Змея за терновым троном - Мари Конва

прикрывает ярко накрашенные веки в попытке утихомирить гнев. С позолоченных ресниц на слегка впалые щёки сыплется блестящая пыльца. Частички золотой пыли переливаются и на кончиках оленьих ушей, и в светлых волосы с вкраплением меди. Рога обвязаны лентами, колокольчиками и бусинами. С виду простой гламур, который на самом деле требует долгой практики. Рост светлого принца на голову выше присутствующих в спальне, и он гордо несёт своё превосходство, расправив плечи. Бежевый кафтан с золотыми нитями сшит точно по фигуре, но это трико…

Еле сдерживаю смех и перевожу взгляд на обеспокоенную Шай. Впервые подмечаю, что принцесса куда гармоничнее смотрится в антураже здешнего интерьера, чем у себя в мертвецки-сером дворце: крупные серьги, объёмное колье, звонкие браслеты и изящное платье, струящееся до пола.

Зельфейн поднимает веки. Холод в глазах ещё понижает градус в комнате, но, по крайней мере, уже не пытается разрезать меня ледяными осколками. Оленьи уши прижаты к голове и подрагивают.

— Моя мать сбежала в мир людей и родила там дочь от местного отро… — Кайден напрягается, и Зельфейн прокашливается: — От человека.

Мать? Он говорит о королеве Нэд?

— Постой, хочешь сказать, что моя мама, Элеонор, и твоя тоже? — Я нервно хихикаю, чем привлекаю внимание других участников шоу. — Это же чушь.

— Элеонор? Какое же нелепое имя ты выбрала, Нэд, — презрительно бросает в никуда светлый принц и добавляет: — Чары, замешенные на крови, никогда не лгут.

Шай вздрагивает.

— Что ты сделал?

Зельфейн разводит длинные руки в стороны и громко сообщает:

— Всего лишь нашёл, где прячется женщина, что меня родила.

— О каких чарах идёт речь? — в недоумении спрашиваю я собравшихся.

Все молча смотрят на Зельфейна. Я обхожу Кайдена и выжидающе повторяю:

— О каких чарах идёт речь?

Не выдержав моего тяжёлого взгляда, Кайден отворачивается и садится на кровать. Снова раздаётся мерзкий скрип, от которого уже хочется проколоть себе перепонки.

— Чары поиска, — поясняет он. — Надо пролить кровь, если хочешь найти того, в ком течёт такая же. Кровотечение не остановится, пока не найдёшь, что ищешь.

— Всего-навсего порезал ладонь, — усмехается Зельфейн. — Не смотрите на меня так.

— Ты мог погибнуть от кровопотери! — вскрикивает Шай.

— Соглашусь с сестрой. Безумство. Где ты научился такому?

Зельфейн прячет глаза в пол и переступает с ноги на ногу, словно забыл, что только что шкодливый щенок рычал как лев.

— Тео помог.

— Боги… — Шай кладёт ладонь на плечо светлого принца, пытаясь развернуть к себе, и он с неохотой поддаётся. — Мало того что ты мог истечь кровью, если бы поиск затянулся, так ещё подверг опасности себя, моего брата и наш дом! Тебе ли не знать про последствия чёрной магии!

— Мы очистили морок. Пару дней болела голова, и на этом всё. Мир и мы не пострадали. — Он аккуратно снимает руку Шай, сжав на мгновение, и садится рядом с Кайденом. — Я должен был рассказать вам. Простите.

— Но не рассказал, — с болью в голосе произносит Кайден. — Теперь начинай с самого начала.

И Зельфейн начинает. Он делится голыми фактами, стараясь избегать эмоциональных аспектов, и с каждым новым мне становится тяжелее дышать.

Нэд сбежала, когда ему было пять. В двенадцать лет Тео учит его чарам, позволяющим найти королеву в мире людей. Там, впервые мальчик встречает меня — восьмилетнюю девочку, выбежавшую за оленем в Рождество. Тот день запомнился мне навсегда. Мама испекла пирог, а мы с Патриком, нашим псом, наткнулись на раненого зверя, чьи глаза были полны безмерной печали. Я испугалась, что его подстрелили браконьеры. Как наивно. Сквозь пелену чар разглядеть мальчика не вышло. Как только зверь заметил меня, то сразу же убежал прочь. Попытки докричаться ничем не обернулись.

Это был Зельфейн — ребёнок-фэйри, который пытался найти маму. И нашёл. Только Нэд давно избавилась от старого имени, спрятавшись под маской домохозяйки Элеонор. В её новой счастливой семье уже не было места для маленького принца.

Когда Зельфейн заканчивает историю, комната погружается в щемящую тишину. Все боятся разрушить её, будто она хрупкий сосуд с бурей внутри. Я всё ещё не могу отойти от услышанного. Голова гудит от десятка мыслей и образов, которые разрывают меня на части и пытаются собрать заново, обновлённой этими знаниями о прошлом мамы.

— Зельфейн, — я расстёгиваю ворот рубашки, чтобы достать кулон, — мне жаль, что твоя мать так поступила с тобой, но, послушай, у меня есть это. Он достался мне от… мамы. Калипсо рассказала, что такие носят только стражницы при Дворе Теней. Разве королева имела право носить такой же? Что-то не сходится.

Кайден распахивает глаза шире.

— Она права. Совсем забыл об этом.

Я натягиваю улыбку и готовлюсь услышать, что всё сказанное — нелепая ошибка.

Нет. Сегодня воссоединения брата и сестры не будет.

Зельф разглядывает «Луну и Солнце» и поднимает глаза к моему лицу.

— У моей матери был такой же. Он достался ей от старшей сестры много лет назад. Та служила воительницей при Дворе Теней и погибла при очередной междоусобной войне приближённых короля.

Слова Калипсо проносятся в моей голове табуном лошадей: «После воительницы её «Луна и Солнце» передаётся ближайшему родственнику».

Зевс меня дери!

— Боги, — озвучивает мои мысли принцесса. — Вы родственники.

Последняя фраза бьёт в грудь, и осознание обретает опору. Зельфейн внимательно изучает мои черты, точно пытаясь найти между нами сходство. Я неосознанно делаю то же самое и не нахожу в нас ничего общего, кроме цвета волос.

Так странно. Теперь я понятия не имею, как относиться к родной матери. Для меня она всегда была любящей женщиной и хранительницей очага. Теперь же я знаю и иную сторону её жизни — тёмную и мрачную. Как она могла бросить своё дитя? Почему не пыталась встретиться с ним? Оттого она так часто гуляла в парке, где находился главный Разлом? Ждала сына?

— То, что ты дочь королевы, не делает тебя принцессой, — ехидно заявляет Зельфейн. — Не надейся остаться здесь.

Отчего-то на душе становится куда теплее. Я хмыкаю, и пузырь из неловкости и напряжения лопается.

— Какой ужас! А я ведь мечтала поселиться в змеином гнезде.

На губах новоиспечённого брата появляется тень улыбки.

— Возможно, мы поладим.

— Послушай, — Кайден обращается к Зельфейну, — знаю, как больно тебе вспоминать те времена, но ты всё ещё думаешь, что королева бросила бы тебя ради новой семьи? Я был чуть старше, когда она ушла, и мне всегда казалось, что Нэд любила тебя больше жизни. Не представляешь, как мы с братом завидовали вашим отношениям.

Зельфейн смазано улыбается и торжественно объявляет:

— Так давайте же