Жажда и желание - Карла Николь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты так увлечен музыкой. Ты играешь? – спрашивает Нино.
– Играю. На фортепиано и виолончели. Оба классические. Однако я не играю ни на том, ни на другом уже по крайней мере десять лет.
Нино отступает назад, широко раскрыв глаза.
– Не знаю почему, но я ожидал, что ты это скажешь. Святое дерьмо, это потрясающе.
– Я, несомненно, уже заржавел.
– Ты должен прыгнуть на сцену сегодня вечером – присоединиться к ритм-группе. Исполнить соло. Я хочу посмотреть.
Харука ухмыляется в неверии, его длинные пальцы держат изогнутый бокал.
– Ты что, не слышал меня? У меня давно не было практики, и я бы никогда не сделал ничего такого… показного.
– Конечно… но поцеловать меня в баре, полном людей, – это ли не на показ? – Нино поднимает бровь, ухмыляясь.
Харука подносит свой бокал ко рту, но останавливается, в его глазах появляется плутовской взгляд.
– В этом случае награда намного перевешивает любые последствия. – Он делает глоток.
Нино откидывает голову назад, смеясь, как раз в тот момент, когда в баре гаснет свет. Группа начинает свое выступление, оглашая зал энергичной, бодрой мелодией, которую он не может назвать, но которая напоминает ему шумный городской тротуар в солнечный день.
9:15 вечера
Харука в одиночку выпил целую бутылку вина. Само по себе это не является чем-то необычным, но скорость, с которой он сделал это сегодня, необычна. Он не пьян. Он расслаблен – гораздо больше, чем обычно. Что… приятно.
Однако это означает, что его бдительность ослаблена. После окончания выступления джазового квартета они с Нино разговаривали и пили, смеялись и наслаждались. Харука не может вспомнить, когда в последний раз он чувствовал себя таким… свободным? Особенно в компании другого вампира. Это любопытно и великолепно. Но в своем наслаждении он беспечен. Нино, все больше и больше (восхитительно) проявлявший сдержанность в инициировании близости, удивил его, небрежно взяв его руку, а затем просунув свой язык в его теплый рот. Харука выдохнул от наслаждения, и на долю мгновения его аура ослабла.
Осознав это, Нино широко раскрыл глаза, тут же засиявшие золотым солнечным светом. Глаза Харуки тоже засветились, от беспорядочной смеси возбуждения и паники, вызванной необходимостью скрыть свою природу. Но ущерб был нанесен. Все посетители бара замерли и уставились на них двоих, словно время застыло. Когда Харука был связан, сила его ауры была не такой, как сейчас. Его родословная сильна, но смешение с Юной как-то смягчило ее. Или, по крайней мере, дало понять, что Харука недоступен в качестве партнера или источника. Тогда он чувствовал себя менее уязвимым. Защищенным каким-то врожденным способом.
Жаль. Это единственное преимущество, которое дала ему связь, меркло по сравнению со всеми остальными неудобствами, навязанными ему.
После казуса Харуки и Нино и короткой перепалки о том, кто будет платить (в которой Нино оказался триумфатором), они покинули бар. Водитель из поместья Бьянки уже ждал у обочины, они забрались внутрь и вскоре тронулись в путь.
Харука рассеянно смотрел в окно, когда услышал голос Нино в уютной тишине.
– Прости…
Он откидывает голову на сиденье и смотрит на Нино.
– За что?
– Это случилось из-за меня. Потом этот вамп появился, и все эти почести и поклоны. Ты ненавидишь почести и поклоны.
Сев прямо, Харука сосредоточенно смотрит ему в глаза.
– Нино, тебе не нужно извиняться – никогда не извиняйся передо мной за подобное. Мне нравится, и я всегда буду поощрять твою уверенность. Кроме того, я слишком быстро выпил эту бутылку. Неизбежно то, что произошло, это моя вина.
– Я рад, что тебе понравилось вино.
– Оно было необыкновенным. – Харука улыбается. – Хонори си, черт возьми.
Он немного расслабляется, когда Нино смеется и откидывается на спинку кресла, и напряжение его друга рассеивается.
– Как ты думаешь… может, твоя аура проявляется так сильно, потому что ты все время держишь ее ограниченной? Может быть, в этом часть проблемы?
– Возможно…
Харука с нежностью наблюдает за ним. Нино всегда замечает эти произвольные вещи в характере Харуки. Его врожденные предпочтения и недовольства. Харука никогда не помнит, чтобы он прямо говорил об этом в тот или иной момент, но Нино берет контекстные подсказки из каждого взаимодействия, каждого разговора и сплетает их воедино.
– Нино, что тебе не нравится?
Харука знает, что Нино не нравятся навязчивые вампиры и аристократические мероприятия, но что насчет мелочей? Конкретные вещи.
– В каком контексте?
Нино моргает, его янтарные глаза смущены. Блики проходящего мимо фонаря ловят их в темноте заднего сиденья, заставляя его радужку на мгновение стать пепельной.
– В общем, – Харука улыбается.
Нино смотрит прямо перед собой, задумавшись на мгновение.
– Мокрые носки.
Харука смеется, потому что это действительно кажется обобщенным. Нино продолжает:
– Когда еда застревает между зубами. Когда прошло слишком много времени с момента последнего кормления, и мои резцы пульсируют и пульсируют. Типа, заткнись, я знаю, мне не нужен этот дополнительный стресс… Когда человек просит посмотреть мои клыки. О! Стоять в очереди. Я действительно ненавижу длинные очереди.
– Многие из твоих недовольств сосредоточены вокруг твоих зубов.
– Мои зубы очень важны, Хару.
– И разве не все их ненавидят?
Нино пожимает плечами.
– Не знаю. Может быть, есть какие-то любители мокрых носков. Люди, которые получают удовольствие от организованных толп.
Все еще смеясь, Харука сдвигается и придвигается ближе, беря его подбородок кончиками пальцев. Он усмехается.
– Нино Бьянки, ты действительно очарователен.
Нино возвращает улыбку, его голос низкий.
– Да? Потому что у меня странные заморочки с зубами?
– Потому что ты бесспорно настоящий. Ты меня завораживаешь.
Харука наклоняется, намереваясь начать действовать медленно, раздвигает губы и нежно проводит языком по нижней губе Нино. Но Нино тут же открывает рот и встречает его, плавно погружаясь в него и обвивая пальцами одной руки шею Харуки.
Как долго они могут это делать? Интенсивность их близости растет с каждым днем, с каждым часом. Они только-только вступили на эту новую территорию. Три коротких дня исследования. И Харука уже чувствует, как он теряет контроль над собой. Голоден. Он установил границы: они могут заниматься любовью только три раза, чтобы не образовалась связь. Это ограничение. Он знает. Тем не менее, они должны быть осторожны и продержаться как можно дольше.
Они просто должны.
Тихая близость заднего сиденья и притягательность запаха и тепла Нино захватывают его. Внезапно Харука оказывается в полном вакууме, и его естество начинает действовать по-своему.
Пока они целуются, его рука спускается к талии Нино, расстегивает ремень, затем возится с пуговицей на брюках. Нино откидывается назад, тяжело дыша.
– Хару…
Харука расстегивает молнию на его брюках и дергает за ткань. Теперь он настроен решительно. Сначала он не замечает, но машина остановилась, и они подъехали к поместью. Он понимает это только тогда, когда водитель говорит.
– Мы дома, милорды…
– Пожалуйста, оставьте нас, – говорит Харука, его голос
