Гремучий коктейль 4 - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аэс’фалк каль’дил саамер’аль!
Битва шла уже почти полторы минуты, мышцы эйны, способные на краткие периоды сверхусилия, уже сигнализировали о том, что пора прекращать эту растрату энергии, а проклятый зеленый… не думал сдаваться!
Что же, время решительного шага!
И девушка, хищно оскалившись, втыкает два пальца прямиком в широченные ноздри злобного стража их дома! Зеленый, фыркнув от удивления (и обдав нежную кожу непорочной прекрасной девы могучими липкими соплями) содрогается от новизны ощущений, заодно вдыхая полной пастью давно желаемый воздух, а она, вырвав испачканную руку, делает стойку на его плечах, чтобы затем, с разворота, с размаха, всей своей малюсенькой массой впилиться ногами во втянутое твердое брюхо зеленокожего засранца!!
— Уффф!
Солдат осел задом на траву, выдыхая всё украденное у матушки природы, а Пиата, ловкой кошкой приземлившись рядом с ним, тут же выдернула гоблинский нож из ножен, и, прижав его к пузу строптивца, горячо зашептала ему на ухо:
— Успокойся! Не кричи! Нет никакой тревоги! Я просто хотела тебя предупредить!
— Ыыхваа? — изумился гоблин, сгибаясь и начиная блевать на собственное оружие и, конечно, сжимающую его руку. Бывшую до этого относительно чистой.
Пиата прокляла всё на свете.
Теперь, конечно, не составило труда потыкать пальцем кашляющему гоблину в нужную сторону и тихо подсказать ему, что нужно обратить внимание на плавно приподнимающийся кусок дерна, почти невидимой выпуклостью перемещающийся к ним двоим поближе, но как теперь развидеть увиденное и забыть пощупанное? И вынюхать назад внюханное⁈
Да, определенное удовольствие эйна получит, наблюдая как целая ватага зеленокожих мужиков, вооруженных обмотанными тряпками дубинками, предотвращает этот подкоп, а затем начинает вовсю лупить с визгами выскакивающее из-под земли стадо грязных зеленых баб, пытавшихся прорваться таким образом к её другу, но вернет ли это утерянную чистоту её прекрасных ручек?
Нет, не вернет! Несмотря на то, что она их уже тщательно помыла три раза!
Одно только утешение, что можно пробраться в спальню разбуженного происходящей в ночи суматохой хозяина, да обокрасть того на пронесенных контрабандой с Ларинена вкусняшки, которые тот хранил на черный день. А тот, несомненно, настал, потому что эйна не может себя заставить облизать покрытые липкой сладостью пальцы! Она знает, где они побывали до этого!!
Заметный лишь для её ушей скрип лестницы заставил эйну аккуратно выглянуть в коридор. Там обнаружилась противная рожа того самого гоблина, кто украл немалую толику радости из жизни несчастной девы. Рожа скалилась в чем-то сомнительном, похожем на улыбку, трясла подозрительной бутылкой и манила эйну в полутьму рукой.
Вот похабник. Такие предложения горничной аристократа в четвертом часу ночи?
Конечно же — да!
А что еще делать, не спать же?
— Ты спасла мою шею, — зеленокожего ни грамма не смутил отказ выскользнувшей за ним наружу эйны от выпивки, поэтому, проговорив главное, он тут же сделал большой глоток. Его сменщик, занявший пост у дверей, лишь хмуро и завистливо прянул ушами, никак не возражая против того, что они вдвоем уселись посреди двора.
— Девки бы тебя не загрызли, — эйна хмыкнула, вспоминая десяток перемазанных грязью гоблинш, орущих от разочарования и паники, от души получающих по объемным жопам. И как только умудрились копать настолько близко к… а, дерн. Длинные спутанные корешки, его буквально можно вспороть ножом и вырезать кусок.
— Меня бы убили, если б прохлопал дурных баб, — тихо пояснил гоблин, снова отхлебывая, — В наказание.
— Ты и меня прохлопал! — позлорадствовала эйна, крутя в пальчиках длинный травяной стебелек с не менее длинным корнем.
— Так ты со спины напала!
— Не напала. Просто не хотела, чтобы ты заорал. Ваши на крышах нервные очень, обещали стрелять сразу. Страшно. А я слишком легкая, ты не услышал, как спустилась.
— Ничего себе не напала. А что это тогда было? — скосил зеленокожий взгляд на куда более хрупкую и маленькую эйну.
— Обнимашки! — та показала ему язык, скорчив рожу.
Гоблин понимающе усмехнулся. Он был не молод. Зеленая шкура, несмотря на толщину, превышающую кожные покровы людей и эйнов, не могла скрыть того, что его тело состоит из одних мышц и жил. Он определенно не мог быть слабее подготовленного человека, несмотря на то что уступал бы ему по массе на десятки килограмм. Кривляние изящной эйны, с успехом выдавливавшей из него дух так, что он еле справлялся, ничуть его не обмануло. Если дылды приняли в команду эту крохотульку, которая вовсе и не знатная, да и магией не владеет, то это значит, что она является крайне опасной.
…и она действительно просто хотела, чтобы он не поднял тревогу.
— А какой тебе толк-то был? — поинтересовался он, — Девки все равно всех перебудили.
— Не знала, что это девки, — пожала плечиками эйна, — Думала, вы какую тварь из клеток прошляпили. Вот и хотела потихоньку, полегоньку, а ты как начал суетиться! У вас же самые опасные остались?
— Да не, еще разных хватает. Ваши же того, сбежали… — протянул закончивший смену боец, а затем, осекшись, покосился на безмятежно сидящую рядом белобрысую кроху. Та, даже не думая о чем-либо спрашивать, смотрела то на звезды, то по сторонам.
— Так, ты не пьешь, — рассудил гоблин, — А что тогда любишь? Мне же, вроде как, проставиться надо.
— Скажи, а у вас мёд есть⁈ — тут же деловито спросила эйна, потирая ручки.
— Есть! — повеселел гоблин, поднимаясь, — Тогда завтра принесу! К вечеру!
— И побольше, побольше, — хищно потребовала кроха, тоже вставая с травы, — Буду ждать!
— Жди меня, и я приду! — щедро пообещал боец Гарамона, уходя, — Если просплюсь. Мне сегодня кое-что надо отметить.
Эйна мило сделала ему ручкой на прощания и поспешила, под бдительным взглядом охранника, домой. Ей еще нужно было организовать себе лежку. Наверное, оно будет под кроватью Кейна. А то хозяин может внезапно огорчиться с утра…
Жаль лишь, что сон откладывается. Гибкая маленькая пластинка, насыщенная магией, продержится в носу гоблина лишь пару часов, которые Пиата проведет, внимательно вслушиваясь в устройство, связанное с размещенным ей жутко дорогим резонатором. Герой, остановивший женский прорыв, точно должен стать звездой их таверны, хотя бы на час.
Глава 23
