Пепел Снежной Королевы - Эля Хакимова

В частности, Дугласа тревожила вражда Корки с Аргайлом, свидетелем зарождения которой он был, и достигшая в последнее время опасного накала страстей с обеих сторон.

Корки, в других вопросах такой холодный и благоразумный, в этом деле проявлял крайнюю запальчивость и неосторожность, чреватые в его шатком положении.

Строго говоря, Аргайл не внушал ни уважения, ни сочувствия никому из знакомых. Своей спесью, чванством, подлостью он заслужил неприязнь почти всех, с кем сталкивался в свете. Но это был весьма и весьма опасный враг.

– Добрый день, ваше сиятельство. Для начала скажите, почему вы так умеренны в своих политических взглядах?

– Это наиболее разумный способ уберечь голову от топора и состояние от кредиторов.

– Поместье, семья и люди – это главное дело вашей жизни?

– Так уж распорядилась судьба, сделав меня единственным наследником Денверов. Я в ответе за них всех.

– В колледже как вы победили свою злость на деда и отца?

– Мне помог Корки. И время.

– Вы встретились с ним, будучи уже взрослым, сложившимся человеком, облеченным властью, титулом и влиянием. Как вы могли всерьез относиться к мальчику без имени и состояния?

– Вы не знаете Корки. В его глазах горит огонь. Мрачный, порою страшный, но такой сильный! Это один из самых сильных и опасных людей, которых мне доводилось встречать. А ведь я несколько раз ходил в Ост-Индию, принимал участие в сражениях с пиратами, общался и с самыми отъявленными негодяями, и с самыми высокопоставленными людьми, в своих руках они, как игрушки, держали страшное оружие и государственные армии. Ни один из них не мог сравниться с Корки, когда он брался за шпагу или когда его захватывала сложнейшая математическая задача.

– К моменту вашего знакомства он уже обладал знаниями в математике и медицине, такими как сейчас?

– Он был тогда и остается сейчас одним из самых умнейших и образованнейших людей нашего времени, я в этом убежден.

– Возможно, вы несколько субъективны, ведь он спас вашего ребенка.

– В таком случае я всегда предвзято относился к Корки, потому что уважаю его с первой минуты нашего знакомства.

– Ему повезло с другом.

– Нет, это мне с ним повезло.

– Вы считаете, что у него нет недостатков, кроме его упрямства?

– Я считаю его моим другом. Это все.

– Намек понят. Скажите, вы действительно так любите леди Катерину?

– Она моя жена. Перед людьми, перед Богом и в сердце моем.

– И у вас никогда не было кроме нее женщин?

– Как вы смеете!

– Извините, это останется между нами, но мне как автору надо знать все о своих героях…

– Исключено. Об этом джентльмен не говорит ни с кем.

– Угу. Ну, в любом случае спасибо, что уделили мне минуту. Я знаю, лишних у вас не бывает.

– Поистине так.

Каролина Мэтьюз. Куки. Возраст двадцать девять лет. Среднего роста, слегка полновата, но изящна. Дерево – яблоня. Цветок – гладиолус. Волосы светлые, пушистые, средней длины, на висках и затылке вьются. Глаза удивительные – то серо-голубые, то зеленоватые.

Черты лица резкие, но хорошей лепки, нос и рот крупные. Лицо круглое, кожа «кровь с молоком», тонкая, на носу веснушки. Довольно привлекательна, хотя считает себя некрасивой. Косметикой не пользуется. У нее скрытый, но большой потенциал женственности. Двигается медленно, осторожно.

Обычно чересчур задумчива и погружена в себя. Замкнута. Очень сдержанна. Болезненно стеснительна, если дело не касается ее расследований. Всегда старается держаться в тени.

Голос тихий, не наполненный, звуки выходят сдавленные. Приятный голос, из тех, что называют нежным. Кисти рук и ступни изящные, небольшие. Странно, что обувь она предпочитает грубую, детскую – туфли без каблуков, ботинки, сандалии.

В детстве подвергалась постоянным и несправедливым нападкам матери. Очень любила отца и по его поручению оберегала и заботилась о младшем брате, надеясь стать «хорошей девочкой», на что получила «разрешение» отца.

В школе считалась среднеуспевающей, учителя были уверены, что она учится на пределе своих возможностей, и многого от нее не требовали. Показатель коэффициента интеллекта в сто двадцать девять баллов посчитали ошибкой.

Отец мало обращал внимания на ее учебу. Проявляла девочка интерес только к ботанике. Хуже всего дело обстояло с литературой. Территория чувств для нее была минным полем. Она не понимала поэзию, не любила романы.

Обладая развитым пространственным мышлением, могла бы успевать по геометрии, но на нее не обращала внимания. История давалась ей довольно легко, но прошлое ее тоже мало интересовало. Твердая тройка – вот все, что учителя привыкли ей давать и на что она привыкла надеяться, считая себя посредственностью.

Был в школе один эпизод, когда она участвовала в постановке Шекспира. Ввязалась она в эту затею только потому, что в ней роль Меркуцио играл мальчик, в которого она тогда была тайно влюблена, Томми Деквинси.

Ей досталась роль священника брата Лоренцо. Со своей ролью, к вящему удивлению учителя литературы и английского языка, ставившего этот спектакль, она справилась блестяще. Это был самый приятный момент за все время, проведенное ею в школе.

После окончания средней школы Куки училась в художественном колледже. По мнению преподавателей и сокурсников, она весьма талантливый и своеобразный художник, обладатель своей манеры. Сама же себя Куки считает бездарностью и поэтому после учебы пошла на первую работу, которая подвернулась.

Но был еще один значительный период в ее жизни. Год Куки путешествовала по Европе, как и большинство ее сверстников. Полгода она работала во Франции няней (изучала французский язык). Пережила там страстный и стремительно завершившийся роман.

Ее возлюбленный, студент Сорбонны, не воспринимал всерьез отношения с молчаливой и стеснительной англичанкой («шотландкой? Ну да все равно, какая разница!»), которую лишил девственности.

Вернувшись домой, Куки пыталась писать картины, но затем искусство окончательно забросила и пошла работать. Работая в похоронном бюро Питера Эммерсли, увлеклась цветоводством, причем настолько успешно, что цветочная лавка при конторе стала давать ощутимо заметные прибыли, как с удивлением сообщила Питеру его жена, ведущая бухгалтерию в их небольшой фирме.

Вот уже четыре года Куки работает у Питера. Ни с кем не общается, кроме отца, отношения с которым довольно напряженны. Одинока. Но три года назад Куки открыла для себя интерес в работе. Она стала составлять досье на клиентов.

В толстые папки она собирала историю жизни, ключевые моменты и предметы, повлиявшие на становление личности и формирование характера своих подзащитных, как она называла покойных.

Это была попытка осмысления смерти, с которой она столкнулась слишком рано и в слишком уродливой форме. Теперь она почувствовала свою власть над смертью, отвоевывая, таким образом, ее жертвы, превращая их из безликих мертвецов, неодушевленных тел, лежавших в лаборатории Питера, в живых, исполненных страстями, чувствами, желаниями и эмоциями людей.

Чаще всего она к концу сбора информации знала этих людей гораздо лучше, чем их мог знать даже самый близкий человек. Почти все свои сбережения она тратила на эти расследования. Проявляя в них ловкость, отвагу и сообразительность, наличие которых в себе ранее не подозревала.

При этом она не гнушалась никакими методами, переходя границы морального и уголовного права, вторгаясь в частную жизнь, дома, архивы в поисках документов и предметов, являющихся доказательством жизни своих «друзей».

Ей приносило удовлетворение, что никто лучше, чем она, не знал человека, только что похороненного конторой Питера. Пожалуй, этим она пыталась перебить свой страх перед смертью, отнявшей у нее брата, мать и возможность стать «хорошей девочкой».

Не умея сблизиться с живыми людьми, она находила себе настоящих друзей среди клиентов Питера. Возможно, это была подготовка, подсознательный тренинг перед сбором доказательств по самому главному ее делу – своему.

От счастливого детства – а по ее ощущениям до восьми лет она была счастлива, не осталось никаких доказательств. Она совершенно не знала мать и брата, а для нее это было равносильно их потере.

Возможно, внутренне она готовилась к тому, что следующим станет ее личное дело. Но пока она на него не решалась, несмотря на то что квалификация ее как частного сыщика выросла, подкрепленная опытом и врожденными способностями.

Трезво мыслила она всегда. В Бога не особенно верила, впрочем, никогда всерьез о религии не задумывалась. Сущностей сверх необходимого не выдумывала, да и не была на это способна. Даже как художник Куки не проявляла фантазию, а скрупулезно следовала действительности.

Она была флористом. Ее рисунки цветов были настолько точны и хороши, что одно время она выполняла их для энциклопедии. Но контракт закончился, и рисование она бросила.