Бремя империи - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вся система «Невод» была построена на группировке спутников двойного назначения — часть информации они перехватывали легально, часть — нелегально. Все ключевые узлы Интернета, особенно те, через которые передавалась электронная почта, тоже были под постоянным контролем.
И если технически «Невод» уступал «Эшелону» — десять спутников вместо восемнадцати, — то по возможностям и скорости поиска значительно его превосходил…
Все море информации, попадавшее в «Невод», пропускалось через тройную систему фильтров. Первый — контекстный фильтр — задерживал все виды информации, где встречались ключевые слова — например, «бомба», «героин», «взорвать». Также электронные письма анализировались на предмет соответствия количества знаков и размера файла. Слишком большой размер файла при малом количестве знаков мог свидетельствовать о том, что в письме есть миниатюрное изображение, в котором содержится зашифрованная информация или какое-то другое зашифрованное послание. Также останавливались и передавались на дешифровку все зашифрованные письма — коммерческие шифровальные системы давно были взломаны и трудностей не представляли, с военными и дипломатическими шифрами других государств приходилось повозиться…
Второй фильтр — логико-эвристический поиск. Система анализировала, в каком контексте употреблено было «слово-триггер», осознавала информацию и пыталась понять — представляет она собой ценность для разведслужб или нет. Фактически это была примитивная система искусственного интеллекта.
Третий фильтр — письма, отмеченные логико-эвристическим фильтром как подозрительные, читались уже людьми — которые и принимали окончательное решение.
Наряду с ограничением прав и свобод наличие глобального контроля за Интернетом имело и свои положительные стороны — так, например, «Невод» автоматически распознавал и удалял из сети и из поступавших на анализ писем вирусы и другие вредоносные программы. Делалось это для обеспечения безопасности самого «Невода» — но польза от такой вот бесплатной чистки была всем.
Через три минуты письмо британца попало на «Невод», через четыре с небольшим его перехватил «Эшелон», в котором был только контекстный поиск. Обе системы еще на первом фильтре приняли решение по этому письму — «интереса не представляет»…
Бейрут, армянский квартал
Подземная стоянка
28 июня 1992 года
— Черт. Черт, черт!!! — Лейтенант САС Джон Кьюсак ударил обеими кулаками по баранке. — Сука, твою мать, как же так?! Как же так!!!
— Спокойнее! — Капрал Дамиан Монтгомери посмотрел в зеркало заднего вида, погони на первый взгляд не было. — Вон подземная стоянка, сворачивай!
Черный фургон резко, проскочив через полосу движения, свернул к въезду на подземную стоянку, противно визгнули тормоза. Сзади протестующе загудели, засигналили…
— Прорвемся… — Монтгомери вгляделся в шлагбаум впереди и понял, что стоянка автоматическая, расчет идет через автомат у шлагбаума. Тем лучше — никто их не запомнит…
— У тебя деньги мелкие есть?
Простой вопрос ввел Кьюсака в ступор.
— Нет…
— Что бы вы без меня делали… — задумчиво проговорил Монтгомери, вытаскивая из кармана горстку мелочи и отбирая нужные монеты. Автомат зачавкал, проглатывая одну монету за другой, из длинной прорези ниже монетоприемника выскочил чек с номером и указанием оплаченного времени стоянки — его следовало подложить под стекло, покидая машину…
— Давай вниз…
Фургон запетлял мимо длинных рядов машин, спустился на один этаж, потом на второй…
— Вон там место есть, паркуйся…
Кьюсак вел машину на автомате, перед глазами стояла только одна картина — черный проем двери, куда только что вошли его друзья, — и вспышки выстрелов в темноте, раскалывающий грохот автоматной очереди…
— Осторожнее…
Фургон втиснулся между двумя легковушками, мотор глухо забормотал на холостых…
— Ты что видел? — в упор спросил Монтгомери. Вопрос был вполне обоснованный — сам капрал Монтгомери находился в более неудобной позиции, с которой подъезд просматривался намного хуже…
— Черт… Этот русский… Он как-то дошел до подъезда, шатаясь — но дошел. Пит и Том шли за ним, Пит остановился — но потом снова пошел. Они вошли в подъезд — и почти сразу автомат заработал. Я схватил винтовку, выстрелил несколько раз… черт, как такое дерьмо вообще могло произойти….
— А вот как! — холодный тон капрала Дамиана Монтгомери заставил Кьюсака поднять глаза — и он увидел направленный на него пистолет с коротким глушителем…
— Дама… — изумленно выдавил он, — ты что, Дама…
Пистолет плюнул огнем. Потом еще раз и еще…
Капрал Дамиан Монтгомери выждал несколько секунд, потом приложил два пальца к шее своего старого сослуживца, которого он только что убил, пытаясь нащупать пульс. Пульса не было. На всякий случай Монтгомери приблизил пистолет к курчавым черным волосам лейтенанта, прикрылся ладонью, чтобы на нее не попали брызги, нажал на спуск еще два раза. Что-то горячее, липкое противно шлепнулось об ладонь. Теперь точно все.
— Прости, лейт, — спокойным тоном сказал Монтгомери, будто прощаясь со своими друзьями. — Но лучше выплывет один, чем потонут все…
Именно капрал Дамиан Монтгомери ослабил дозу снотворного в дротике вдвое, чтобы русский почувствовал себя плохо — но не вырубился окончательно и был способен защищаться. За это он уже получил сто тысяч фунтов стерлингов — вполне достаточная сумма для того, чтобы предать трех старых друзей и сослуживцев, — и сейчас намеревался получить еще столько же. В благородство британской разведки, заплатившей ему, он почему-то верил…
Капрал бросил пистолет на пол, затем перегнулся назад, достал свою сумку. Активировал механизм взрывного устройства, которое скорее было не взрывным, а зажигательным, наполненным одной из производных напалма, установил часовую задержку. Хлопнул по карману, чтобы еще раз убедиться в наличии там документов — паспорта на имя подданного Священной римской империи Хайнца Штуке и билета на рейс авиакомпании «Люфтганза», вылетающий через час из Бейрута в Триполи. По-немецки он разговаривал свободно и вполне мог сойти за немца. Как раз в тот момент, когда самолет оторвется от земли, устройство сработает — его мощности вполне хватало, чтобы устроить в подземном гараже маленький ад и раз и навсегда уничтожить возможные улики. Полиция, конечно, до чего-то докопается, есть же эксперты, лаборатории, следствие — но на это потребуется несколько дней, а тогда будет уже поздно…
Ignis sanat…
Это если он не опоздает на самолет. А если опоздает… то сорвется пересадка и в Триполи. Поэтому — надо поспешить…
А, еще одно…
Капрал достал из кармана телефон, набрал номер, который помнил по памяти. Дождался, пока на той стороне ответит автоответчик…
— Все в норме… — коротко сказал он. На той стороне стоял голосовой анализатор, и поэтому представляться смысла не было, машина сама опознает звонившего…
Вот теперь — точно все.
Капрал бросил телефон, с которого он позвонил только один раз, на пол, рядом с пистолетом. Спокойно вытер испачканную кровью руку об сиденье. Вышел из машины, захлопнул дверь и заторопился на выход. Надо было успеть поймать такси — не дай Бог на дороге до аэропорта будут пробки…
Жить капралу Монтгомери оставалось всего несколько часов. Британская разведка умела зачищать следы — да и платить еще сто тысяч фунтов стерлингов предателю смысла не было…
Бейрут, гостиница Бристоль
28 июня 1992 года
Еще вчера Сноу начали мучить плохие предчувствия. В последнее время что-то шло не так — он не мог понять что, но что-то было не так. И в личной жизни, и в работе. И в смешанной с работой личной жизни тоже. Он видел, что чувства Мадлен (он избегал называть Юлию по имени даже в мыслях) к Воронцову искренние, что она может в любой момент сорваться с крючка, не опасаясь даже возможных последствий. А поскольку за курируемого им агента отвечал он, то и за последствия потери агента отвечал бы точно он и никто другой. Интимные отношения с агентессой — это уже грубейшее нарушение должностных инструкций, на это смотрели сквозь пальцы, но только до того момента, пока не происходило ЧП. А если ЧП произойдет — тут каждое лыко ставится в строку. Тот же Карвер, который его ненавидит, — случись провал, и он не упустит возможности вышибить его из резидентуры, а в досье такое напишет — ни одна тюрьма не примет. Сошлют в ту же Африку старшим помощником младшего агента — а это ведь не солнечный и богатый Бейрут. Там война ножей, которые всаживают в спину по самую рукоятку…