Резервный космодром - Андрей Ливадный

Еще немного и он перевернулся на спину.

— Пойдешь со мной? — спросил он у инсекта.

— Куда?

— Спасать Хьюго.

— Странные вы существа — люди. Ладно — андроид. Он запрограммирован служить вам, защищать, жертвовать.

— И пусть жертвует?

— Ну… — Инсект находился в замешательстве. — Хорошо, я пойду. — Неожиданно согласился он. — Хьюго однажды спас и меня. Только ты зря надеешься, что его можно вытащить оттуда. Скорее контроллеры доберутся до твоего рассудка и порвут его на сотни фрагментов. Ты потеряешь целостность личности, будешь бродить по ржавым холмам, пока не умрешь от голода. Здесь сгинуло немало разных существ. И людей в том числе.

Пока инсект рисовал ближайшие перспективы, Вадим задействовал подсистему боевого стимулирования организма.

Полегчало.

Объяснять Крешу, кто такие мнемоники, чем они отличаются от обычных людей — долго и бесполезно. Не время. Инсект, сам того не ведая, выдал Вадиму важную информацию. Контроллеры, с которыми придется столкнуться, обладают способностью воздействовать на кибернетические системы, подчинять их своей воле. И что главное — андроид модели «Хьюго» так же подвержен упомянутому воздействию. Из этого следовал лишь одни вывод — инопланетные формы содержат в своей структуре аппаратные средства, оперирующие языками программирования, разработанными людьми.

Все. Точка. Первая заповедь боевого мнемоника — там, где существует возможность воздействия на кибернетическую систему, непременно найдется способ атаки на сам объект влияния. Подчинить себе контроллера или уничтожить его мнемонически Рощин не рассчитывал, это уж как пойдет, все-таки аппарат инопланетный, а вот добраться до модулей, понимающих язык программирования, разработанный людьми — это реально.

— Креш, будешь прикрывать меня. Я ищу и атакую контроллеров, ты отсекаешь любые попытки уничтожить меня физически. Понятно?

Светло-коричневый день полыхал жаром, струился миражами над скоплениями металла.

Холмы, образующие бескрайние кладбище техники, в мнемоническом восприятии выглядели, словно внезапно материализовавшийся Аид.

Вадим не думал, что придется увидеть такое.

Жизнь боевого мнемоника среди противоречий, понемногу раздирающих Конфедеративное Содружество, казалась ему сложной, но все прошлое блекло сейчас на фоне новой, открывшейся взору реальности.

Он ощущал дыхание вечности.

Миллионы лет, погребенные в культурном слое под «ржавыми холмами», сейчас медленно просачивались под немилосердный свет солнца сотнями неопознанных сигнатур, словно тут были собраны механизмы, созданные не одним десятком различных цивилизаций.

Помимо откровенно нефункциональных, абсолютно мертвых конструкций, составлявших основу небольших возвышенностей, в некоторых местах проявляли себя вполне пригодные для дальнейшей эксплуатации механоформы.

Где, кем и когда они были созданы, как попали на планету, почему оказались погребены в недрах «ржавых холмов» еще предстояло разбираться, сейчас Рощин понимал лишь одно — схватка, к которой он готовился, на самом деле обещает быть во сто крат более жестокой и непредсказуемой, чем подсказывал прошлый жизненный и боевой опыт.

Мысль мнемоника работала быстро и четко.

Как связаться с Хьюго? Обмен данными с применением программного языка исключен: инструкции перехватят контроллеры неизвестной расы, которым (видимо в результате многовековых опытов) знаком способ общения между созданными людьми кибермеханизмами.

Да, но знают ли они язык человеческой речи?

Вадим не решился использовать интеранглийский, он воспользовался языком своей планетной цивилизации — русским.

— Хьюго, на связи спасенный тобой человек. Ответь, если принял сообщение.

— Слышу вас. — Спустя несколько секунд пришел ответ. — Передаю алгоритм для генератора плавающей частоты. Предупреждаю — контроллеры пеленгуют источники сигналов.

— Ты мне нужен. В целости и сохранности.

— Задача невыполнима. Нахожусь в огневом контакте с враждебными механоформами.

— Хьюго, я запеленговал тебя. Приказ: полное отключение всех систем через пять секунд.

— Подтверждаю.

Рощин уже выбрался из расселины и, включив автопилот боевого скафандра, коротко приказал инсекту:

— Не отставай! Держи ментальную защиту! Прикрывай меня, но сам под удары не лезь.

Все…

Сервомускулы скафандра несли его вперед, а разум уже отключился от ощущений физического тела.

Он погрузился в киберпространство.

Полыхающее термальной засветкой небо… Десятки, нет сотни неопознанных сигнатур, раскрывающиеся навстречу рассудку, словно бутоны энергетических соцветий, мерзлая, стеклянная поверхность воды, ветвистые зыбкие контуры неподвижных, нагретых солнцем скоплений металлокерамики…

Одна из сигнатур внезапно погасла.

Это Хьюго, выполнивший команду на отключение.

Электромагнитный импульс!

Генераторы ЭМИ, — установки штатного вооружения боевого скафандра, ударили по сфере, незримо, но беспощадно.

Волна искажений рванула во все стороны, одни сигнатуры гасли, иные видоизменялись, цвет неба принял тускло-пепельный оттенок, и на фоне мгновенных изменений четко обозначилась незримая до последнего момента сеть.

Информационные каналы, пробудившие от энергосберегающего режима сотни дремавших в недрах ржавых холмов механоформ! Искаженные ударом ЭМИ-излучателей потки данных, более не несли осмысленной информации, и сигнатуры различных механизмов на секунду застыли, потеряв цель и задачу, однако лишь треть из них безнадежно отключилась, и главное — не исчезла сеть, контроллеры благополучно перенесли удар электромагнитного импульса, и сейчас быстро, слаженно восстанавливали утраченную на мгновенье способность руководить разношерстным сборищем реликтовых механоформ.

Нужна точка опоры…

Не за что зацепиться. Среди сигнатур нет ни одной известной карты распределения энергий, но вот проявилась и первая особенность: Вадим не воспринимал таких характерных, легко узнаваемых энергетических аномалий, что возникают при работе систем вооружений, неважно на каком принципе те основаны. Значит машины со «свалки» лишены бортового оружия. Что ж логично со стороны тех, кто выбросил их тут после завершения исследований. Оставлять вооруженные механоформы, свободно разгуливающие по планете — себе же дороже. Значит подстраховались?

Креш, не давай им приблизиться ко мне. Ты понял? У них нет оружия. Они попытаются нанести механические повреждения!

Телепатический ответ инсекта чиркнул по периферии сознания.

Разум Вадима сейчас сосредоточился на двух источниках, формирующих командную сеть.

Впервые мнемоник сталкивался с абсолютно чуждыми существами, чья природа и возможности неизвестны. Они не пострадали от удара ЭМИ, лишь выдали некоторое количество кибернетических элементов, входящих в их структуру.

Живые существа?

Киборги?

Или хорошо защищенные механоформы?

Рощину оставалось лишь сконцентрировать все свои мнемонические способности и ударить, производя разведку боем.

Вадим, полностью погрузившись в иную реальность, почти не воспринимал событий с точки зрения мира физического.

Боевой скафандр, под управлением автопилота, стремительно продвигался к намеченной навигационной точке, выдерживая курс на пеленг сигнала, полученного от Хьюго.

Чуть отстав от него, то припадая за укрытия, то совершая короткие перебежки, следовал инсект.

Так продолжалось около минуты, пока Рощин не углубился в распадок между двумя высокими холмами: здесь из-под тонкого слоя почвы, за который цеплялись корнями чахлые растения, выпирали остовы многочисленных механизмов, когда-то попросту хаотично вываленных на поверхность из трюмов транспортных модулей.

Сейчас поверхность холмов шевелилась.

Редкий кустарник выворачивало с корнем, когда, приподнимая и расшвыривая обломки своих менее удачливых собратьев, на свет выкарабкивались пробужденные призывом контроллеров и еще способные двигаться механоформы.

Креш заорал от страха.

Крик инсекта, более похожий на клекот, перекрыла автоматная очередь, — верная «АРГ-8» огрызнулась огнем, пули, выпущенные почти в упор, изрешетили два особо грозных и ретивых механизма, пытавшихся дотянутся до бронескафандра человека длинными клешнями-манипуляторами, остальную «мелочь» разметал по сторонам выстрел из подствольного гранатомета.

Крик Креша оборвался, — повторный удар генераторов электромагнитного импульса остановил часть поднимающихся из-под земли сюрреалистических фигур; в голове у инсекта полыхнула боль, но приступ дурноты, граничащий с потерей сознания, прошел так же быстро, как начался.