Замки в тумане - Джози Литтон

Толпа сидела совершенно тихо. Никто не аплодировал, хотя кое-кто явно собирался – Атрей сам видел это. Большинство слушателей выглядели озабоченными и встревоженными.

Атрей поднялся, и взгляды с явным облегчением устремились на него. Несомненно, от него ждали опровержений, но их постигло разочарование. Вступать в спор можно лишь с достойным противником, но никак не с подсудимым.

– Суд переносится на завтра, – объявил Атрей и ушел во дворец.

В коридоре он постоял минутку, заставляя себя дышать поглубже. Приказав себе дослушать Дейлоса до конца, он чуть не исчерпал остатки терпения. Атрей был не только художником и ванаксом, но и воином, и затверженные правила не позволяли ему немедленно вступить в поединок с Дейлосом. А искушение вонзить ему в грудь клинок и посмотреть, как утекает вместе с кровью жизнь, было почти непреодолимым. Ройс как-то сказал, что Дейлоса давно пора прикончить, и Атрей был с ним полностью согласен. Только ради Акоры Атрей пощадил его и решил судить, чтобы народ убедился в его беспристрастности.

А этот народ слушал Дейлоса развесив уши.

Атрей мрачно покачал головой. Надо пресечь подобные мысли, не допускать разочарования в собственных подданных, какими бы они ни были.

А самое главное, он обязан хранить веру. Бывают минуты, когда вера подобна воде прохладного горного источника в пересохшем горле – блаженству, которое принимают, не задавая вопросов. Но порой вера становится неуловимой или ее постоянное и незримое присутствие раздражает.

Дейлос не подозревал, что вызвал такую досаду. А может, знал: он не человек, а злой гений. Дейлос умел орудовать в своих целях рычагами сомнения и страха.

Но все его заговоры, коварные замыслы и преступления привели его не к власти и славе, а к поражению. Атрей твердо решил на этот раз позаботиться, чтобы поражение стало явным.

Атрей знал, что родные попытаются догнать его и поговорить. Но он был не расположен вести разговоры. Чтобы ни с кем не встречаться, он шел тенистыми коридорами, наслаждаясь тишиной и прохладой.

Ему никогда не видать свободы. Эта мысль являлась к нему и раньше, но с такой свирепостью еще ни разу. Она впилась зубами в душу и не собиралась разжимать челюсти.

Никогда, До самой смерти. А потом? Может, и смерть для него не избавление. Странно, что о свободе он раньше задумывался не так часто. Долг для него всегда был на первом месте. Но теперь он мечтал о свободе, как ни о чем другом – кроме Брайанны.

Он должен увидеть ее. И не просто увидеть. Но он готов довольствоваться самой малостью. Хотя бы разыскать ее и переброситься парой слов.

В покоях Брайанны не оказалось. Атрей уже думал, что она спустилась в пещеры, но тут же отверг догадку. Туда, где ей открылась страшная истина, она не вернется никогда.

Куда же она могла деваться? В Англии ей нравилось кормить птиц, слетающихся в парк возле лондонского дома Алекса и Джоанны. Птиц в Акоре множество, но во дворце их, кажется, никто не подкармливает...

Атрей вышел в садик у наружной стены дворца, обращенной к гавани. Этот садик существовал несколько тысячелетий, сюда мог зайти любой, но почему-то в тени деревьев всегда было безлюдно.

Брайанна сидела на каменной скамье у фонтанчика, который изливал воду в бассейн с золотыми рыбками. Увидев, чем она занимается, Атрей улыбнулся: Брайанна кормила птиц.

Даже робкие воркующие голуби в скромном сизом оперении осмелились присоединиться к целой стае дроздов, малиновок и местной разновидности пестрых стрижей.

Услышав шаги, Брайанна вскинула голову и замерла. Мгновение Атрей думал, что она вскочит и убежит, но она осталась на месте. А через несколько минут снова начала бросать птицам крошки.

Он присел рядом, не касаясь ее, но все-таки довольно близко. Найти он ее нашел, но теперь не знал, что сказать: мысли вертелись и путались в голове. Наконец Атрей выбрал самую, казалось бы, безопасную тему:

– Ну, как тебе суд?

Она подняла голову, словно решая, отвечать ему или не стоит. Потом вздохнула и с расстановкой выговорила:

– Как ты обещал, суд получился справедливым.

Ее ответ, подобный оливковой ветви примирения, стал победой, о которой Атрей даже не мечтал. Сдерживая радость, он осторожно продолжал расспросы:

– А Дейлос? Что ты думаешь о нем?

– Я не дождалась конца речи, но услышала достаточно. Он похож на змею в высокой траве – умный, коварный и опасный.

– И прекрасный оратор. Она нахмурилась.

– Ловкий лжец. Больше всего меня тревожит, что люди слушали его.

– Как и следовало ожидать. Мне было важно, чтобы его услышали.

– Даже если Дейлосу удалось переубедить их?

– Да, – кивнул Атрей, – но, по-моему, беспокоиться незачем.

В ее глазах мелькнули тени.

– Откуда такая уверенность?

– Любой оратор, умеющий говорить так же гладко, как Дейлос, плетет особые чары. На время слушатели поддаются им. Но потом, когда речь заканчивается, чары тают, и слушатели начинают задумываться. Дейлос во всеуслышание обвинил мою семью и меня особенно в предательстве интересов Акоры. Он попытался представить дело так, как будто мы поддались влиянию Великобритании и даже готовы допустить завоевание Акоры чужеземцами. А это полнейший абсурд. Далее он пытался утверждать, что убийство оправдано тем, что иначе его никто не слушал. Он уверял, что заботится о безопасности Акоры, и вместе с тем нарушил законы, создал беспорядки и подверг опасности всех нас.

– И ты надеешься, что до всего этого люди додумаются сами?

– Я рассчитываю на это.

– Ты слишком уверен в простых акоранцах.

– Приходится, – ответил он. – Иначе я не могу. Без веры в лучшие качества простого народа любой правитель превратится в тирана, чтобы добиваться от подданных покорности. А этот путь нам чужд.

Брайанна бросила птицам последние крошки и отряхнула ладони.

– Ты должен знать: у Дейлоса есть последователи. Кое-кто из них был на суде.

Атрей кивнул.

– Сейчас этих последователей стало больше – тех, кто ничего не различил в тумане его речей.

– Они опасны.

– Ты беспокоишься за меня, Брайанна?

– Я... – Она настороженно взглянула на него. – Да, беспокоюсь. А как же иначе? В таком положении я волновалась бы за любого. Атрей, постарайся меня понять. Я побывала в Англии, чтобы узнать, кем я была раньше. Но это не значит, что я раз и навсегда отказалась от своей второй родины. Я горжусь тем, что выросла в Акоре. И если теперь я леди Брайанна Уилкокс, это ничего не меняет – я узнала только, как и почему погибли мои родители.

– А я думал, ты будешь рада узнать, что в гибели родителей ты не виновата. Потому и рассказал тебе всю правду.