Зоопарк доктора Менгеле - Герт Нюгордсхауг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Видишь мою кровь? – спросил он. – Она белая.
– Нет, красная, – возразил Орландо.
– Заткнись! – взревел Мино. – Белая.
Внезапно он задышал тяжело и напрягся, как пружина.
– Она белая! Как у насекомого! Даже тоньше, чем у насекомого! Хуже. От нее воняет. Как от молока гнилого кокоса. Ты когда-нибудь разбивал гнилой кокос?
– Тысячу раз. – Орландо едва сдерживал смех, глядя на безумство приятеля.
Мино расслабился. Орландо был здесь. Он не ощетинился, не спрятался в свою скорлупу. Не сдвинулся ни на миллиметр. Это было испытание, решающее испытание. Мино убрал нож в ножны и прислонился к стволу дерева. Потом он улыбнулся.
– Орландо, – сказал он. – Друг мой. Ты именно такой, как я и думал. Я получил ответ на свой вопрос. Ты часть этих джунглей, которые планируют затопить. Но ты будешь жить. Нам обоим скоро семнадцать, часть жизни мы уже прожили. Как и я, ты никогда не ходил в школу. Но у тебя много книг. Ты знаешь больше тех, кто ходил в школу всю свою жизнь. И поэтому ты, как и я, понимаешь, где находится центр мира. Здесь. Именно здесь, там, где мы сидим. На дне будущего озера. Центр мира – в джунглях. В этих джунглях, ведь они самые большие в мире. Джунгли – важнейший орган планеты. Здесь живет девяносто процентов всех обитающих на планете видов растений и животных. Здесь производится воздух, которым мы дышим. Я занимался историей. Я прочитал целую гору книг по истории. Истории войн Человека. Бессмысленных войн. Не имеющих никакого значения. Тысячи и миллионы человек убивали то здесь, то там, но что это значит? Да ничего! На земле все еще предостаточно людей. Душе планеты ничего не угрожает. Душа планеты лишь почесывалась от удовольствия каждый раз, когда начиналась новая Человеческая война. Война между людьми абсолютно безвинна, она даже приносит пользу с точки зрения планеты. Человеческое общество с его городами, машинами, асфальтом и нефтью – тело без головы. Бесконтрольно растущая, жизнеугрожающая опухоль на теле планеты. Человек вопит от восторга: еще асфальта, еще денег, еще нефти! И считает себя венцом творения. А на самом деле он ничтожнее чумной крысы. Человек не делает то, для чего его создавала природа: он не стал матерью всему живому на земле.
Мино выдохнул. Он держал непростую речь. Он не знал, выражают ли его слова то, что он чувствовал и хотел сказать. Слова звучали так громко, так величественно, а ведь их содержание было совсем-совсем простым.
– Я знаю, что джунгли – центр мира, – продолжал он тише. – Хотя люди считают, что центр мира – в Риме, там, где сидит Папа. Гринго думают, что центр мира – в Нью-Йорке или в Вашингтоне. Но как только умрут джунгли, умрут все. Когда я вернусь, я скажу Бахтару, что не смогу долго работать у него. Я слишком мало знаю. Возможно, все мои мысли ошибочны. Мне нужно поехать в столицу, в большой город. Там есть такое заведение, которое называется университетом. В нем невероятно много книг по самым разным темам. А еще студенты, которые дискутируют, как мы с тобой. Было бы здорово, если бы ты, Орландо, поехал со мной, и мы бы учились вместе.
Орландо очень серьезно выслушал то, что сказал Мино. И теперь он вскочил на ноги, выхватил из костра горячую палку и рванул к реке. Там он скинул с ног ботинки, стянул брюки и рубашку и бросился в темную воду. Мино видел лишь отблески факела и слышал плеск. А потом ночные джунгли пронзил голос Орландо:
– Вождь племени обохо, вождь племени обохо, не бойся будущего! Ведь Орландо Виллалобос и Карлос Ибаньез выжмут правду из тьмы мироздания. Сын кактуса и мясник перевернут мир с ног на голову! Ночь тысячи мыслей позади!
Взрывая воду руками, он вылез на берег и остановился возле костра, отряхиваясь как собака. Обнаженный Орландо присел на корточки.
– Посмотри, вот я такой, какой я есть, – сказал он, широко улыбаясь. – Ягуар, огонь и солнце. Все это в едином теле. Тысячи мыслей, тысячи желаний. Совершенно неподходящее создание для зоопарка Менгеле. Без отца, без матери, без жалости, без веры. Но не без разума. До того, как ты появился в этом бездушном городе, мне не с кем было словом перемолвиться. Рыбаки, черт, да они погрязли в политике и только и могут, что спорить о различиях между PCP[27], CCP[28], «Союзом трудящихся» и «Народным фронтом». Когда я лежал по ночам в моем домике, мне казалось, что я сошел с ума. Что мои ступни не касаются земли. Когда я прочитал эту книгу о Йозефе Менгеле, я понял, что я не свихнулся. Свихнулся мир вокруг меня. Ты думаешь, что профессор Гелло Лунгер, который написал эту книгу, работает в университете? Разве не там обитают все профессора? Claro, давай это выясним! Amigo, знаешь, какая самая большая глупость из тех, что Орландо слышал за свою жизнь? Да, радуйся: то, что все эти джунгли, где мы с тобой бродили, окажутся под водой! Ты думаешь, я не понимаю, что джунгли – центр мира? Вопрос только в том, как нам остановить это безумие. Я готов убивать ради такой цели.
Орландо подкинул веточек в костер.
– Предлагаю, как только мы доберемся до столицы, отыскать офис этой компании по строительству дамбы и гидроэлектростанции и взорвать его к чертям собачьим. А потом примемся за директора бокситового рудника.
Мино рассмеялся. Эта мысль была ему близка. Вот только потом появятся новые офисы и новые директора. За каждым человеком, обладающим какой-либо властью, стоит бесконечная очередь жаждущих занять свободное место. Как Питрольфо занял пост сержанта после смерти Кабуры.
– Возможно, ты прав, – сказал он. – Надо бы это выяснить. Возможно, на свете многие думают, как мы. Что они делают? Я слышал, что в университете произошла стычка между студентами и солдатами. Это хороший знак. Нам туда надо. Там-то мы и начнем.
– Да, звучит очень неплохо. К тому же в университете наверняка немало симпатичных сеньорит. Например, на факультете обработки ноготков. Ты ведь знаешь, что университет поделен на отделения, занимающиеся разными темами. Они называются факультетами. Красивое слово? Где мы начнем? А есть ли там факультет углубленного мясничества? А как ты думаешь, таких, как мы, вообще пустят внутрь?
– Я спросил в библиотеке, – ответил Мино. – Университет открыт для
