Резервный космодром - Андрей Ливадный

— Люди вели боевые действия против механоформ? — Спросил он.

Ответил Хьюго:

— Вели. В прошлом. Общественный разум инсектов сохранил память о нескольких появлениях боевых кораблей человеческой цивилизации в этой звездной системе.

— Их судьба известна?

— Они были уничтожены.

Теперь Вадиму стало понятно, почему сначала «Пенелопа», а затем и резервный космодром Алексии подверглись яростной атаке со стороны механоформ.

Несомненно, в их базах данных есть сведения о людях, о технике, используемой нашей цивилизацией, и отнесены эти данные в категорию признаков, идентифицирующих врага.

Конечно, такая незамысловатая трактовка справедлива лишь в том случае, если за таинственными механическими созданиями не стоит вполне конкретная разумная сила.

Размышления галакткапитана развязывали ему руки и подталкивали к действию.

— Что еще известно о механоформах? — Обратился он к Хьюго.

— Они ведут борьбу друг с другом.

— То есть? — Вадим был крайне удивлен. — Они не едины?

— Точных сведений нет, но по моим наблюдениям существует один доминирующий анклав машин, постоянно расширяющий сферу своего влияния. Ему противостоят мелкие группировки, по техническим признакам принадлежащие к одной сумме технологий.

— На чем основаны наблюдения?

— Пару раз мне удалось сканировать прибывающие на планету транспортные модули. — Ответил андроид. — Они доставляли технику, схожую с той, что контролирует звездную систему, но сигнатуры трофейных механизмов отличались некоторыми деталями. К тому же они были серьезно повреждены, и после не восстанавливались — их исследовали и отправляли на свалку, — он неопределенным жестом обозначил просторы ржавой равнины. — Несколько лет назад я стал свидетелем серьезного боя между механоформами. Атака шла из космоса.

Вадим вновь задумался. Серьезная информация.

— Мы долго будем прятаться? — Нарушило его мысли острожное метальное прикосновение, исходящее от инсекта.

— Думаю сейчас лучше избежать боя. — Высказал свое мнение Вадим. — Контроллеры затаились, а вступать в схватку с автономными механизмами — сил маловато. Подождем, пока они прочешут свалку и угомонятся.

— Они не успокоятся и не свернут поиски. — Ответил Хьюго. — Либо мы с боем прорвемся в горные районы, где существует разветвленная сеть пещер, либо нас найдут.

— Ты уверен?

— За десять лет не было еще ни одного случая, чтобы кто-то без боя уходил со ржавой равнины. Пройти незамеченным — да, но если тебя обнаружили, схватки не избежать.

Выслушав Хьюго, Рощин переключился на мнемоническое восприятие.

В той стороне, где располагались предгорья, сигнатуры активных механизмов уплотнялись, к ним прибывали все новые модули, появилась и тяжелая техника.

Похоже, что механоформы действовали по определенному, доказавшему свою эффективность плану, они накапливали боевой опыт, знали местность, точно прогнозировали направления, куда станут прорываться нарушители.

Оценив плотность сигналов, Вадим понял, что пройти даже под прикрытием фантом-генераторов не получиться. Маскирующие устройства теряют свою эффективность на дистанции в пять-шесть метров, к тому же он будет вынужден прикрывать не только себя, но и андроида с инсектом.

Уходить в противоположную сторону?

— Хьюго, что у нас там? — Вадим указал в направлении, где наблюдалось наименьшее количество сигнатур.

— Их базы, промышленные центры, и как минимум один космодром.

Ясно… Значит там периметр стационарных устройств охраны.

— А в других направлениях?

— Везде одно и то же. На западе — покинутые города инсектов, подступы к ним перекрыты плотной сеткой сканирующих устройств. На юге, как я уже сказал, промышленные зоны, на востоке лаборатории, где проводятся исследования трофейных механизмов и, наверное, создаются прототипы новых, улучшенных образцов техники.

Рощин вдруг почувствовал себя неуютно. Чувство промелькнуло и исчезло, как тень случайного облака в солнечный полдень, — сколько раз он слышал расхожую фразу, что мнемоник силен лишь там, где его окружают кибернетические системы, информационные сети, устройства внепространственной передачи данных — именно при помощи сети Интерстар и аппаратуры стационарных станций Гиперсферной Частоты (в современности связанных с Логрисом) подавляюще число мнемоников и кибрайкеров успешно реализовывали свои способности.

Был еще один вариант — опытный мнемоник, находясь в гиперсфере, на борту космического корабля или в пространстве десятого энергоуровня, где существовали планеты, был способен ощущать энергетическую ткань аномалии, использовать ее для передачи данных и даже для воздействия на материальные объекты, находящиеся в гиперсфере.

А что могу я сейчас, в конкретной ситуации, когда рядом нет станции ГЧ, сеть Интерстар недоступна, а о погружении в гиперсферу остается лишь мечтать? Кто я теперь в окружении машин, созданных иной расой?

Статист?

Да я наблюдаю сигнатуры, способен их запоминать, классифицировать, вносить помехи в обмен данными между чуждыми механоформами, но перехватить управление хотя бы одной из них оказывается выше сил, знаний и способностей?

Энергетики разума явно недостаточно, чтобы выйти в иное пространство, коснуться силовых линий аномалии, для этого необходим передатчик гиперсферных частот — не маленькое и весьма энергоемкое устройство…

Рощин заставил себя расслабиться.

Поддержание конфигурации маскирующих полей не вызывало у него особого напряжения. А вот поиск выхода из сложившейся ситуации требовал принятия четких осознанных и главное — реализуемых решений.

Немедленная передача данных в штаб флота невозможна. — Сказал себе Вадим. — Экспериментировать, пытаясь лишь посредством ментального усилия прорваться сознанием в иную метрику сейчас равносильно самоубийству. Его обнаружат, и исход схватки решит простой численный перевес.

У него не было права на ошибку.

Где-то поблизости затаились контроллеры, которые немедленно отреагируют на любое ментальное или физическое действие.

— Хьюго, Креш, сколько вы сумеете продержаться, если нас обнаружат?

Инсект промолчал.

— Минут пять-семь, в том случае если занять стационарную позицию. — Ответил на заданный вопрос Хьюго.

— А в движении?

— Не возьмусь прогнозировать. Слишком много переменных.

— Хорошо. Тогда еще вопрос: чем вооружены механоформы, прочесывающие равнину?

— Импульсные лазеры. — Сипло произнес инсект.

— Съемные? — Уточнил Рощин.

— Нет. Встроенные.

— Корпус механоформ прочный? Лазер с энергоблоком реально извлечь?

— Сложно. — Ответил Хьюго. — Но тут полно иного оружия.

— В смысле?

— Механоформы пренебрегают баллистическими типами вооружений. Считают их недостаточно надежными и эффективными.

— То есть на свалку вместе с механизмами выбрасывалось и оружие?

— Да. — Подтвердил его догадку Хьюго. — Здесь в избытке всяческих устройств и механизмов. Мы не имели возможности досконально изучать содержимое ржавых холмов, но даже поверхностный осмотр во время коротких вылазок позволял находить необходимые комплектующие, как для сервомоторов, так и для систем вооружений.

Дройд все пояснял обстоятельно, будто времени у них — вечность.

Вадим молча слушал. Усталость накатывала волнами, он привычно отталкивал ее, радуя подсистему поддержания жизни временной вседозволенностью.

Мысли то и дело возвращались к спасательной капсуле.

Там гиперпривод. И аварийный генератор гиперсферных частот. Одна проблема — аппарат наполовину затонул в болоте и весит полторы тонны.

Бродила в голове еще одна шальная мысль: рискнуть, выйти из-под полога защиты маскирующих полей. Судя по пояснениям Хьюго, убивать его никто не станет. Примут бронескафандр за новый, еще не изученный тип механизма. Отловят и транспортируют на базу. Возможно, попав в таинственные лаборатории он встретит там разумных существ?

На этот вопрос ответил Креш:

— Нет там никого живого. Одни механизмы.

— Откуда ты знаешь? — Усомнился Вадим.

— Мы — телепаты. — Напомнил инсект. — Живое от неживого отличать умеем.

— Разум бывает не только биологическим.

— Я бы не стал рисковать. — Вмешался Хьюго. — Они не церемонятся ни с людьми, ни с инсектами. Креш прав, — попыток отыскать точки соприкосновения, наладить диалог уже было достаточно. Может механоформами и руководит некий машинный разум, но базируется он явно не тут. Уходить надо. Прорываться к горам.

Откуда в нем столько человеческого? — Вадим мысленно не переставал удивляться поведению дройда, его жестам, интонациям синтезированного голоса.