Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой. - Анастасия Анфимова

Подняв вверх наполненную чашу, поэт звучным голосом продекламировал:

К чему раздумьем сердце мрачить, друзья?

Предотвратим ли думой грядущее?

Вино — из всех лекарств лекарство

Против унынья, напьемся же пьяны!

(античный поэт Алкей. Прим. автора)

— Это ты сам сочинил? — спросил Нарон, вытирая залитую вином бороду.

— Конечно! — важно ответил Треплос, отправляя в рот сочную виноградину.

— Молодец! — похвалил его мореход. — Теперь я вижу, ты настоящий этот…

Он замялся, вспоминая слово.

— Поэт, — подсказал юноша.

— Во, во! — обрадовался капитан. — Пи…поэт! А ты не знаешь, где здесь можно найти молодых, красивых и не очень дорогих женщин?

Треплос самодовольно улыбнулся.

— Я знаю всех шлюх Милеты! Отыщу, какую ты только пожелаешь!

Нарон долго и путано выражал свои пожелания, поэт важно кивал. Они расплатились и покинули гостеприимное заведение Макароса.

Что было дальше, Нарон помнил плохо, перед глазами мелькали кабаки, пьяные рожи случайных собутыльников, смеющиеся женские лица и другие части тела.

Очнулся он в маленькой комнатке с деревянными стенами и низким потолком. Голова разрывалась от боли, все тело ломило, нестерпимо хотелось в уборную. Капитан с трудом оторвал голову от цилиндрической подушки, еще раз окинул затуманенным взглядом помещение, несколько раз моргнул и только после этого узнал свою каюту. Ему захотелось крикнуть кого-нибудь. Но из пересохшего как Банарская пустыня рта вылетел только тихий сип.

"Вот это я вчера надрался!" — со смесью ужаса и восхищения подумал Нарон, делая очередную попытку подняться. Ему все же удалось сесть, и тут он увидел на полу знакомый медный кувшин. Вот только взять его с первого раза не получилось. Дрожащая рука морехода подломилась, и он рухнул на кровать.

Хлопнула дверь.

— Проснулся, уважаемый Нарон? — раздался голос Тусета.

— М…м…, — отозвался капитан.

Жрец подал ему вожделенный кувшин. Мореход припал к живительной влаге как младенец к материнской груди. Не замечая вкуса, он жадно глотал горьковатую жидкость, возвращаясь к жизни.

— Спасибо тебе, маг, — как никогда искренне поблагодарил его капитан. — Пришли ко мне кого-нибудь помочь одеться.

Тусет кивнул и вышел на палубу. Откуда, как теперь расслышал мореход, доносился какой-то шум.

В каюту вошел улыбающийся Треплос.

— Счастливого утра, хозяин! — громко поприветствовал он капитана.

— Помоги одеться, — Нарон явно не считал это утро счастливым.

Выбравшись на палубу, он первым делом поспешил к борту, задирая подол. Когда первый миг блаженства прошел, капитан с удивлением заметил, что на корабль один за другим бодро заходят грузчики с большими тюками за спиной.

— Это что? — не прерывая процесса, грозно спросил он у поэта.

Тот едва успел увернуться от мутной струи, которая теперь с веселым журчанием лилась на скобленные доски палубы.

— Шерсть! — быстро ответил Треплос. — Вы же вчера с Мальтусом обо всем договорились.

— А…а…а, — воспоминания о сделке с приказчиком нидосского купца всплыли из глубины памяти подобно киту с шумом, фырканьем и фонтаном.

— Сам он где? — спросил Нарон, опуская край одежды.

— Последние шесть тюков остались у него за городом, — охотно пояснил поэт. — Он их сам привезет.

Капитан вернулся в каюту, допил остатки жидкости в кувшине и, решив, что жизнь не так уж и плоха, вернулся к исполнению своих обязанностей.

К его большому удовольствию команда уже занималась текущими делами. Матросы чинили паруса, заменяли подозрительные канаты. Вроде все работали. Даже Алекс возился с разбитой уключиной.

Нарон удовлетворенно хмыкнул. Несмотря на свое богатство, парень ведет себя как обычный матрос и не лезет в хозяева.

Тусет тоже думал об Алексе. Стремительная расправа над четырьмя разбойниками произвела на него впечатление. Жрец всерьез надеялся на бурный карьерный рост после триумфального возвращения с Книгой Сета. Пост первого пророка ему обеспечен, а может и… Джедефраа гораздо старше его. Когда Тусет покидал Абидос, верховный жрец уже тяжело болел. Кто знает, возможно, боги надоумят Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила, наградить своего верного слугу достойным постом за возвращение святыни? Если так случится, ему потребуются не только слуги, но и охранники. Тогда лучшего телохранителя, чем Алекс не найти.

Пока он строил далеко идущие планы, погрузку закончили, и один из помощников приказчика рассчитался с возчиками и ушел вместе с ними в город.

Он вернулся под вечер и поинтересовался у матросов, не появился ли их хозяин? Но Мальтус как в воду канул. Когда солнце закатилось, а на небе зажглись звезды, стал нервничать и капитан.

— Где твой приятель? — то и дело спрашивал он у Треплоса.

Но бедный поэт только беспомощно разводил руками. Не помог прояснить ситуацию и допрос помощников приказчика. Те бормотали что-то невразумительное.

— Что ты переживаешь, Нарон? — стал успокаивать его жрец. — Груз в твоем трюме, вот и вези его в Нидос. Ты же знаешь, кому он предназначен?

Мореход взглянул на старика, удивляясь, как эта простая мысль не пришла ему в голову.

— Слушайте сюда, позор своих матерей! — крикнул он, привлекая всеобщее внимание. — Уходим завтра с рассветом, сегодня никому не напиваться! Учтите, я остаюсь на борту!

— Мы только по кружечке, хозяин, — просительно проговорил кто-то из матросов.

— Идите! — махнул рукой Нарон. — Длин сегодня караульным.

— Понял, господин, — со вздохом отозвался из темноты надсмотрщик и несильно пнул в бок некстати ухмыльнувшегося раба.

Успокоившийся мореход отправился спать. Немного погодя пришел Тусет и, кряхтя, расположился на своей полке. Нарону снилось, как он возвращается в Даронс. Весь город вышел встречать его корабль, пестрой толпой заполнив причал. Вдруг прямо в ухе раздался знакомый голос.

— Хозяин!

Капитан открыл глаза и увидел освещенную тусклым светильником рожу надсмотрщика.

— Там этот… приказчик приехал. С грузом. Тебя хочет видеть. Извиняется сильно.

— Пошел он под хвост к морскому демону, — огрызнулся мореход. — Пусть грузит свою шерсть, я с ним завтра поговорю.

Он сладко зевнул и закрылся одеялом.

— Прости, господин Нарон, что так опоздал! — поклонился Мальтус, когда капитан утром вышел из каюты. — Хозяин склада ушел к приятелю. Вот и пришлось ждать, чтобы заплатить.

Мореход от души зевнул, посмотрел на побледневшее небо.

— Рассчитался?

— Да, господин Нарон.

— Тогда отплываем!

Он послал матроса в порт вернуть стражникам дощечку и сообщить, что "Бороздящий стихию" покидает гостеприимный порт Милеты.

Пока тот бегал, гребцы расселись по лавкам, а капитан принес в жертву морю курицу.

Айри тоже снился сон, когда её бесцеремонно растолкал Длин.

— Дай пройти! Развалилась тут как корова!

Девочка совсем не считала себя коровой и от возмущения проснулась.

— Чего тебе?

Но Длин просто отодвинул ее от двери ногой, словно пучок соломы и осторожно вошел в каюту, держа над головой чадящий фонарь.

— Ага! — буркнула ему вслед Айри. — Так ты бы и сдвинул корову! Силач!

К счастью Длин в это время что-то говорил хозяину и не слышал ее слов. Она поднялась на ноги и тут увидела, что на палубе еще кто-то есть. Приглядевшись, девочка узнала приказчика Мальтуса. Тот о чем-то тихо разговаривал со своими помощниками, остававшимися на корабле. Айри не разобрала слов, зато услышала усталое конское фырканье и звон сбруи. При бледном свете звезд девочка увидела на причале повозку, груженую чем-то большим и темным. Возница стоял к ней спиной, успокаивал лошадей, и как ей показалось, испуганно оглядывался.

Длин, пятясь, вышел из капитанской каюты.

— Грузите! — крикнул он приказчику. — Хозяин с тобой завтра поговорит.

— Где Треплос? — громко спросил приказчик. — Пусть поможет. Повозку надо отпустить побыстрее.

— Нет его, — со смешком ответил его помощник. — Пока всех своих девок не обойдет, не придет.

— Вот кот похотливый, — покачал головой Мальтус. — Ладно, обойдемся без него.

Они почти бегом бросились к телеге, быстро перенесли груз и спустили его в трюм. Возница что-то взял из рук приказчика и ударил лошадь плетью. Повозка с грохотом скрылась в ночи.

— Весь город разбудит, дурак! — в сердцах выругался Мальтус.

Он вернулся на корабль и еще долго о чем-то шептался со своими помощниками.

"Что-то не похожи они на приказчиков", — подумала Айри, возвращаясь на свое место у дверей каюты.

Утром в суете отплытия девочка как-то забыла о ночном происшествии. Но, когда она помогала жрецу совершать утренний туалет, обратила внимание на странное поведение приказчика. Айри показалось, что тот слишком часто с тревогой оглядывается на берег.