Дверь с той стороны (сборник) - Владимир Михайлов

– Иначе, как они будут жить?

– А вы как?

– Я – другое дело. То, что нужно мне, я могу найти и тут.

– Странно – почему же вы тогда так спешили на Землю? Но, кажется, я понимаю. И, откровенно говоря, это мне не нравится.

– Ваши чувства, капитан – это ваше дело. У вас есть два пути. Или поддержать меня – и вывести корабль в район той звезды, о которой я говорил. Или выступить против меня. Но предупреждаю: вы проиграете, потому что я предлагаю надежду, а вам нечего дать взамен.

Наступила пауза. Одна и та же мысль мелькнула у обоих: почему собеседник не предложил обратиться к администратору, не прибегнул к его поддержке? По-видимому, потому, что каждый чувствовал уязвимость своей позиции и предпочитал защищать ее против равных сил противника.

– У меня мало времени, – сказал Нарев. – Я должен вернуться с ответом. Еще лучше будет, если вы сами скажете людям о вашем решении.

– К чему форсировать события?

– Или – или. Пожалуйста, можете размышлять в течение пяти минут. А можете и не делать этого: мне заранее ясен ход ваших мыслей и, если угодно, я расскажу вам, каким он будет.

– Интересно… Попытайтесь.

– Нет ничего легче. В конечном итоге вы согласитесь, хотя, в общем, мне и не верите. Рассуждать вы станете так: конечно, проще было бы отойти в сторону и предоставить этому авантюристу – вы ведь так обо мне думаете – самому подготовить свое падение. Но он – то есть я – человек решительный и до провала способен нанести немало вреда, потому что люди пока будут идти за ним. Таким образом, соглашаясь с ним, я смогу уберечь людей от многого. Правда, я стану почти coyчастником его авантюры, но ведь главное – не то, что обо мне подумают, главное – реальная польза. Вот примерно так вы станете думать, капитан, или, вернее, уже думаете. Я прав?

– Почему вы решили, будто для меня имеет значение, что станет с этими людьми и чего не станет? Разве я не могу махнуть рукой и сказать: они сами хотели этого!

– Не можете. Потому что вы такой, какой вы есть. Будь вы другим человеком – как знать, может быть, и я повел бы дело по-другому.

– Вы так хорошо изучили меня?

– Разве вас нужно изучать? Вы – раскрытая книга. Достаточно было одного вашего поступка… Ваша любовь – или как бы ни называть это – не была секретом ни для кого. И вы отказались от нее, чтобы предотвратить осложнения. Из этого можно сделать только один вывод: вы всегда будете ощущать свою ответственность за корабль и за всех, находящихся на нем. Вы – человек долга, вы – капитан. Поэтому, я могу разговаривать с вами совершенно открыто. Если вы теперь скажете, что я прав в вашей оценке – я буду считать, что мы достигли договоренности.

– Раз вы так хорошо меня знаете, – сказал Устюг после паузы, – то должны понимать, что никакой договоренности мы с вами не достигнем.

После разговора с капитаном у Нарева возникло ощущение, что он натолкнулся на запертую дверь. Дверь надо было отворить. Приходилось подбирать ключи. Логика не помогла – капитан и сам был рационалистом. Следовало попробовать другой ключ – эмоциональный.

Писателя Нарев нашел за делом. Истомин мрачно проглядывал какие-то листки и рвал их, отправляя в открытый приемник утилизатора. Он кивнул Нареву на диван и продолжал заниматься своим делом.

– Что, метр, – сказал Нарев, доброжелательно улыбаясь, – судьба опять трясет нас? Только вы настроились поработать, как приходится складывать чемоданы. И на сей раз это моя вина.

Истомин махнул зажатым в пальцах листком.

– Кому нужна моя работа? – буркнул он.

– Слишком необычны условия. Но это не значит, что искусству тут нет места. Просто оно, быть может, должно принимать какие-то иные формы – в соответствии с условиями. Вы ведь не считаете формы абсолютными?

– Что вы, напротив! – оживился Истомин, которому давно уже не приходилось разговаривать на такие темы. А как жить без подобных разговоров?

– И, конечно, – продолжал Нарев, – людей в искусстве всегда будет прежде всего интересовать то, что непосредственно связано с их судьбой. Возьмем хотя бы наш сегодняшний день. Корабль отремонтирован, можно пуститься в путь. Все мы знаем – куда. Все зависит от экипажа, от капитана. Но капитан… У него своеобразный образ мышления.

Нарев вскочил и стремительно зашагал по каюте.

– Ведь нетрудно, кажется, понять: звезда, о которой я говорил, может представить громадный интерес не только для нас, но и для Земли. Если все будет так, как мы надеемся…

– А если нет? – негромко вставил Истомин.

– Если нет – то, во всяком случае, хуже не будет. Хотя бы потому, что хуже некуда. Так что мы можем только выиграть. Подумайте. Мы побываем вблизи звезды. Если есть планеты – высадимся. Установим контакт. Наладим связь с Землей. Кем будем мы после этого? Уже не кучкой потерпевших бедствие людей, но экспедицией, сделавшей колоссальные открытия! Небывалые! И если удастся возвратиться на Землю, мы вернемся не группой неврастеников, но экипажем героев! – Нарев остановился, засунул руки в карманы и вызывающе посмотрел на Истомина. – Стоит ли дело усилий?

– Да! – сказал Истомин взволнованно.

– Ну а он этого не понимает, – Нарев протянул руки, взял Истомина за плечи. – Дорогой друг, так напишите об этом! Вернее – расскажите: в наших условиях писатель вновь становится рапсодом – это к вопросу о форме. Расскажите, как вы умеете, убедите капитана – и не только мы, вся Земля будет благодарна вам! Подумайте: если эта звезда и ее планеты – из антивещества, то Земле представится единственная возможность установить с ними контакт. Случившаяся с нами беда станет, таким образом, редкой удачей для нашей цивилизации!

– Сюжет хорош, – сказал писатель. – Но он, к сожалению, не мой.

– Дорогой метр, берите его! Я ведь не литератор. Только вы сможете использовать его наилучшим образом. Подумайте: не об этом ли мечтают люди искусства – оказать конкретное и огромное влияние на развитие всего человечества! Ну, решайтесь!

Он все еще держал Истомина за плечи и настойчиво глядел ему в глаза. Истомин помедлил, потом кивнул.

– Вы правы, – сказал он. – И если я еще на что-то гожусь, мы добьемся результата.

– В добрый час, – сказал Нарев.

Штурмана Нарев нашел в рубке связи.

– Ну, вот, – сказал он. – Идея ваша не нашла применения. А жаль. Я убежден: это был наш шанс.

– Моя идея?

– Конечно! Это же вы натолкнули меня на мысль просмотреть дневники экспедиции! Но капитан никак не хочет согласиться.

– Капитан – хозяин на корабле, – сказал Луговой.

– Капитаны осторожны и положительны, – молвил Нарев. – Капитан в годах. Это хорошо. – Он сделал паузу. Хотя есть и свои отрицательные стороны. Возраст – значит недомогания… Кстати, а кто принимает командование, если капитан занедужит?