимаю и тебе нравилось?

— Нет, но с Его проклятием были проблемы. А ты у нас вроде как никем не проклят. — Грерия холодно посмотрела на Небироса.

— Давай, — верхняя пара его лап взлетела в воздух и опустилась, будто бы сдаваясь, — в конце концов, что я теряю. Только не преврати меня в какую-нибудь еще большую мерзость, — оскалился он.

— Ты считаешь себя мерзким? — удивилась Грерия и спокойно посмотрела на демона.

— А ты — нет? — вздохнул он.

— Нет, — честно ответила Грерия, продолжая его изучать. И чем больше она смотрела, тем больше он ей нравился. Небирос был единственным в своем роде, он и брат — два почти мифических существа из глубин ада. Скорость его реакции, смертоносное оружие, которым были оснащены его лапы, были настолько совершенными, что он не нуждался в металле.

— Вы, ведьмы, всегда отличались странными вкусами, — дернулся он. — Ладно, просто делай свое дело.

Грерия обошла его со стороны, осматривая и прикидывая, что именно необходимо изменить, чтобы он стал похожим на человека. Потом отмахнулась от назойливой мысли, а не проще ли его уменьшить — тогда он мог сойти за насекомое.

Понятно, что речь не шла об истинном превращении, а только о маскировке, но даже так задача оказалась весьма трудной. То ли дело было замаскировать крылья на спине падшего. Впрочем, Самаэль с этим неплохо справлялся и самостоятельно. А здесь у Грерии были и крылья, и когти, и лапы, и, наконец, покрытое шерстью тело и голова с фасеточными глазами.

— Ну что, сдаешься? — спросил ее Небирос, оборачиваясь.

— Помолчи, — попросила его Грерия, продолжая размышлять. — Может, сделать тебя птицей?

— Хоть змеей, — отозвался он, — только быстрее.

— Не надо меня торопить, — отрезала Грерия, гневно взглянув на демона. — Змеей… а если она не любит змей?

— Тогда тем, кто их убивает, — невозмутимо ответил он.

— Да, конечно, — вздохнула Грерия, вновь сосредотачиваясь.

Сплетая одно заклинание с другим и обходя вокруг Небироса, Грерия лепила из него человека. Но чем дальше продвигался процесс, тем больше она понимала, что этот человек как две капли воды походит на Самаэля — слишком уж она любила каждую его деталь, впитала каждый штрих. И даже крылья на спине превратились в замысловатую татуировку, как у падшего.

— Мне кажется, или я и правда очень напоминаю Самаэля? — произнес Небирос, глядясь в кусок слюды.

— Не мешай, я еще не закончила, — огрызнулась Грерия, но сама видела, что никакие детали уже не отменят их тотального сходства.

— На самом деле, я бы не возражал, — ответил демон, — если бы он не намеревался причинить Лили вред. А так она меня на пушечный выстрел к себе не подпустит.

— Не своди меня с ума, — Грерия, наконец, покончила с заклинанием. — Больше я уже точно ничего не могу сделать. Если ты ее не будешь пугать, думаю, она не станет сразу же убегать.

— А следовало бы, — он покачал своей человеческой головой, и Грерия едва не ахнула, настолько даже этот жест был похож на падшего.

— Будь аккуратен, не попадись никому в аду, — бросила ведьма, намереваясь скрыться, но Небирос снова опустил свою лапу ей на плечо.

— Спасибо, — произнес он, и это слово как-то странно прозвучало в его устах. Единственное, чем он сейчас отличался от Самаэля, был голос — низкий, на таких частотах, что часть из них оставалась недоступной человеческому слуху Грерии.

— Не за что, — отозвалась она и едва не коснулась на прощанье его щеки, как поступала, когда они расставались с Самаэлем, но в последний момент одернула себя и лишь вежливо склонила голову.

Колодец изменился с тех пор, как она здесь была в последний раз. Демоны судьбы больше не кружили над ним, и их изумрудные глаза не светились в темноте. Они то ли попрятались, то ли спали. Сферы в колодце, как и всегда, мирно пульсировали в толще стен, но время от времени то в одной стороне колодца, то в другой, появлялась резкая вспышка, и очередная сфера исчезала без следа, растворившись в пространстве. Это означало, что еще одна душа была вольна идти туда, куда ей вздумается. Когда же Грерия заглянула в одну из боковых галерей, та просто полыхала от бесконечных вспышек. Из чего ведьма сделала вывод, что в стенах основного колодца содержались самые старые и безнадежные сферы.

Похоже, их мир на всех парах катился ко всем чертям, а если точнее, то вовсе не к ним, а в полную неизвестность. И, увы, Грерия не знала ни одного заклинания, способного остановить этот процесс.

48

Пятый слой был безлюден, как и все предыдущие. Лили поначалу часто озиралась, вздрагивая от каждого шороха по песку, ожидая увидеть страшных чудовищ, навсегда впечатавшихся в ее память, но все было спокойно. Никакой крови, никаких следов гнусных тварей — ничего из того, что ее так пугало раньше. Но даже сама тишина этого слоя несла в себе зловещий оттенок беды. Лили продолжала время от времени замирать на месте и напряженно вслушиваться в окружающую тишину. Когда далекий грохот сотряс землю, она даже успела пожалеть, что избавилась от своего светлого спутника, ведь какой бы он ни был для нее обузой, но обеспечивал надежную защиту, пока они путешествовали по адским землям. Возможно, правда, лишь возможно, он смог бы противостоять самому Самаэлю. Но Лили тут же усмехнулась нелепости своих мыслей и зашагала дальше. Пора было избавляться от фантазий и беспричинных страхов. Да, эта земля въелась в ее память кровожадным червем, которыми кишел некогда пятый слой, но все менялось, и ей пора было принимать реальность такой, какой она была. Реальность без него…

Странный шуршащий звук привлек ее внимание и, обернувшись, Лили обругала себя последними словами вместе со своими раздумьями, потому что позади нее, уже совсем близко оказался плотоядный червь. Его пасть была разинута в предвкушении, ощетинившаяся сотнями зубов-иголок. Ядовитая слюна стекала по краям. Лили сковал ужас, но она понимала, что его необходимо преодолеть и бежать, потому что именно ужас был главным оружием твари и, как результат — вынужденная медлительность ее жертв. Тварь же, похоже, стала еще проворней, чем раньше, несмотря на свою внешнюю аморфность. Видимо, отсутствие пищи, заставило ее пересмотреть тактику. Несколько поступательных движений, и опасная гадина приблизилась к Лили почти вплотную, в то время, как ей удалось сделать лишь пару шагов, с трудом отрывая ноги от земли. Они не хотели слушаться, как в плохом сне: когда понимаешь, что надо бежать и не можешь пошевелиться, а ватные конечности с трудом совершают ничтожные движения. Еще ужасно хотелось заорать, но Лили осознавала полную бессмысленность этой затеи — она лишь потеряет время: никто не придет на помощь, слой пуст. А если даже и остался в нем какой-то безумец, это лишь означало, что он еще не заслужил освобождения, а такой вряд ли пришел бы кому-то на помощь.