Ради тебя одной - Иосиф Гольман

Войдя в сверкающий зал – к торжеству специально прикупили огромные хрустальные люстры, – Шеран прежде всего поприветствовал представителей деловой прессы: их приглашение было вовсе не взяткой, а соблюдением делового протокола. Хочешь, чтобы тебя незадорого пиарили, дружи со средствами массовой информации. И Дато дружил. Не только из нужды, но и из удовольствия: человек он был общительный, разговорчивый. Да и девчонки в славных рядах бизнес-райтеров тоже попадались забавные, а к слабому полу, несмотря на юбилей, Шеран всегда был неравнодушен.

Он галантно поцеловал ручку высокой девице в облегающем малиновом платье (она намеренно подчеркнула свой рост огромными шпильками), перебросившись с ней парой фраз и при этом привычно-одобрительно заглянув в ее умопомрачительное декольте. Дато вечно поражало несоответствие: безукоризненные ножки, попка и прочие столь же совершенные анатомические детали дамы прекрасно уживались с холодным и расчетливым умом. Шеран дважды заказывал ей аналитические обзоры по конъюнктуре мирового рынка благородных металлов – одного из главных направлений его разветвленного бизнеса, – и она справлялась лучше целых научных институтов. Впрочем, в прежней жизни она и работала в одном из таких НИИ. Теперь же ее аналитический дар, подогреваемый хорошим гонораром (за последний труд – десять тонн зелени) и нелимитированными возможностями Дато по сбору информа-ции, использовался на все сто. Жаль, результаты ее трудов нельзя было публиковать, а то бы вмиг стала доктором каких-нибудь наук.

Дато с удовольствием вспомнил, как он избавился от фьючерсов на палладий еще за полгода до начала их стремительного обесценивания. Продал на самом пике! Это стоило на несколько порядков больше потраченной десятки. Не говоря уж об удовольствии личного общения с девушкой. Шеран, правда, со смущением почувствовал некоторую непривычность ситуации – обычно он завоевывал женщину и обладал ею. А здесь его не покидало ощущение, что эта талантливая хищница активно использует его самого.

«Надо будет попристальней посмотреть ее связи», – подумал предусмотрительный Дато. Смелость – ничто без осторожности и предусмотрительности. Многие только смелые уже давно сгнили в земле. И нет большой разницы, в какой – промороженной колымской, под столбиком с казенной биркой, или ухоженной московской, под мраморным памятником, выполненным лучшими скульпторами и архитекторами.

Не-ет, Дато очень любит жизнь и хочет отметить еще не один свой юбилей. Вот почему он не подошел к старому корешу, с которым давным-давно ходил во вторую свою ходку по смешному, с нынешних позиций, делу: об ограблении сельпо в деревне Мордовке. Лишь улыбнулся издали, помахал рукой и направился к столу – якобы все заждались. Напрягать его заранее не стоит, но нужные указания уже отданы: гость вкусно поест, сладко поспит, получит все удовольствия, которые только можно получить за деньги Шерана. И, довольный, уедет на роскошном джипе в свою Башкирию.

Но не доедет. Как и два его телохранителя, вместе со своими многочисленными коллегами уже вкушающие яства в соседнем зале. Приговоренный сам выбрал себе смерть: если бы он так панически не боялся самолетов, то пришлось бы придумывать иной вариант.

Дато вдруг задумался: злой умысел в действиях послезавтрашнего трупа доказан не был. Но действия-то были! И если он виновен только на 70 процентов, то уже достоин смерти.

А даже если на двадцать… В деле управления сильными личностями всегда есть смысл немножечко перебдеть. И тогда будет шанс умереть в собственной постели. Кадровая политика лидера ВКП(б) – вождя и учителя, обыгравшего свой народ всухую, – подтверждала абсолютную правоту подобных подходов.

«Да бог с ним», – отмел от себя улыбчивый Дато ненужные мысли и занял свое место за столом. За спинкой его кресла встал Виталий, единственный в этом зале телохранитель. Остальные ужинали в соседнем помещении.

Дато встал и поднял бокал. Наступила абсолютная тишина.

Возникшая вдруг тишина насторожила молодого усатого официанта, ловко несшего на вытянутой руке поднос, на котором стояло серебряное ведро со льдом и бутылкой шампанского. То стоял гомон, образуемый множеством разом, пусть и негромко, говорящих людей. Сколько было человек в зале – никто не считал. Но только столовых приборов было заказано более двухсот пятидесяти.

Официант обернулся по сторонам и, не заметив ничего необычного, прошел в зал. Там передал поднос старому заслуженному специалисту – даже в открывании шампанского можно добиться невиданных высот! – и вернулся на кухню. По дороге заскочил в стерильный служебный туалет, ополоснул руки, постоял минутку, опершись на идеально уложенную серым кафелем стену. Казалось, он к чему-то прислушивается. Но все было абсолютно тихо.

Потом резко вышел из туалетной комнаты.

На кухне ему дали еще задание, потом – еще. Он почти не стоял. Но как новенький и пока в работе не испытанный – тем более в такой день – к особо ответственным операциям допущен не был.

А в зале разворачивался праздник. Конкурирующие за право сказать приятное юбиляру гости вставали один за другим и произносили тосты, один искреннее другого. Все они были за что-либо благодарны Дато, и это было правдой. Даже просто не иметь Шерана во врагах – уже было достойно самой искренней благодарности.

Виновник торжества внимательно слушал каждый тост и нередко отзывался на него теплыми словами. Если хочешь управлять такими людьми, все-таки мало их время от времени убивать. Желательно, чтобы тебя уважали и твоя ласка казалась людям высшим счастьем.

На втором часу праздника гости начали танцевать, а с Дато случился маленький казус: перевернул соусницу с кетчупом. По дорогой льняной, золотом расшитой скатерти расплылось яркое кроваво-красное пятно.

– Сейчас сменят, – сказал из-за плеча Виталий. Этот проворный и везде успевающий парень был не только в высшей степени профессионален, но и буквально угадывал желания босса. Недаром получал зарплату, немногим меньшую, чем директора иных крупных его заводов. А что – пуля, извлеченная три года назад из Виталия, того стоит. Ведь летела-то она в Шерана! Не каждый, даже самый профессиональный, телохранитель преодолеет инстинкт и встанет на ее пути.

– Не надо менять, – упростил задачу Дато, не желавший привлекать общего внимания к своей мелкой оплошности. – Пусть дадут две-три салфетки, сверху положим, и все.

Подлетевший официант мигом выполнил просьбу, после чего удалился. Виталий проводил его внимательным взглядом.

– Извините, Дато Ходжаевич!

– Да, Виталик? – повернув голову, ласково откликнулся юбиляр.

– Вы не знаете этого парня?

– Какого?

– Который принес салфетки.

– Ты смеешься? – улыбнулся Шеран. – Да их тут с полсотни бегает.

– Я просматриваю все фото принятых на работу. Этого не помню, – озабоченно сказал телохранитель.

– Ты уже дуешь на воду, – мягко сказал Дато.

– Да, конечно, – неохотно согласился Виталий.

Дато вновь повернулся к нему:

– Если в чем-то сомневаешься, пойди и проверь. – Сам Шеран не сомневался: это его собственный ресторан, его собственный район и, может быть, в каком-то смысле его собственный город. Про страну пока рано, но кто знает…

– А кого здесь оставить?

– Виталик, это уже лишнее, – посерьезнел Дато. – Ты посмотри на людей. И кроме твоего, в зале нет ни одного ствола.

– Вы правы, – с прежней неохотой произнес телохранитель. Все гости были предупреждены о сдаче оружия, и их пушки хранились в железном шкафу оружейки – ресторан был оборудован по полной программе. А чтобы рассчитывать не только на сознательность и послушание, гости с шутками и прибаутками прошли через рамки металлоискателей, стационарно установленные на входе. Стояли они здесь всегда и, конечно, не для столь уважаемых гостей, а для обычных каждодневных посетителей. Просто их забыли выключить. Ну и что? Так даже веселее: вряд ли кто-то из гостей представлял себе того, кто рискнет заказать Шерана. В свое время, правда, Дато Ходжаевич пережил аж целых четыре покушения. Но где сейчас те покушавшиеся? Иных уж нет. И остальные тоже неблизко. Последние два года Шеран так подрос, что, пожалуй, и заказчика-то на него не сыщешь. С исполнителями проще: отмороженных на всю голову хватает. А вот глупые заказчики в массе своей за первое бизнес-десятилетие уже повымерли. Остались – умные, которые понимают, что Шеран им не по зубам. Слишком накладно, во-первых, и смертельно опасно – во-вторых.

– Я пойду? – еще раз спросил Виталик.

– Иди, – уже суше ответил Дато. Страхи должны быть рациональны, и осторожность не должна переходить в манию преследования.

Виталий поискал глазами метрдотеля и, не обнаружив его, стремительной походкой направился к кухне. Там старого метра тоже не оказалось. Все это телохранителю начинало сильно не нравиться. Он развернулся и почти бегом понесся обратно в зал. Но не добежал: дверь туалетной комнаты внезапно раскрылась, и возникший на пороге усатый официант тремя пальцами легко ударил бегущего Виталия в кадык. Подхватывая тело, по бессильно-яростному взгляду телохранителя официант понял, что разоблачен. Но теперь это уже не имело никакого значения.