Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки - Кир Булычев

— Я наверх пойду, — решил Казик. — Мы будем искать ветер. А то обратно в поселок принесет.

— Не надо обратно, — сказал Дик. — Они будут смеяться.

Дик не выносил мысли, что над ним можно смеяться.

Казик подтащил к борту мешок с песком и, развязав, высыпал часть песка вниз. Мешок он берег, мешок еще пригодится.

Шар сразу пошел вверх — видно было, как уменьшаются и тонут в тумане деревья.

— Правда здорово? Я высыпал, а он меня слушается, — радостно произнес Казик, но никто не ответил.

Было страшно, потому что шар ненадежен и в нем жило страшное своенравие. И Дику и Марьяне стало ясно, что они — пленники шара, ничтожные игрушки его прихоти. Хочет — унесет в небо, хочет — бросит об землю. Они, в отличие от Казика, не чувствовали шара и не повелевали им.

Через несколько секунд шар скрылся в облаках, и стало еще неприятнее, потому что за пределами корзины, вторгаясь в нее, висел непроницаемый туман, в котором что-то таилось. Может, летающий зверь, может, скала, может, нечто необъяснимое.

— А теперь совсем непонятно, — признался вслух Казик. — То ли мы вверх летим, то ли никуда не летим. Я не знаю.

— Давай поднимемся, — предложил Дик. — Поднимемся наверх, выше облаков, как с Олегом.

— Балласта много, — сообщил Казик, — он может понадобиться.

— Тогда сделай огонь побольше, — сказала Марьяна.

— Олег велел не очень надувать, — ответил Казик. — Если он лопнет — мы как камень вниз грохнемся.

Казик почувствовал свою власть над старшими, он понял, что ничего не боится, что ему увлекательно до щекотки в груди подниматься в облаках или нестись над землей, а им страшно, непривычно.

— Поднимайся, — приказал Дик, который уловил скрытый бунт.

Казик пожал узкими плечами и прибавил огня в горелке.

Стало холоднее, корзина была мокрой, крупные капли стекали по оболочке шара и срывались с нижнего обода.

Казику хотелось выразить торжественное чувство полета, но выразить его можно было только в песне. И если бы он был один, то обязательно запел бы и даже запел бы со словами, которые умел складывать в стихи. Но он стеснялся это делать при остальных. Не посмел и сейчас. Он беззвучно напевал, сжав губы.

Дика охватило отчаяние бессилия. Облако никогда не кончится. Они потерялись. И не надо было вообще этого затевать. Пошли бы пешком, как-нибудь перебрались бы через реку. Ничего особенного. А теперь ни реки, ни поселка не будет…

И тут стало светлее, шар выскочил в промежуток между облаками — над головами был еще слой, и их несло к почти черной громадной туче, которая стеной стояла впереди, словно поджидала шар, чтобы сожрать его. В туче проскальзывали, сверкали молнии, она казалась живой и горячей.

— Ух ты, как красиво! — крикнул Казик. — Как сейчас трахнет!

— Вниз! — велел Дик. — Давай вниз, не понимаешь, что ли?

— Жалко. — Казик протянул руку к горелке, чтобы убавить огонь. — Я такого еще никогда не видел. Снизу это не так интересно.

— Мне неинтересно, — сказала Марьяна.

Шар почему-то не снижался, а продолжал лететь навстречу грозовой туче, и грохот, исходивший от нее, был почти непрерывным, будто кто-то вел огромной палкой по огромной изгороди.

Дик оттолкнул Казика и резким движением потушил горелку.

— Это тебе не игрушки!

Порывы встречного ветра ударяли по шару, он метался между облаками и никак не мог спуститься.

— Нельзя совсем тушить! — закричал Казик. — Вы дураки!

— Молчи, — оборвал Дик. — Надоел.

Грубостью он прикрывал свой страх, потому что даже себе не хотел признаться, что может бояться.

Шар вдруг задрожал, попав в воздушный вихрь, и заскользил вниз.

— Зажигай! — крикнул Казик. — Неужели не понимаешь — сейчас он остынет.

— Успеем. Сначала надо спуститься вниз.

— Нельзя так сразу. Где зажигалка?

Зажигалка была у Дика, и он ее не давал Казику, потому что не верил в то, что шару что-то угрожает внизу. Ему хотелось одного — скорее уйти от грозовой тучи.

— Ты посмотри, он же уменьшается! — Казик показал вверх, но лишь его глаза увидели, что шар теряет упругость и скорость его снижения увеличивается.

— На. — Дик все же встревожился от настойчивого тона Казика и протянул мальчику зажигалку.

Зажигалка хлопала, щелкала и никак не хотела загораться.

Было влажно, сыро, все уже промокли. Трут в зажигалке тоже мог отсыреть. Если бы Казик знал, что Дик потушит огонь, он бы заранее спрятал зажигалку и держал бы ее сухой.

Вокруг снова были облака, опять было полутемно, и грохот, исходивший от грозовой тучи, чуть утих, остался там, наверху, почти над головами.

— Хорошо, что успели, — произнес Дик, оправдываясь. Краем глаза он смотрел, как Казик снова и снова щелкает кресалом.

— Дай-ка я сам. — Дик выдрал зажигалку из напряженных пальцев Казика. Зажигалка не слушалась и его. Казик стоял рядом и глядел на искорки, вылетавшие из кремня. Они казались холодными и маленькими.

— Он меньше стал, — проговорила Марьяна испуганно. Она смотрела вверх и видела, что веревки сетки, которой был обмотан шар, все глубже врезаются в его оболочку.

Дик взял зажигалку в ладони и постарался протереть фитиль.

Теперь всем было ясно, что шар падает все быстрее.

— Может, заткнуть дырку? — спросила Марьяна, но осеклась — она поняла, что дырку внизу шара им закрыть нечем.

— А твоя, твоя зажигалка! — вдруг закричал Казик. — У тебя же должна быть!

— Конечно, — ответила Марьяна, — как же я не вспомнила. У меня она есть.

— Давай!

— А где она?

— В кошельке на шее, — подсказал Казик.

Марьяна быстро развязала лечебную сумочку, которая висела у нее на груди, и достала оттуда зажигалку.

Казик выхватил ее и, оттолкнув Дика, начал высекать огонь.

Но горелка не зажигалась.

— Открути ее! — закричал Казик Дику. — Ты же ее закрутил.

Корзину снова качнуло, Дик потерял равновесие и еле-еле успел ухватиться за борт.

Казик сам, чуть не отломав колесико, открутил горелку и с наслаждением вдохнул отвратительный запах газа, который выделился из трубки.

Зажигалка, к счастью, не погасла, и на конце трубки вспыхнул лиловый огонек. Казик сразу прибавил огонь, и пламя на секунду исчезло, потом занялось ярко и уверенно.

Казик заглянул в отверстие шара — теплый воздух пошел туда, в полутьму.

И в этот момент они вывалились вниз из облаков.

— Мы все равно падаем, — сказала Марьяна тихо.

Ветер был несильным, но порывистым, шар толчками двигался вниз.

— Поздно, — произнес Дик. — Теперь держись.

Он успокоился. Лес был ему знаком, а поверить в силу удара о деревья, представить то, что никогда не испытывал, он не мог. Ему казалось, что лес примет