Время платить по счетам (СИ) - Шу Алекс

Мы надеялись, они поднимут шум, привлекут внимание общественности, и неповоротливым членам Политбюро вместе с Горбачевым, купавшемуся в лучах благосклонности Запада, вынуждено придется реагировать. А дефицит времени не позволит Политбюро и руководству АССР, устроить охоту на ведьм.

Четвертый, с моим письмом, описывающем чудесный сон-откровение о грядущем землетрясении, кратким пояснением Левона Суреновича, почему ему можно верить, отправился в Эчмиадзинский монастырь к Верховному Патриарху и Католикосу всех Армян Вазгену Первому. Приложенные к нашим посланиям документы и копия воззвания ученых должны были убедить Католикоса о реальности существующей угрозы.

Все бумаги передали через отца Гевора, друга детства Левона Суреновича. Сначала священник, входивший в ближайшее окружение Вазгена, даже сомневался, стоит ли беспокоить Католикоса. Но доказательства и аргументы, приведенные в документах, имена известных ученых и сорокаминутный разговор с Барсамяном-старшим его убедили.

Через полмесяца священники передали Барсамяну, что Католикос хочет видеть его и меня. Встреча состоялась в резиденции главного священника Апостольской Армянской Церкви. Мы беседовали с Католикосом несколько часов. С трудом, но сумели его убедить. Церковный Патриарх согласился выступить с обращением к верующим за несколько дней до ожидаемого землетрясения. Опытный священник и глава церкви отказался назвать точное время грядущей катастрофы, но согласился предостеречь людей, призвать соблюдать осторожность и в случае малейшего подозрения на подземные толчки без колебаний покидать свои дома.

Политбюро и Горбачев ожидаемо не отреагировали на документы. Вернее, отреагировали, но не так как надо. В Москву вызвали Первого секретаря ЦК КП республики Арутюняна. Сурен Гургенович вернулся из столицы в крайне нервном состоянии, встрепанный и красный. Вызвал к себе в кабинет директора ИГИСа и долго орал на него. Бадалян горячо клялся в своей невиновности. О посещении Института геофизики и инженерной сейсмологии Левоном Суреновичем и мною, директор молчал как партизан на допросе в гестапо. Нас он принимал по рекомендации серьезных людей в криминальных и теневых кругах. Получил взятку тысячу рублей в качестве презента за доступ в сейсмологический отдел и материалам. Поэтому не сказал ни слова. Воров, теневых дельцов и уголовного дела директор ИГИС боялся больше чем первого секретаря ЦК КП Армении.

Через два дня в Ереван прилетел председатель Совета Министров СССР Николай Иванович Рыжков. Он провел в Армении несколько дней. Перед его приездом все неблагонадёжные сотрудники ИГИС, сейсмологических и геофизических станций, были отправлены в командировки и отпуска. Оставшиеся с подачи директора Бадаляна, хором заверили Рыжкова, что со временем землетрясения всё не так однозначно, и вообще не понятно, будет ли оно в ближайшие годы. Обнадеженный Рыжков уехал, а республика продолжала жить как прежде, ничего не предпринимая для предотвращения будущей трагедии.

Когда мы убедились в импотенции власти, задействовали остальные пакеты документов. Они пошли по рукам наших единомышленников и лидеров, способных присоединиться к нам и повести за собой народ. Таких искали через близких друзей и родственников Каринэ, Вазгена, Левона Суреновича, Вартана Оганесовича. Нам было важно убедить каждого в реальности возникшей угрозы. Действовали аккуратно, с документами давали ознакомиться тем, в которых были уверены. А они работали со своим окружением дальше, тоже очень осторожно. Организацию спасения и эвакуации сограждан в Кировакане мы с Вазгеном предложили возглавить Шаваршу Карапетяну, с которым я познакомился во время первого визита в Армению. Легендарный пловец, к тому времени, работавший директором юношеской спортивной школы в Ереване, впечатлился показанными документами и сразу согласился. Для этой цели, он даже взял отпуск, а потом регулярно ездил в родной город. Координацию с людьми на местах и созданными структурами осуществляли Сергей и два его заместителя: Денис и Вова…

За две недели до трагедии выстрелила сокрушительная статья в «Нью-Йорк Таймс». Американская певица Шерилин Саркисян, известная под псевдонимом Шер, дала шокирующее интервью жадному до сенсаций журналисту. Она утверждала: у неё есть информация, что в ближайшее время в Армении произойдет сокрушительное землетрясение, и неготовность властей к нему может привести к гибели десятков тысяч людей. Интервью произвело эффект разорвавшейся бомбы. Выдержки из него были напечатаны в «Вашингтон Пост», «Ю-Эс-Эй Тудей», «Чикаго Трибун» «Дейли Ньюс» и в других известных газетах. Общественность была взбудоражена. А После того, как Шер дала краткое интервью новостной программе Эн-Би-Си «Тудей», был вынужден отреагировать советский посол Юрий Владимирович Дубинин. Проконсультировавшись с Москвой, он заявил: Нет никаких серьезных оснований утверждать, что землетрясение в Армении будет в ближайшее время.

Одновременно с Шер на французском телевидении выступил известный шансонье, композитор и киноактер Шарль Азнавур. Он практически слово в слово продублировал информацию Саркисян. Представители диаспор, по договоренности с нами, настояли, чтобы документы и имена указанных в них людей не были в открытом доступе. Шер и Азнавур выполнили это условие, но подтвердили — доказательства у них имеются, и они готовы на условиях конфиденциальности продемонстрировать их любому журналисту.

В то же время Вазген Первый объявил всеобщий молебен. В Эмчиадзинском монастыре Католикос обратился к собравшимся верующим. Высший духоный пастырь армян заявил, Бог послал ему вещий сон.

— Я видел, как дома обратились в прах, города лежат в развалинах, слышал плач и стон обезумевших от горя людей по всей республике, — пафосно вещал Вазген Первый. — Великое горе может обрушиться на наш народ, если не предпринять меры. Господь любит армян, и послал покорному слуге своему сон-предупреждение, чтобы избежать трагедии…

Его речь зачитали на всех епископских кафедрах Армении.

Опытный церковник говорил иносказательно, не называя никаких дат, но этого хватило. В народе поползли панические слухи. На следующий день к нему приехали комитетчики, но Католикос, предупрежденный нами, стоял на своей версии — ему во сне пришло Откровение Божие и сотрудники Конторы Глубокого Бурения после полуторачасового разговора отстали. В другие времена, не миновать ему больших проблем, но на волне Перестройки и Гласности, «кровавая гэбня» под шквалом «демократических» разоблачений органов и «партократов», вела себя осторожно, опасаясь больших скандалов и волнений верующих.

После выступлений Азнавура и Шер, в Союзе начался настоящий переполох. Власть наконец зашевелилась. Но не так как мы хотели. Оживились комитетчики и менты. Директор ИГИС, продолжал молчать. Левона Суреновича визуально описал кто-то из научных сотрудников сейсмостанций или институтов. К счастью, курировал вопрос наш старый знакомец полковник Мовнесян. «Решение вопроса» обошлось Барсамяну-старшему ещё в две тысячи, которые я моментально компенсировал. Со стукачом полковник обещал уладить.

Западные выступления, заставили лично реагировать старцев из Политбюро. В Ереван опять приехал Рыжков, но не один. Его сопровождал новый председатель КГБ Крючков, глава министерства атомной энергетики Луконин, руководивший Министерством специальных и строительных монтажных работ, Михайличенко, вместе с целой плеядой академиков.

Чекисты начали искать Манукяна, ставшего «директором Фунтом» нашего проекта. На всякий случай, мы на время переместили Никола в горы к дальним родственникам Вазгена.

Через два дня высшие должностные лица СССР в сопровождении руководителей министерств и мастистых академиков отбыли на самолете в Москву.

На следующий день, директор ИГИС сравнил свежеполученные магнитометрические данные за октябрь и ноябрь. Аномалия зашкаливала. Бадалян в ужасе побежал к Первому секретарю ЦК КП Армении. В Москву улетела срочная телеграмма.

В ереванский аэропорт прибыли военные, две бригады медиков и специальная техника. На административной границе Грузии с Арменией появился большой лагерь Министерства обороны с полевыми кухнями, спецтехникой и личным составом. Но было понятно, деды из Политбюро не успевают.