Последняя охота Серой Рыси - Чарлз Робертс

Слева от страны тупиков, где скалы сразу обрывались, находилась наполненная землей расселина, в которой можно было устроить только одно гнездо.

Поселившаяся здесь семья тупиков была отделена от других, так как ее жилье находилось в восьми или десяти футах от гнезда ее сородичей. Из большого единственного яйца благополучно вылупился птенец с почти постоянно открытым клювом. Несмотря на заботы своих родителей, он был всегда голоден. Как водится, его отец сидел на страже у входа в нору, а мать отправилась ловить рыбу за белой полосой прибоя.

Тупик — странная и занятная птица. Туловище у него белое снизу, черновато-бурое сверху с грязновато-серой полосой на шее. Ноги перепончатые, как у утки, крепкий, как у пингвина, хвост, очень небольшие, но сильные крылья и круглая голова. Зато клюв страшно смешной: изогнутый, как у попугая, длинный и высокий, он кажется тяжелее и больше головы. Кроме того, он снабжен, неизвестно для какой цели, роговыми пластинками. Над каждым глазом тупика торчит небольшой рог, похожий на бородавку. А в каждом углу клюва, в том месте, где он соединяется с кожей головы, виден ярко-красный, сморщенный и мясистый придаток, похожий на крохотную розу. Клюв этот, конечно, пригоден для рытья земли и рыбной ловли, но странные наросты совершенно бесполезны и только уродуют его.

Над уступами утеса, над белой пеной прибоя, над свинцово-серыми волнами громко хлопали бесчисленные крылья больших морских чаек и поморников. Тупики старались летать как можно меньше. Быстро и прямо неслись они от своих гнезд к морю, хватали рыбу и с добычей возвращались домой. На всем пространстве их небольшой колонии, на изрытой норами южной части острова, все было тихо. Слышны были только хлопанья крыльев трех или четырех морских хищников, смотревших, кого бы ограбить.

Этих-то разбойников и боялся больше всего тупик, сидевший у входа в свое гнездо, на краю колонии.

Он был стар и опытен. Он знал, что легкокрылые поморники, хотя они и вдвое меньше полярных морских чаек, были гораздо опаснее их, так как очень храбры. В гнезде послышалось нетерпеливое карканье голодного птенца. Тупик повернулся, сунул свой большой клюв в нору и что-то тихо проворчал, как бы успокаивая свое дитя. Когда он вытянул голову обратно и взглянул вверх, перья на его шее взъерошились, и он сердито щелкнул клювом. Огромный поморник ржавого цвета с черными крапинками, длиннохвостый, с крыльями, как у коршуна, кружился прямо над ним и смотрел на него злыми глазами.

Минуты за две перед этим жена тупика, отправившаяся на охоту в море, заметила жирную селедку на глубине одного фута под поверхностью прозрачной, зеркальной волны. Расплескав во все стороны воду, она нырнула и пустилась преследовать рыбу, которая плыла с поразительной быстротой. Чтобы догнать ее, тупичихе пришлось пустить в ход не только свои сильные перепончатые ноги, но и короткие крепкие крылья. Так мчалась она под водой, похожая сверху на странное существо, на какую-то фантастическую смесь птицы и рыбы. Наконец она поймала селедку и крепко стиснула ее своим сильным клювом. Затем, отчаянно хлопая крыльями и разбрызгивая воду, она выбралась из моря, поднялась на воздух и, как пуля, понеслась прямо к дому с добычей во рту, прорезая высокую пену прибоя.

Тупик поднял глаза и увидел свою летящую подругу. Поморник, следивший за его взглядом, также заметил тупичиху и жирную селедку, которую она несла. Без малейшего усилия, одним только великолепным взмахом, распустил он свои длинные крылья и пустился ей наперерез.

Тупичиха, несмотря на свой огромный клюв и на тяжесть селедки, понеслась стрелою над утесами, когда увидела спускавшегося к ней хищника. Она метнулась в сторону и удачно избежала удара. Но в то же мгновение она почувствовала над собой взмахи крыльев, едва не сбившие ее на землю. Длинный, прямой и крючковатый, как у коршуна, клюв громко щелкнул у самой ее головы, пытаясь схватить рыбу, которую она несла. Но птица, несмотря на свой испуг, все же не растерялась. Стараясь крепко держать свою добычу, она уравновесила крылья и снова полетела к своей норе. Тут и муж заметил грозившую ей опасность. После короткого колебания он бросился вниз по откосу, спеша на помощь жене. Как бомба, он налетел на хищника, который готовился ко второму нападению. Взбешенный тупик набросился на разбойника сзади и едва не перевернул его вверх ногами. Целую минуту поморник отчаянно хлопал крыльями, чтобы удержаться на воздухе и не разбиться о скалы. Когда он наконец пришел в себя, его противник был уже на море и с наслаждением плавал в волнах. Тупичиха, продолжавшая держать рыбу в своем уродливом клюве, успела тем временем скользнуть в гнездо и принялась кормить своего прожорливого птенца.

Поморник был вне себя от своей неудачи. Будь он коршуном или соколом, на которых он до некоторой степени был похож, и будь у него такие же, как у них, смертоносные когти, нападение на самку тупика окончилось бы совсем иначе. Но его красивые черные ноги не были вооружены ничем, кроме перепонок для плавания. Единственным его оружием были крючковатый клюв и длинные, сильные крылья. Но при его смелости и это оружие почти всегда обеспечивало ему победу. И потому поражение, которое ему только что нанесли две маленькие серьезные птички, необычайно его рассердило. Со злобным криком понесся он вдоль стерегших свои норы тупиков, преследовавших его негодующим щелканьем своих клювов. Щелканье это, несмотря на громкий рев прибоя и на пронзительные вопли морских птиц, отчетливо разносилось по всему острову. Время от времени поморник спускался ниже и наносил удар крылом какому-нибудь из этих бесстрашных часовых. Часовой сразу приподнимался, ерошил свои перья и затем с оскорбленным видом снова занимал свой прежний сторожевой пост.

Но не из одной только жажды мести летел поморник над владениями тупиков. Он хотел есть — все равно что: рыбу, яйца или птенцов. Прекрасный рыболов — хотя он не мог сравниться с тупиками, потому что не умел плавать под водой, как они, — он предпочитал, однако, чтобы другие охотились для него, и любил отнимать силою добытую честным трудом добычу. Смелый и бесстрашный разбойник, он любил грабеж ради грабежа. И когда он летел над норами тупиков, несколько кружившихся в воздухе морских чаек поспешно спустились ниже, желая посмотреть, чем все это кончится. Они надеялись, что в суматохе и им удастся, может быть, чем-нибудь поживиться.

Вдруг поморник заметил над собою тупика, который летел с моря и нес в клюве какую-то необыкновенно красивую рыбу. Счастливый охотник мчался прямо к своему гнезду, но ловкий разбойник одним взмахом очутился перед ним. Крылья двух противников переплелись. Тупик, получив удар в спину, уронил добычу; рыба упала перед ближайшей норой. Владелец норы протянул с быстротой молнии голову и, схватив неожиданно упавшую ему с неба пищу за хвост, повернулся, чтобы скользнуть с нею в гнездо. Но длинный клюв поморника вцепился в то же мгновенье рыбе в голову. Секунды две каждый из них тащил к себе добычу, хлопая крыльями и глухо ворча. Оскорбленный владелец рыбы, уже успевший оправиться, тоже схватил ее клювом поперек живота и принялся тащить и трясти.