Бой с невидимкой - Александр Александрович Тамоников

правду. А то как бы тебе не пришлось отправиться в район вслед за вчерашними болотяныками.

– А ты меня не пугай! – оскалился в холодной усмешке Олекса. – Много вас таких, которым хотелось бы меня испугать! Вот, еще один выискался. Ты спрашивай, что тебе нужно, а я отвечу.

– Что ж, начало разговора обнадеживает, – сказал Тарас. – Хочется думать, что и продолжение будет таким же.

– Да пошел ты!.. – Олекса принялся крутить цигарку, скрутил и посмотрел на Тараса. – Лучше дай прикурить.

Тарас вытащил из кармана зажигалку и щелкнул ею.

– Добрая у тебя штучка, – похвалил Олекса зажигалку. – Заморская, что ли?

– Трофейная, – сказал Тарас. – Еще с войны. Берегу как драгоценность. Другую такую сейчас где раздобудешь? А вещь нужная. Ну так что же?

– Спрашивай, – сказал Олекса, не вынимаю цигарку изо рта.

– Что ж, спрашиваю, – кивнул Тарас. – А расскажи-ка ты мне подробнее о своей крале!

– О какой еще крале? – удивился Олекса: он явно не ожидал такого вопроса.

– О Ганне, понятное дело, – усмехнулся Тарас. – Или, может, у тебя есть еще другая краля?

– Не твое дело! – резко произнес Олекса.

– Ну это как сказать, – не согласился Тарас. – Что касается Ганны Кравчук, то это как раз и есть мое дело.

– Это как так? – Олекса удивился еще больше.

– Ну так уж оно получается, – сказал Тарас. – Имеется, понимаешь ли, у меня к ней интерес. Не лично у меня, само собою, а у той службы, которую я представляю. СМЕРШ называется служба. Что переводится как «смерть шпионам». Слышал о такой?

– А при чем тут Ганна?

– А вот ты ответь мне на мои вопросы, и, может быть, тогда и сам поймешь, при чем тут Ганна.

– Ты что же, хочешь сказать, что… – Олекса так удивился, что едва не выронил цигарку себе на колени.

– Ничего я пока не хочу сказать. Я только спрашиваю. А скажу потом. Или не скажу… Ну так как долго ты знаешь Ганну?

– Да что ж ты брешешь! – скривился Олекса. – При чем тут Ганна и твой СМЕРШ? Ганна – это Ганна…

– Оно и хорошо, если так, – сказал на этот раз Мартын. – А если не так?

– А не так – это как? – недоверчиво усмехнулся Олекса.

– Шиворот-навыворот и задом наперед, – хмыкнул Тарас. – Как, скажем, у тех же болотяныков…

– Но при чем тут болотяныки? – Уже не удивление, а недоумение читалось на лице у Олексы.

– Ой, мама ты моя родимая! – комично скривился Тарас. – Уважаемый Олекса Цыганок! Может, ты уже перестанешь причитать и станешь отвечать на вопросы? Или, может, тебе непонятно, что если мы их задаем, то, значит, не просто ради нашего любопытства? Ну так это тебе понятно или непонятно?

– Да вот уже больше трех месяцев, как мы с ней знаемся, – неохотно ответил Олекса. – Но откуда вам известно, что я и она…

– Да вот, узнали, – усмехнулся Тарас. – Ну а что ты хочешь – село! Тут все про всех знают.

– Оно так, – согласился Олекса.

– И как же вы с ней познакомились? – спросил Мартын.

– Ну как… – пожал плечами Олекса. – Обыкновенно познакомились. Как знакомятся мужик и баба… Познакомились, потом сошлись… Я холостой, она вдовая. В чем тут грех?

– И кто же из вас первым захотел познакомиться и сойтись? – спросил Мартын. – Ты или она?

– Да я уже и не помню…

– А ты вспомни! – настойчиво произнес Мартын.

– Ну как… – Олекса почесал затылок. – Тут ведь дело такое… Обоюдное дело. Хотя… помнится, первой напросилась на близкое знакомство она. Да, она, а не я… А что?

– Да, в общем, ничего, – пожал плечами Тарас. – Она первой напросилась на знакомство, пригласила тебя в свою хату. Всякое бывает. А теперь очень даже интересный вопрос… Как часто вы с ней встречаетесь?

– Да почти каждую ночь, – ответил Олекса. – А иногда и днем. По-всякому. А что, нельзя? Это что же, преступление перед советской властью?

– Ну почему же преступление? – усмехнулся Тарас. – Наоборот, доблесть и заслуга. Хоть орденами вас обоих награждай. Особенно, конечно, тебя. И на службе ты управляешься, и с Ганной. Везде успеваешь. Да ты не кривись! Потому что я не задал еще один интересный вопрос. И что же вы делаете с Ганной, когда встречаетесь?

– А ты догадайся! – В голосе Олексы послышалась злость. – Или, может, завидно?

– Может, и завидно, – опять усмехнулся Тарас. – Может быть, и я тоже с какой-нибудь селянкой… Да вот такая беда, некогда мне! Бандиты, понимаешь, так и наседают! И днем, и по ночам! Какая же селянка или хуторянка вытерпит такие паузы!

– А ты спроси у меня, – в голосе Олексы слышалась все та же злость. – Я научу тебя, как все это совмещать! Это очень даже просто!

– Обязательно спрошу, – кротко согласился Тарас. – Вот закончим дела, поймаем Перемогу, и ты мне все подробно растолкуешь. Договорились? А пока…

– А пока, – продолжил Мартын, – поведай нам, о чем вы с Ганной разговариваете, когда встречаетесь?

– Это как? – не понял Олекса.

– Ну вот так, – сказал Мартын. – О чем она тебя спрашивает, что ты ей отвечаешь.

– Ну, разное, – пожал плечами Олекса. – Всего и не припомнишь.

– Хорошо, я уточню свой вопрос, – сказал Мартын. – Вот, скажем, задавала ли она тебе когда-нибудь вопросы о том, что ты делаешь на службе? Как у вас дела, что вы собираетесь делать завтра или послезавтра, что вы знаете о болотяныках.

– Не припомню такого, – отвел глаза Олекса.

– Это почему же так? – впервые вступил в разговор Евген Снигур. – Что, короткая память? А вот, предположим, сегодня вечером у нее на крылечке о чем вы говорили?

– А ты откуда знаешь? – удивленно глянул на Евгена Олекса.

– Ну? – коротко произнес Евген, и это слово прозвучало как выстрел.

– Да вот… – ответил Олекса. – Она – спрашивала, я – отвечал. Ничего особенного.

– И как часто вы ведете с ней разговоры о твоей службе? – спросил Мартын.

– Да ведь как… – начал было Олекса и осекся, потому что вдруг припомнил: да, разговоры о его служебных делах велись между ним и Ганной, можно сказать, постоянно. Даже в совсем неподходящие, казалось бы, моменты. Иногда Олекса подспудно даже удивлялся – для чего Ганне нужно знать все эти подробности? Удивлялся, но всегда подавлял в себе это чувство удивления. Кажется, он ни разу не спросил у Ганны, для чего она его обо всем выспрашивает. Да, точно, не спросил ни разу, потому что не затем он приходил к Ганне, чтобы что-то у нее выспрашивать. Но Ганна у него спрашивала, а он ей отвечал. Отвечал подробно, ничего не утаивая и ни о чем не подозревая, потому что разве можно подозревать в чем-то свою коханку? Эдак, если