Гордиев узел с бантиком - Валентина Андреева

— Есть! Есть такая партия! — с торжеством воскликнула я, не думая, что копирую вечно живого вождя пролетариата. Кстати, не первый раз.

5

Игорь Борисович оказался очень терпеливым слушателем. Пока мы, перебивая друг друга в целях уточнения деталей, делились сведениями о странных сердечных приступах фрау, он не проронил ни слова. Мне даже показалось, что Стрельцов заскучал. Скорее всего, они ему таковыми не казались. Но когда мы добрались до сомнительных лекарственных препаратов, рекомендованных Райнхильде лечащим врачом, немного оживился. Наталья незамедлительно продемонстрировала ему содержимое двух пакетиков и попросила найти хотя бы одно отличие между, казалось бы, идентичными таблетками.

Он нашел несколько. Но после сверки сообщил, что оснований для возбуждения уголовного дела за посягательство на жизнь или здоровье фрау не имеется. Нет установленной причинной связи между ухудшением ее физического состояния и предъявленными нами лекарственными средствами из пакета с пояснительной запиской «подделка». Выемка их официально не производилась, документально не оформлена, доказательств, что фрау принимала именно эту подделку, нет. И вообще, ей следует обследоваться у другого врача.

По мере нудного вещания господина Стрельцова наши с Наташкой лица вытягивались все больше и больше. В итоге я перестала его слушать, обдумывая повод для срочного прощания. Однако заключительная часть речи следователя оказалась полной неожиданностью. В отличие от Наташки, увы, я пропустила ее мимо ушей. Говорю же, повод придумывала.

Воспользовавшись паузой в выступлении следователя, решившего дух перевести, я влезла с напоминанием Наташке о необходимости срочной доставки лекарства фрау Рае. Не исключено, что она опять валяется в очередном обмороке. Надо довести дело до конца и…

Вовремя я взглянула на Стрельцова. Теперь уже у него вытянулось лицо. Того и гляди, грохнет нижней челюстью о стол — заключительный аккорд к барабанной дроби пальцев.

— Ир, ты в своем уме?

Тревожный вопрос подруги насторожил. Зря такой не задают. Как правило, сам интересующийся стопроцентно уверен в безумии оппонента, но чтобы не обижать человека, заставляет признаться в этом его самого. А посему я, на всякий случай, спросила: «А что?» В зависимости от причины можно сориентироваться с чистосердечным признанием.

Наташка мне не ответила, переключилась на господина Стрельцова, уговаривая его не обращать внимания на «идиотку». Она не ужинала и не завтракала, чем явно обделила содержание головушки. В поисках пропитания оно куда-то подевалось. Застенчиво улыбнувшись, я попыталась хоть немного реабилитироваться. Содержание моей головушки не бомжует. Почти полная коробка шоколадных конфет с ликером на сон грядущий самая лучшая подкормка уму-разуму.

— Значит, передоз! — прошипела подруга. — Да ты с катушек слетела! Игорь Борисович предложил неофициальную помощь в проведении экспертизы препаратов, которыми травилась Райнхильда, а ты собралась немедленно их ей скормить. По принципу «не пропадать же добру».

— Да? — изумилась я. — Замечательно… Вообще-то мне казалось… Словом, я другое имела ввиду. А сколько это будет стоить?

— Ир, сделай одолжение, помолчи! — Наташкин тон принял угрожающий характер.

— Запросто! — согласилась я. — А можно еще один малюсенький вопрос?

— Нельзя! — Для большего эффекта подруга притопнула босой ногой. Опять скинула обувь! В туфлях так бы не разошлась.

— Спасибо, — благодарно кивнула я. — Игорь Борисович, вы наверняка проверяли, был ли в числе пассажиров, намылившихся… Простите. Короче, улетел ли господин Яков Туканов в пятницу в Вену?

— Проверял, не улетел.

— А нельзя ли уточнить, улетели ли этим же рейсом пассажиры Синицыны? Екатерина, Ангелина и Дина?

— Какое отношение они имеют к делу о покушении на госпожу Райнхильду? — насторожился следователь. Ей-богу, у него даже уши встали торчком.

— Никакого, — беспечно отмахнулась я. — Готова поспорить, что не улетели. А если улетели, значит, все равно не улетели. То есть улетели не они, а другие. Но другие тоже могли не улететь…

— Улет! — охнула Наташка и принялась вспоминать отчества троицы.

Игорь Борисович ничего не сказал. А что тут скажешь? Разве можно ждать от «идиотки», временно не доступной к локальной сети своего ума, чего-нибудь вразумительного? И подруга у нее такая же, хоть и косит под нормальную.

Стрельцов торопливо записал данные клана Синицыных на чьей-то истории болезни. Уже отмечала: каждый сходит с ума по-своему. Окончательно зауважала следователя после того, как он толково и сразу дал задание какому-то Лыкову оперативно найти ответ на мой вопрос.

Не прошло и пятнадцати минут, как мы узнали: ни в пятницу, ни в последующие два дня интересующее нас семейство Россию не покидало. Стрельцов ждал разъяснений, а я ждала, когда это дело ему надоест. Морочила человеку голову всякой ерундой, пока самой не надоело. Наташка в меру сил помогала. Глазея в окно на мокрые ветки тополя, плела что-то про птичью натуру Синицыных — птиц высокого полета. В конечном итоге я не выдержала и заявила — без согласия членов сей фамилии выдавать их семейные тайны не будем. К угону машины фрау Райнхильды они отношения не имеют. О возможной причастности к попытке залечить фрау до смерти даже не заикалась. Пояснила, что Синицыны похвастались запланированными весенними каникулами в Австрии, но есть подозрение, что они коротают золотые денечки в каком-нибудь ближнем Чертославске.

Игорь Борисович обоснованно рассвирепел. Ради всей этой дури оторвал своего сотрудника от серьезных дел. Пришлось покаянно развести руками — вот такая я зараза. Но тестирования на честность не прошла — не выдержала пристального взгляда следователя. Потупив взгляд, принялась наматывать на палец своевременно подвернувшуюся нитку. Молчание господина Стрельцова угнетало. Намотала прилично, постепенно склоняя буйну (не в плане помешательства) голову все ниже и ниже. Пока не получила по рукам от Наташки. Как-то незаметно я обездолила чью-то вязаную жилетку. Одно утешение — она была очень старенькая, с множественными дырками. Наверняка моль обожралась. Вещицу у нее без труда отняли.

На счастье, в кабинет вернулась Вера Алексеевна. На несчастье Стрельцов, доложил жене, что вернется ближе к позднему вечеру. Намерен прокатиться с нами, чтобы пообщаться с фрау Райнхильдой. Пакет с сомнительными таблетками сунул в свой пластиковый пакет из кейса. Пока он прощался с любимой, мы выскочили из кабинета и направились к выходу на лестничную клетку.

— Может, спрятать нашу машину? Скажем, что ее угнали, — предложила Наташка и, не медля, сама же от этого варианта отказалась. Во-первых, из суеверия, во-вторых, «Шкоду» тут же объявят в розыск. Найдут быстро и вместе с нами. В качестве угонщиков. В-третьих, Стрельцов наверняка и сам при машине. Покатит следом.

— Одна надежда на тебя, — мрачно проронила я. — Надо уйти от погони, не нарушая правил движения. С другой стороны, какой смысл, если он запомнил название деревни, в которой мы временно обитаем. Ничего удивительного, если на местном озере выловили машину с утопленниками. Пока будем уходить от погони, он мигом примчится в Пупыри. Там нас и встретит. Возможно, с наручниками. Думаешь, зря он паспортные данные изучал? Уверена, сейчас дает задание своим людям проверить наши личности. Не пересекаются ли они с личностями погибших.

— Можно подумать, мы с тобой несчастный «Жигуль» за веревочку в воду утянули! Русалки, блин! Пойти сказать ему, что у меня водобоязнь?.. Так, на всякий случай.

— Не надо. Мы знаем об утопленниках с чужих слов. И это правда. Услышали, ужаснулись, успокоились. Словом, забыли. Скорее всего, Стрельцова понесет и в садовое товарищество. Но я опасаюсь другого — его общения с бабой Нюшей. Ляпнет по неведению причину нашего появления в Пупырях. Какого лешего искать жилье на лето, если у нас с тобой прекрасные дачи? Впрочем, это объяснимо.

— И еще как! Допустим, решили сменить обстановку, а денег на заграничный отдых нет. Я вот другого боюсь. Вдруг следователя в товарищество все-таки понесет. До вечера еще далеко, а он пообещал жене задержаться. Не сидеть же ему целый день с нами. Пообщается с приозерными садоводами и выяснит, что в день большой «утопии» мы наведывались к Синицыным, которые намеревались улететь в Австрию, но кто-то подрезал им крылышки. Может, выложим все начистоту?

— Посмотрим по обстоятельствам. Тут еще в нагрузку пожар в Пупырях, в результате которого вроде как погиб человек. И опять-таки во время нашего визита в деревню.

— Зря ты заикнулась о Синицыных.

— Я сделала это намеренно. Если возникнет вопрос обоснованности нашего заезда в товарищество, скажем, что заезжали в гости к Синицыным. Но неудачно. Соседи доложили, что они в Австрии, чему мы не поверили. Гелька по натуре болтушка, склонная к фантазиям. Если бы хотели что-то скрыть, я не обращалась бы к следователю с просьбой проверить их отлет. Вот только куда мы дели бабушку Катерину? Вроде как прихватили с собой. Зачем, спрашивается? У меня и без нее готов мотив заезда в Пупыри: решили выполнить просьбу одной знакомой, мечтающей выгулять своего мужа на чистом воздухе. Я про нашу дорогую Анастас Иваныча. Хотели ей с мужем сюрприз сделать. Весна. Время расплеваться со своей сестрой, проживающей за городом. Себе в убыток.