Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза - Николай Берг

— Это еще почему? — злится от неожиданного поворота в разговоре чернявая противница детей.

— Очень просто, милочка. Вот меня родители наградили превосходным генетическим кодом, у меня отличный набор хромосом и, разумеется, природа всячески меня настраивает продолжить эту генетическую линию дальше, в будущее. А вам не повезло, ваши родители совершили ошибку, зачав вас, это явно ущербная генетическая линия получилась, бракованная, вот природа и настраивает вас совершенно верно — чтоб не дай бог ваш генетический мусор не размножался. Вы не виноваты, как и остальным ущербным, недостойным продолжать человеческий род вам можно только посочувствовать. Поэтому я всегда с пониманием отношусь ко всем носителям генетической помойки — хоть к асексуалам. Хоть к гомосексуалистам. Хоть к вам милочка, 'чафам'.

— Что??? — только и выговаривает опешившая от такого неожиданного хода медсестричка.

Я придвигаюсь поближе, на тот случай если она сейчас кинется врукопашную. Но она настолько оторопела от такого ментального удара прямо в лоб, что вроде даже растерялась. Валентина Ивановна мило улыбаясь, и тетешкая свою дочку на руках, проводит 'куп де грас': 'И конечно я всемерно желаю вам карьерного роста, богатства и благо, как говорится, состояния! Надеюсь, вы накопите за свою жизнь много всякого добра'.

Медсестричка подозрительно смотрит на врагиню и тут же получает.

— Ведь потом вы состаритесь и все ваше добро, за неимением наследников, перейдет к моим, например детям. А вас мы свезем в богадельню, зачем глупым одиноким старикам все их добро? Пожили — и хватит, валите из своей уютной квартирки в палату на 56 старух, другие тоже хотят жить хорошо, а вас защищать будет некому, вы ж все про стакан воды болтаете, то, что стариков еще и оберегать надо, вам не ведомо.

— Да ты кто такая, сука, чтобы мне такое плести… — начинает идти на взлет чайлдфришная медсестра, но тут Кабанова, сняв с лица милую улыбку наконец-то знакомым мне тоном лязгает: 'Я заведующая Кронштадтской лаборатории по изучению некробиотических форм, Кабанова Валентина Ивановна. А кто вы?

Смелая до этого медсестра как-то синеет лицом, странно екает и смывается в момент. Кабанова посмеивается, я тихо аплодирую. Все-таки словесные женские перепалки мне всегда нравились, никогда мужику не получится так наговорить гадостей, да еще и мило улыбаясь.

— До чего же эта мальтусианская мерзота живуча! И как легко люди идут по императиву — 'Мирному плану' этой феминистской сучки Зандер. Удивительно. Но я все же хотела узнать еще вот что о Лялечке…

Мне удается более-менее ответить на все ее вопросы о развитии ребенка, когда нас зовут. Пора — экзамен начинается. Сегодня принимается выпускной аж у 28 человек. В коридоре меня останавливает анестезиолог — тот, полный, усатый. Видно, что он сожалеет — не получается у него оторваться от работы и на экзамене посидеть, его напарник оказывается сегодня свалился с сердечным приступом и работы выше головы. То есть ее и раньше было выше головы, но сейчас еще выше, чем то выше. Так вот он настоятельно просит посмотреть, как будет сдавать экзамен Побегайло. Тому как раз в ходе приема экзамена подготовят ловушку — уложив тренажерный манекен на койку, хотят проверить — сообразит он стянуть манекен на твердый пол, или будет веселить комиссию, качая непрямой массаж сердца на пружинном матрасе. Я такое видал пару раз, когда в бригаду приходили новички, и горемычный пациент от такого бестолкового непрямого массажа сердца летал как на батуте.

Удивляюсь — с чего это ловушки делать, тем более для вчерашнего санинструктора. Оказывается из-за жуткого дефицита анестезистов-реаниматологов принято решение заменять одного врача этой специальности бригадой из трех человек. Иначе — хоть порвись, не получается работать. А ловушка является легкой местью за то, что этот здоровяк санинструктор во время вчерашнего дежурства как обычно развлекался гирями на лестничной площадке и ночью упустил двухпудовую гирю, отчего та брякнулась и попортила лестницу двумя маршами ниже. Ну и разбудило такое бабаханье мало не полбольницы. Вот и пусть сегодня отдувается. К тому же если все пройдет гладко — как раз в такой сборной бригаде Побегайло работать и будет. Потому конечно анестезиологу интересно узнать — кроме мышц голова у смены есть или нет. Обещаю, что запомню все до деталей и обязательно расскажу.

Экзамен проходит, однако напряженно, но без веселья. Видно, что готовились и видно, что уровень знаний слабый. Это понятно — ускоренные курсы, да еще и с весьма усеченными циклами, практически полное отсутствие теории, зато целая куча практики. Побегайло не повеселил, то ли почуял что, то ли и впрямь знает что делать, но отработал грамотно — стянул манекен на пол, проверил пульс и дыхание, причем как положено сейчас — зеркальцем, не тыльной стороной ладони, дальше начал СЛР, опять же не забыв надеть на себя шлем с защитными очками и кожаные перчатки, дышал через воздуховод, вот распорки межчелюстные — изобретение главврача — вставить забыл, а без них сейчас СЛР делать нельзя, надо от возможного укуса предохраняться. За распорки получил замечание, в ответ стал бурчать, что в манекен распорки не лезут, он на такое не рассчитан был, манекен-то. Но на балл оценку все же снизили.

Впрочем, дипломы об окончании курсов уровня 'медицинская сестра' уже были все равно выписаны и потому после экзамена буквально через полчаса их и вручили в довольно торжественной обстановке. Что меня очень сильно поразило, что весьма циничные молодые люди отнеслись к в общем-то достаточно скучному на мой взгляд мероприятию как-то трепетно. Вот и подижь ты. Всего-навсего несколько коротких речей, закончившихся выдачей дипломов и 'Добро пожаловать в медицину, коллеги!' — а у нескольких девчонок глазенки явно увлажнились.

После этого еще устраивается легкое чаепитие с шампанским. Надо полагать, что молодежь потом продолжит веселье отдельно, а взрослые лекаря — отдельно, что и происходит, разумеется. Наконец мне удается задать вопрос — как идут дела в лаборатории?

Сидящие рядом навостряют уши. Кабанова не очень охотно распространяется на эту тему. Но, тщательно выбирая слова, говорит, что в целом получено много полезной информации. Что бесспорно радует. Но ответить пока — как именно функционируют зомби — невозможно. Не хватает многого — оборудования, персонала. Да и материал изучаемый очень опасный, приходится много сил тратить на соблюдение мер предосторожности. Пока есть предположение, что скорее всего причиной оборачиваемости и посмертного существования является какой-то хитровывернутый вирус. Это так сказать рабочая гипотеза, хотя например московские коллеги, работающие сейчас в сходном направлении под Тулой полагают, что мы столкнулись с чем-то еще более непривычным — например есть гипотеза наноботов.