Рассвет - Стефани Майер

Белла умолкла, ее лицо разгладилось, только губы были чуть поджаты. Я ждал, когда она еще насыплет соли на мои раны, а она вдруг тихонько засопела.

– Устала, – прошептал Эдвард. – Трудный день. Я думал, она уснет пораньше, но она все ждала тебя.

Не глядя на него, я ответил:

– Сет сказал, тварь сломала ей еще одно ребро.

– Да. Ей становится труднее дышать.

– Отлично.

– Скажешь, когда у нее поднимется температура?

– Хорошо.

На той руке, что не прикасалась ко мне, у Беллы по-прежнему были мурашки. Не успел я поднять голову и поискать одеяло, как Эдвард стащил одно с подлокотника и накрыл им Беллу.

Что ж, зато чтение мыслей экономит время. Например, мне не надо распинаться о том, как я зол насчет Чарли. Это…

– Да, – кивнул Эдвард. – Я тоже был против.

– Тогда почему? Почему Белла говорит отцу, что идет на поправку? Ему же будет только хуже!

– Она не может видеть его страдания.

– То есть лучше…

– Нет. Не лучше. Но пока я не хочу причинять ей боль. Неважно, что будет потом, главное, как она чувствует себя сейчас. А дальше я разберусь.

И все-таки странно. Белла не стала бы откладывать мучения Чарли на потом, чтобы кто-то другой был их свидетелем. Это на нее непохоже. Наверняка у нее есть план.

– Белла думает, что выживет, – сказал Эдвард.

– Не как человек.

– Нет, но она еще надеется увидеть Чарли.

Вот тебе раз. Совсем замечательно.

– Увидеть. Чарли. – Я оторопел. – Увидеть Чарли, когда она вся побелеет, а глаза станут ярко-красными?! Нет, я не вампир и, может, что-то упускаю, но выбрать первой закуской родного отца…

Эдвард вздохнул.

– Белла понимает, что еще около года не сможет с ним встретиться. Она попробует что-нибудь придумать. Например, соврать, что ей нужно лечь в особую больницу… и будет почаще ему звонить.

– Безумие.

– Да.

– Чарли не дурак. Если Белла его не убьет, он заметит разницу.

– На это она и рассчитывает.

Я по-прежнему пялился на Эдварда и ждал объяснений.

– Конечно, она не будет стареть, и это наложит определенные временные ограничения, даже если сперва Чарли ей поверит. – Он вымученно улыбнулся. – Помнишь, как ты пытался рассказать ей о своих превращениях? Как она строила догадки?

Моя свободная рука сжалась в кулак.

– Белла тебе рассказала?

– Да, онахотела объяснить мне свой… замысел. Видишь ли, говорить Чарли правду нельзя – для него это очень опасно. Но он разумный человек, наверняка сам придумает всему логичное объяснение. И, скорее всего, ошибется. – Эдвард фыркнул. – Мы не шибко соответствуем традиционным представлениям о вампирах. Чарли что-нибудь вообразит, а мы ему подыграем. Белла надеется видеть его… время от времени.

– Безумие.

– Да, – вновь согласился Эдвард.

Он слабак, раз потакает Белле, лишь бы сейчас она была довольна. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Тут мне пришло в голову, что Эдвард, по всей видимости, не надеется, что Белла выживет и осуществит свой замысел.

Осталось четыре дня.

– Потом я сам со всем разберусь. – Эдвард опустил голову, чтобы я не увидел его лица в отражении. – Сейчас я не в силах причинять ей боль.

– Четыре дня? – спросил я.

Не поднимая головы, он ответил:

– Приблизительно.

– И что потом?

– В каком смысле?

Я вспомнил, что сказала Белла: плод укутан чем-то прочным и крепким, как кожа вампира. Что же будет? Как он выберется?

– Мы провели небольшое исследование и выяснили, что такие твари обычно прогрызают себе путь зубами, – прошептал Эдвард.

Мне пришлось смолчать, чтобы проглотить желчь.

– Исследование? – наконец выдавил я.

– Вот почему ты давно не видел Эмметта и Джаспера. Тем же занимается сейчас и Карлайл. Они изучают древние мифы и предания – те, что нам доступны, – и пытаются предсказать поведение твари.

Мифы и предания? Если есть мифы, то…

– …такое происходит уже не впервые? – опередил мой вопрос Эдвард. – Может быть. Все неточно, часто мифы оказываются плодом страха и воображения. Хотя… – он помолчал, – …ваши мифы правдивы, верно? Может быть, эти тоже. Они все привязаны к одному месту…

– Как вы узнали…

– В Южной Америке мы повстречали одну женщину. Ее воспитали в традициях предков, она слышала много легенд и древних предостережений о таких тварях.

– Что за предостережения?

– Чудище надо убить сразу, пока оно не окрепло.

Сэм так и думал! Неужели он прав?

– Конечно, в этих легендах то же самое говорится и о нас. Что нас нужно уничтожать, что мы бездушные убийцы.

Ну, почти правда.

Эдвард сдавленно рассмеялся.

– А в легендах говорится о… матерях?

Мучительная гримаса исказила его лицо. Я вздрогнул, увидев эту боль, и понял, что ответа не получу – вряд ли Эдвард сможет говорить.

Мне ответила Розали – с тех пор, как Белла уснула, она сидела так тихо, что я и забыл о ней.

Она презрительно усмехнулась.

– Конечно, в таких случаях уцелевших не было. – «Уцелевших не было» – прямая и бездушная фраза. – Рожать посреди смердящего болота, когда знахарка мажет тебе лицо слюной ленивца, чтобы изгнать злого духа, – не самый лучший способ. Даже обычные роды через раз проходили плохо. У тех матерей не было того, что есть у Беллы: людей, которые ухаживали бы за ними, понимали и удовлетворяли все их нужды. Врача с уникальными познаниями о вампирах. Четкого безопасного плана. Яд исправит любую оплошность. С ребенком все будет хорошо. Те матери тоже выжили бы… Хотя я не уверена, что они вообще существовали. – Розали фыркнула.

Ребенок, ребенок… Как будто ничто другое не имело значения. Жизнь Беллы – пустяк, о котором можно не думать.

Эдвард побелел, как снег, его руки сжались в кулаки. Эгоистичная и равнодушная, Розали по-прежнему сидела в кресле к нему спиной. Он пригнулся.

«Позволь мне», – подумал я.

Эдвард замер и приподнял бровь.

Я тихо взял с пола собачью миску и мощным броском запустил ее в голову Розали – с такой силой, что она оглушительно расплющилась, прежде чем рикошетом отлететь в круглую опору колонны, поддерживающей винтовую лестницу.

Белла вздрогнула, но не проснулась.

– Тупая блондинка, – пробормотал я.

Розали медленно обернулась. Ее глаза горели огнем.

– Ты. Испачкал. Мне. Волосы.

Тут я не выдержал: осторожно встал, стараясь не потревожить Беллу, и захохотал так, что слезы брызнули из глаз. Из-за спинки дивана раздался звенящий смех Элис.

Сперва я не понял, почему Розали не напала на меня, но потом сообразил, что мой смех разбудил Беллу, хотя минуту назад от настоящего грохота она не проснулась.

– Что смешного? – пробормотала она.

– Я испачкал ей волосы! – опять прыснул я.