Тесные семейные узы - Карина Сергеевна Пьянкова

– Не в моем. Но тебя это совершенно точно не касается, охотник!

– Э… А может вы оба меня отпустите? – неуверенно предложила я. – Я, конечно, крепче человека, но и меня можно сломать!

Когда предмет их яростного спора неожиданно подал голос, да еще и претензии предъявил, и вампир, и охотник поразились настолько же, насколько бы и заговорившей табуретке. Оливер Блэк вызывал во мне все более сильный интерес: кто же он такой и что умудрился совершить, если вызывает столь сильные эмоции у не самых молодых моих сородичей?

– Прошу прощения, прекрасная принцесса! – первым прекратил игры в перетягивание Клио охотник. С торжествующей ухмылкой «шершень» задвинул меня за спину и двинулся вперед с видом победителя.

Эмма, бывшая первой красавицей нашего города, всегда говорила, что приятно чувствовать себя добычей, за которую сражаются мужчины. Я, начисто лишенная какого бы то ни было кокетства, никогда ее не понимала… А сейчас смысл слов покойной сестры для меня и вовсе стал тайной. Тем более, что чувствовала я себя уж точно не добычей. Скорее… предлогом для стычки.

– Достаточно засветились? – деловито поинтересовался беловолосый, резко сменив линию поведения.

Найхонец как ни странно правила игры поддержал.

– Достаточно. Нас заметили и даже проводили. Девочка не сорвалась, хотя я до последнего думал, что не выдержит.

– Не стоит недооценивать принцессу, она куда сильнее, чем ты думаешь, – с какой-то странной теплотой произнес Блэк. Сказать, что мне не понравилось обсуждение меня в моем присутствии, да еще и в третьем лице, значит, ничего не сказать.

– Очень хочется на это надеяться, – чуть нервно пожал плечами Мацунага. – Если подобное суждение соответствует истине, мне будет проще выполнить свою задачу. С помощью прекрасной принцессы, разумеется.

Будь я человеком – непременно залилась бы краской. Так, чтобы нестерпимо горящие щеки отливали почти свекольным оттенком красного. Слава высшим силам, кровообращение у вампиров недостаточно для того, чтобы расцветить наши кожные покровы в зависимости от скачков настроения. Поэтому моя невозмутимость казалась безупречной для мужчин, не наделенных на мое счастье талантом Де Ла Фуэнте, хотя сарказм друга принца Алехандро бил наповал.

– Нам было обещано безопасное путешествие к моему доброму приятелю Санчо, – произнес с неким намеком на подозрение охотников в неблагонамеренности Мацунага.

– И обещание это будет исполнено. Еще никто не поставил под сомнение исполнение мной своих клятв, – отозвался Оливер вроде бы и спокойно, но что-то такое между этими двумя заискрило еще больше.

К Де Ла Фуэнте нас действительно доставили в течение часа, правда до этого пришлось прогуляться по канализации, стараясь не думать, куда потом придется выбросить свои белые замшевые туфли. Охотники, выделенные нам для сопровождения, тоже с многозначительным ехидством взирали на мою обувь и постепенно происходившие с ней метаморфозы.

У люка, через который мы снова вернулись на поверхность, уже ждал неприметный, чем-то отдаленно смахивающий на танк автомобиль. «Шершень» уважительно присвистнул и сел в предложенный транспорт без каких-либо вопросов или проявлений недовольства. На задворках рядом с резиденцией Де Ла Фуэнте нас высадили, и до самого особняка добирались пешком, спиной чувствуя тяжелые взгляды охотников, от которых все инстинкты подсказывали бежать как можно быстрее и дальше. Что бы ни думала я по поводу намерений исконных врагов, вампирья моя природа паниковала и только нежелание позориться перед «шершнем» заставляло держать спину прямо и не ускорять шаг.

Принц Алехандро вышел встретить нас еще на подходе, не стал дожидаться, тут же засыпав друга прорвой вопросов на своем родном, неизвестном мне языке. Мацунага только кивал или качал головой, ничего другого вставить в экспрессивный монолог главы клана не удалось бы при всем желании. Чуть успокоившись и опомнившись, Де Ла Фуэнте долго и витиевато извинялся перед моей скромной персоной, заверяя, что не желал нанести мне оскорбление своей невежливостью. Найхонец только фыркнул, заявив, что не настолько уж я важная персона и не стоит так расшаркиваться передо мной. Приятнее было слушать принца Алехандро, но согласна я была, в общем-то, с Мацунагой. С охотником на охотников вообще просто было соглашаться: какую бы мерзость он ни говорил, почему-то выходилось, что он прав. Поэтому найхонец нравился и не нравился мне одновременно.

– Завтра попробуем поймать наших птичек, – все же решил перейти на понятный мне язык «шершень». Произнеся эту фразу, он кровожадно сощурился, и в желтом узкоглазом лице его появилось что-то волчье и пугающее. Еще более пугающее, чем прежде.

– Как вы, принцесса? – тронул меня за плечо Де Ла Фуэнте.

– Жива, – озвучила я наиболее точную характеристику своего душевного и физического состояния.

– Перетрухнула, – прокомментировал Мацунага, потрепав меня по голове. – Но держалась молодцом.

Я против воли расправила плечи. Похвала оказалась приятна. Как и уважительный взгляд принца Де Ла Фуэнте, последовавший за ней.

Эти двое меж тем уже и думать забыли о моей скромной персоне, с увлечением обсуждая план засады на вольных. Мужчины… Потешили немного мое самолюбие, причем ровно настолько, чтобы я не стала особо возмущаться по поводу отсутствия внимания, и снова начали игнорировать. Хотя… учитывая весьма существенную разницу в возрасте между нами, а также различия в опыте и умениях, не думаю, будто я вообще когда-то буду восприниматься ими иначе, как орудие, по недосмотру высших сил наделенное собственной волей. Я редко когда забывала, что возраст мой для вампира далеко не почтенный, но именно рядом с «шершнем» и принцем Алехандро казалось, будто бы и не было этих лет после обращения, будто бы я все еще та белокурая девочка, которая только-только вышла в свет и наслаждалась восхищенными взглядами. Оказалось, что за этот век я успела многое, вот только вырасти до конца так и не удалось. Во мне слишком многое осталось от Клио Ригорос, которая о вампирах знала только из страшных сказок.

Принц и его друг довели меня до моих нынешних апартаментов, Алехандро церемонно пожелал мне добрых снов и спокойного дня, Мацунага с привычной усмешкой кивнул, и я осталась одна. Совсем одна. Только сейчас стало понятно, что такое одиночество. Принцесса о таком не знала, как и дитя главы клана, а позднее и его наследница. Когда ты часть какой-то общности и занимаешь в ней определенное место, то одиноким быть невозможно по определению, тут даже личное пространство придется отвоевывать… Хочешь или нет, но цепь обязанностей привязывает тебя к