13-й Легион - Гэв Торп

— Что ты имеешь в виду? — требует ответа Шеффер, хватая техножреца за робу.

— Предупреждающие сирены не должны были отключаться, — говорит Гудманз, отталкивая руку Полковника и указывая на терминал, — отпусти, я проверю.

Все смотрят на техножреца, пока он ловко манипулирует рунами и верньерами терминала. Его плечи, кажется, опустились еще сильнее, он разворачивается к нам, на его лице отчаянье.

— Прошу прощения, у меня не получилось, — говорит он, рухнув на пол, — я не нашел потайной предохранитель. Реактор не перегрузится.

— Ох, фраг, — бормочу я, падая на колени.

— Мы что-нибудь можем сделать? — требует ответа Полковник, его заметно трясет от гнева.

— Предохранитель хладагента недалеко отсюда. Возможно, получиться уничтожить его, — отвечает Гудманз, хотя явно без особой надежды.

— В какую сторону? — рычит Полковник, ставя техножреца на ноги.

— Обратно к плазменной камере, коридор слева с надписью «распределение энергии», — отвечает он нам, — я не думал, что это важно.

— Ты фракнутый идиот! — ругается Лорон, хватая Гудманза и впечатывая его в стену. — Бесполезный старый дурак!

— Давайте просто выбираться отсюда! — кричу я им, — Это единственный шанс свалить из города живыми!

— Чертовски верно, — соглашается Лори, глядя на Полковника.

— Хватит! — отрезает Полковник, оттаскивая Лорона от техножреца, — Мы идем к предохранителю и деактивируем его. Мы должны спешить, пока гвардия тифона и охрана не осознали, что им больше ничего не грозит. В противном случае, они бросят на нас все, что у них есть. Паника — это единственное, что у нас осталось.

— Миссия провалена, — говорю я Полковнику, глядя прямо в лицо, — нам нужно убираться отсюда.

— Миссия не может быть провалена, — отвечает Полковник, отталкивая Лорона и глядя прямо на меня.

— Почему нет? — требует ответа Лори, горячо возражая Полковнику. — Потому, что ты так сказал?

— Не пытайся остановить нас, — предупреждает Лорон, поднимает болтер и прицеливается в Полковника.

— Ты не посмеешь, — шипит Шеффер солдату-альбиносу, глядя прямо на него.

— Мы уходим! — решительно отвечает Лорон.

— Коританорум должен быть уничтожен! — восклицает Полковник, и впервые я замечаю намек, только слабый намек на отчаянье в его голосе. Я медленно отодвигаю в сторону дуло, и разворачиваюсь к Полковнику.

— Хорошо, говорите, — тихо произношу я, вставая между Полковником и остальными, в попытке разрядить обстановку. Если какой-то идиот подстрелит Полковника, случайно или намеренно, мы никогда не выберемся.

— Почем? Почему миссия не может быть провалена?

— Нет времени объяснять, — сквозь зубы отвечает Полковник. Я наклоняюсь ближе, все еще глядя в его ледяные глаза.

— Вам придется рассказать, — шепчу я ему в ухо. Он вздыхает.

— Если мы провалимся, весь сектор будет уничтожен, — отвечает он нам. Глядя на наше недоверчивое выражение лица, он продолжает.

— Я не знаю всех деталей, только инквизитор Ориель знал.

Он делает паузу, когда слышится удар закрывающейся двери дальше по коридору. Ища нас, тифонцы обыскивают помещение за помещением.

— Вкратце, — говорит он, бросая взгляд на дверь, — штаб Коританорума попал под инопланетное влияние. Конкретно — под влияние генокрадов.

— Генокрадов? — смущенно спрашиваю я. — Вы имеете в виду одну из тиранидских тварей, с которыми мы сражались на Ичаре-IV? Они же просто ударные войска. Конечно, они смертоносны, быстры и способны разорвать человека за удар сердца, но их должна быть целая армия, чтобы устоять против семисот тысяч гвардейцев. В чем проблема?

— Как я сказал, я не полностью понимаю, — продолжает быстро рассказывать Полковник, — они не только эффективные убийцы, но и лазутчики. Генокрады каким-то образом могут контролировать других, я полагаю, какой-то гипноз. Внутри общества они создают сочувствующих, зараженных персон. Они их защищают, позволяют контролировать других, строят мощную базу изнутри. Это может привести к восстанию и мятежу, как это здесь и произошло. Если говорить более конкретно, как только культ влияния достаточно вырастет, он может создать своего рода психический маяк, так мне сказали, словно астропат, послать сообщение в варп. Флот-улей тиранидов может его поймать и последовать за ним. Флот-улей Дагон, кажется, обнаружил Тифон Прайм и летит сюда.

— По-прежнему не складывается, — подает голос Лори, — все это кажется крайними мерами, особенно, если тираниды все равно уже летят сюда. Если мы отобьем Коританорум и восстановим базу, это я бы могла понять, но мы же ее разрушаем. Какая разница, останется она под контролем генокрадов или будет уничтожена?

— Потеря Коританорума, как базы Империума, на самом деле печальное событие, — соглашается Полковник, все еще быстро рассказывая, — но не столь ужасное, как если ее секреты попадут в руки тиранидам. Флот прилагает все усилия, чтобы остановить флот-улей Дагон, но мы должны предполагать, что произойдет, если их постигнет неудача. Когда флот-улей прибудет сюда, тираниды поглотят все данные с базы и весь инфицированный персонал, познавая тем самым сокровенные секреты о силах Империума в секторе. Они найдут все базы Флота, все миры, где набирается Имперская Гвардия, все наши стратегические и производственные мощности. Без Коританорума сражение и так будет смертельным, но если тиранидцы получат такую информацию, они с легкостью поглотят весь сектор. По правде говоря, вообще невозможно себе представить, как в таком случае противостоять им.

— Пятьсот миллиардов человек, — тихо шепчу я, — вы думаете, это справедливая цена? Смерть трех с половиной миллионов и разрушение Коританорума дадут шанс на выживание пятистам миллиардам, живущим в секторе.

— Людей можно заменить, — мрачно отвечает Полковник, строго глядя на каждого, — планеты, пригодные для обитания — нет. Миры, разграбленные тиранидами, невозможно восстановить или заселить.

Хлопает еще одна дверь, на этот раз ближе.

— Вы думаете, ваши жизни этого стоят? — спрашивает он с презрением. — Достаточная цена для самопожертвования? Или я ошибался, давая сточным помоям, как вы, шанс что-то изменить? Или вы на самом деле ничего не стоящие преступники, как все думают?

Я обмениваюсь взглядами с остальными штрафниками «Последнего шанса», этот короткий миг говорит о многом. Это не ради прощения, и даже не ради спасения сектора. Речь идет о нашем долге, нужно выполнить то, на что мы присягнули, вступая в Имперскую Гвардию. Мы клялись защищать Императора, Его Империум и Его слуг. Может быть, мы не выбирали стать штрафниками «Последнего шанса», но мы решились встать на опасный путь, добровольно были готовы пожертвовать своими жизнями ради исполнения долга.

— Вперед! — рявкает Полковник, плечом открывая дверь и прыгая в коридор, сверкают выстрелы болт-пистолета. Мы прыгаем вслед за ним и бежим, вокруг нас визжат лазерные разряды тифонцев. Гудманз вскрикивает и, с рваной, обожженной дырой в спине на робе, летит вперед. Страйден останавливается, чтобы подобрать техножреца, но я хватаю руку лейтенанта и толкаю его вперед.

— Он уже мертв, — говорю я офицеру флота, пока он сопротивляется, — и тоже произойдет со всеми на пятидесяти планетах, если мы не разобьем этот предохранитель.

К СЧАСТЬЮ для нас, тифонцы не ожидают, что мы повторно вернемся, возможно, предполагая, что мы отрезаны и бежим. Нельзя их винить за это, только их командиры понимают, что за ставки в этой игре, если хоть кто-то из них действительно это понимает. В данный момент они абсолютно дезорганизованы: неожиданная атака изнутри, вой сигнализаций, побег к порту шаттлов, штурм снаружи Имперской армии. Должно быть, к этому момент тифонские офицеры уже вырвали все свои волосы на голове.

Информация Гудманза была точна. Мы подскакиваем к табличке «Распределение энергии» и боковой туннель приводит нас в комнату, которая выглядит очень похожей на плазменную камеру, хотя и намного меньше, едва больше четырех метров шириной. Она наполнена множеством труб, резервуарами и проводами, десятками измерительных шкал, их указатели дергаются, красные сигнальные лампы горят почти на всех панелях.

— Что мы можем сделать без Гудманза? — спрашивает Страйден, многозначительно глядя на меня. Мы смотрим друг на друга, ища хоть какое-то вдохновение.

— Ох, великолепно, — говорит подавленный Лорон и хлопает себя рукой, — мы все были готовы поступить правильно и теперь, потому что старый техножрец позволил себя убить, мы ничего не можем сделать.

— Должны что-то сделать, — возражает Страйден, оглядывая комнату.

— Мы штрафники «Последнего шанса», — с усмешкой отвечаю я, — Если сомневаешься — стреляй!

Когда я открываю огонь из болтера по змеящимся трубам и проводам, остальные присоединяются ко мне, паля во все, что видят, разбрасывая во все стороны каскады искр, взрываются ряды машинерии. Несколько секунд мы стреляем, вокруг нас поднимаются завитки дыма и шипит пар, но, кажется, это не оказывает хоть какого-то эффекта, большинство наших выстрелов, не причиняя вреда, рикошетят от укрепленных трубопроводов.