Подруга волка - Кэтрин Андерсон

Ее лицо изменилось. Что это? Чувство вины? Джейк не мог быть уверен, что угадал правильно. Через минуту ее лицо приняло прежнее выражение. Спина распрямилась, и Индиго снова сосредоточилась на готовке оленины, словно его тут и не было.

— Не надо бояться, что я разозлюсь, если ты рискнешь высказать свое мнение.

Она ответила, не поднимая головы:

— Я не боюсь.

Это было не так, и они оба это знали. Джейк почувствовал, как в нем нарастает раздражение.

— Ну, тогда, по крайней мере, взгляни на меня. Хотя она и была смущена, он заметил, что в ее глазах притаилась обида.

— Вот так лучше.

Если бы взгляд и в самом деле мог испепелять, Джейк был уверен, что от него остались бы одни головешки. Джейк отлично знал характер Индиго и то, что она не станет скрывать своих чувств.

— Сколько мне еще терпеть это проклятое молчание?

Индиго облизала губы.

— Пока мне не захочется что-то сказать. А сейчас во мне нет ничего, кроме… — ее лицо напряглось, и она испытующе посмотрела на него, — злости.

Это был шаг в правильном направлении.

— Тогда излей ее на меня, — произнес он строгим тоном.

Она снова бросила на него изумленный взгляд.

— Это твое желание?

Он привык к дамским штучкам Мэри-Бет, к которым она прибегала, когда хотела добиться своего. И сейчас Джейк с опаской посмотрел на Индиго. Ему начинала надоедать ее готовность услужить. Если ей хотелось заставить его почувствовать себя злодеем, она вполне в этом преуспела. Если она надеялась рассердить его, то была очень даже к этому близка. Она даже сама не понимала, насколько.

— Да, это мое желание, — выдавил он из себя. Распрямившись, она убрала сковородку с огня, вытерла руки о полотенце и повернулась к нему.

— А ты не взбесишься?

— Нет. Меня взбесит, если ты не станешь говорить. Она вздернула голову.

— По-моему, ты самонадеянный эгоист и негодяй. Она произнесла это так четко и безапелляционно, что Джейк сначала ничего не понял.

— И я ненавижу тебя, — закончила она.

У него в горле пересохло, то ли от ярости, то ли от желания рассмеяться.

— Это все?

Она была явно возбуждена. Подойдя к шкафу, она взяла в руки вазу и тупо уставилась на нее.

— Нет, не все.

— Ну?

Она взглянула на плиту, поставила вазу обратно на полку и сняла тарелку.

— Мне бы хотелось, чтобы твой ужин сгорел. Тогда бы я выбросила его на пол и поколотила бы тебя горячей сковородкой.

— Это нехорошо, правда? Видно, ты действительно очень расстроена.

— Да.

Он сложил на груди руки.

— Однако вместо этого ты убрала сковородку с огня, чтобы оленина не подгорела?

Она недовольно поджала губы.

— Ты мой муж. И моя обязанность — смотреть, как ты ешь.

— Даже когда ты не в духе?

— Мои чувства будут иметь значение лишь в том случае, если ты сам этого захочешь.

Он прищурился. Появились проблески взаимопонимания. Чувство вины — абсолютное оружие. Мэри-Бет могла бы брать уроки у этой девчонки.

— Не говори мне этого. Ведь таков закон, по которому живет ваш народ? Жена должна подчиняться, и если ее муж самонадеянный эгоист и негодяй, ей остается лишь принимать его таким, как есть.

Ее глаза вспыхнули.

— Да.

Постепенно сводя все в шутку, он улыбнулся, глядя на ее взволнованное лицо.

— Я правильно понимаю? Ты была настолько взбешена, что хотела — как это, а? — поколотить меня, однако ты пришла домой, начала готовить ужин и не произнесла ни слова. Именно так положено вести себя верной жене из племени команчей, когда ей не терпится убить своего мужа?

У Индиго загорелись щеки.

— Да.

— И она не кричит, когда сердится? — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Не возникает? И просто делает то, что ей говорят, не вступая в пререкания?

— Да, — ответила она.

— Повтори. Я что-то не расслышал.

— Да!

Джейк с усмешкой рассматривал Индиго. Наконец он выпрямился и сказал:

— Об этом мечтает каждый мужчина. Повернув голову к плите, он произнес:

— Хочу тосты вместо булочек. С хрустящей коричневой корочкой.

И вышел из кухни.

Помывшись после работы и переодевшись, Джейк вернулся к столу и увидел, что его угрюмо молчащая красавица-жена приготовила великолепный ужин. Он сел и положил салфетку на колени. Самодовольно улыбнувшись, он спросил:

— А ты не будешь есть?

— Я не голодна.

Он проглотил кусок мяса и вспомнил те дни, когда Мэри-Бет морила себя голодом. Когда на поле битвы сталкивались две воли, он всегда выходил победителем.

— А если я буду настаивать? Она покорно посмотрела на пищу.

— Тогда я буду есть.

— Даже если тебе придется по обыкновению давиться?

Ее глаза испуганно вспыхнули. Он посмотрел ей прямо в лицо. Они оба отлично знали, что он вовсе не заставлял ее давиться той лепешкой. Просто его беспокоило, что она ничего не ела, и он пытался уговорить ее проглотить хоть что-нибудь. По каким-то причинам она решила воспользоваться этим и выставить своего мужа в невыгодном свете, повторив слово в слово то, что он сказал.

Зачем? Вот в чем вопрос. Может быть, она надеялась, что ее родители объявят их брак недействительным? Джейк не знал, что подумать. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что не хотел благодаря ее наговорам выглядеть эдаким бессердечным злодеем, и она больше не посмеет так себя вести.

— Не думаю, что тебе станет скверно, если ты разок-другой не поешь. Конечно, толстушкой тебя трудно назвать, но кой-какой лишний жирок у тебя имеется.

Она в явной растерянности провела рукой по своему бедру.

— Я боялся услышать от тебя, что тебе положено ждать, пока муж не покончит с трапезой. Ведь так принято у индейцев? Сначала едят мужчины, а женщины ждут в сторонке.

— Мой отец не признавал этой традиции. В его доме соблюдают обычаи, но они представляют собой смесь из обычаев бледнолицых и команчей. Отец любит, чтобы мать сидела за столом.

А еще ее отец почитал нужным уступить, когда мать злилась и не хотела с ним разговаривать. Да, Хантера нельзя назвать самодуром.

— Понимаю, — улыбнулся он. — Значит, если какой-нибудь обычай команчей мне не по вкусу, мы можем изменить его, не так ли?

— Да.

Джейк сунул в рот кусок домашнего хлеба, который испекла Лоретта. Запив его кофе, он сказал:

— Нет, я не жалуюсь. И мне еще не приходилось встречать мужчину, который жаловаться бы на то, что его жена — воплощенная покорность и единственная ее цель — всячески угождать ему и исполнять все его приказания.

Ее щеки снова порозовели.

Чтобы спрятать усмешку, Джейк припал к чашке.

— Скажи, а как в таком случае должен вести себя муж? Существуют ли и для него какие-нибудь правила поведения? Мне бы не хотелось разочаровать такую покорную жену, для которой свято чувство долга, и обмануть ее ожидания.