Портрет второй жены - Анна Берсенева

Потом Лиза приподнялась на локтях, приложила ладони к Юриным щекам, коснулась пальцами его ресниц, влажных, потемневших волос у него на лбу.

– Юра, счастье мое, я жить не могу без тебя, дышать не могу…

Она снова положила голову ему на грудь, чувствуя виском, как колотится его сердце.

Шрамы на его груди еще не посветлели – красные, напряженные, они казались совсем свежими. Их было несколько – один совсем близко от левого соска, и Лиза вздрогнула, увидев их прямо у своих глаз. Юра почувствовал ее испуганное движение, его рука тоже дрогнула на ее плече.

– Что с тобой? – шепнул он.

– Тебе… Тебе не больно? – спросила она. – Они выглядят так, как будто вот-вот лопнут… Я не подумала, что тебе может быть тяжело… все это.

Она не видела его улыбку где-то над своей головой, но тут же почувствовала, что он улыбнулся в полутьме.

– Не лопнут. Все прошло, Лизонька, не о чем волноваться. А хоть бы и не прошло – все равно… Я не хочу об этом думать, я о тебе буду думать, да?

Прошептав это, он подхватил ее под мышки, как маленькую – как когда-то на улице у Ингиного подъезда, вспомнила Лиза, – и подтянул повыше – так, что их губы снова оказались рядом и сомкнулись.

Они не спали всю ночь, отдаваясь неодолимой силе, влекущей друг к другу их души и тела, сотрясающей и ласкающей, страстной и нежной силе. Любовь соединила их этой ночью, и никто был не в силах и не вправе их разъединить.

Часть вторая

Глава 1

Никогда он не видел Юру таким.

Сергей вспоминал те моменты, когда ему непонятно было, какое чувство отражается в Юриных глазах: когда тот смотрел на льдины, плывущие по темной воде, когда Юля медленно двигалась в золотистом полумраке комнаты и Юрка не отводил от нее глаз… Когда он слушал Сашу Неделина и думал о своем, прищурившись, глядя то на пламя лесного костра, то на его отблески в речной воде.

Все-таки их было не так уж много, этих моментов. Почти все, что происходило с Юрой, было понятно Сергею, он чувствовал даже то, что не мог выразить точными словами.

Но таким он не видел его никогда. И запрещал себе понимать, хотя разгадка была проста. Достаточно было взглянуть на Юру и Лизу, чтобы понять: произошло то, что должно было произойти между ними неизбежно. И Сергей отводил глаза, подавляя в себе чувство скрытой и неизбывной боли.

Он даже знал, когда это произошло: догадался по тому, что в понедельник утром Юрка выглядел совершенно отрешенным. Никогда такого не бывало с руководителем «Мегаполис-инвеста», способным с ходу «завести» любое количество самых разнохарактерных людей.

– Случилось что-нибудь? – спросил Сергей, зайдя к Юре, как обычно, перед недельной планеркой.

– Случилось? Нет. Или – случилось, не знаю; не от слова «случай». Не обращай внимания, сейчас приду в себя.

Трудно было не обратить внимания! Но Ратников быстро взял себя в руки, это он умел. Совещание он уже проводил как обычно – мгновенно улавливая главное в докладах начальников отделов, отдавая короткие и точные распоряжения и твердо держа в руках бразды правления своим мегаполисом и работающими в нем людьми.

Сергей задержался и после совещания: надо было обсудить то, что находилось в стадии становления и не предназначалось для широкого круга. Псковитин знал, что это-то и есть самое важное для Юры. Ни успешно работающие заводы, ни налаженные английские филиалы, ни корабли во Владивостоке не вызывали у Ратникова такого острого интереса, как уже созданная, готовая к работе «система», состоящая из информационной службы, проектирующих, строительных, эксплуатационных фирм, на которую Ратников положил столько времени, к которой привлек столько людей и которая вот-вот должна была заработать в полную силу, включившись в мощный европейский концерн через Германию.

– Меня что-то настораживает, Юра, – сказал Сергей, когда они остались одни.

– Почему? – тут же спросил Ратников.

– Трудно объяснить. Наполовину – интуитивно, я нюхом чую какую-то опасность, но выводы делать пока рановато. А наполовину – реально. Я просто не уверен в этом Звонницком.

Звонницкий был начальником службы информации – новой, созданной Ратниковым специально для этого проекта, и располагавшейся не в центральном здании «Мегаполис-инвеста». В руках Звонницкого оказались сосредоточены важнейшие нити «системы», и, пожалуй, после Ратникова он оказывался самой влиятельной фигурой в ней.

Сейчас, пока «система» еще не включилась на всю катушку, служба информации занималась тем, что собирала банк данных обо всех российских фирмах, могущих представлять хоть какой-нибудь интерес в будущем. И уже по тому, как велик был составленный ею список, можно было понять масштаб готовящегося проекта.

– Я в нем не уверен, – повторил Псковитин. – Это впервые такое – что я не могу на все сто поручиться за человека, от которого так много зависит. Вроде и работает нормально, и, ты говоришь, профессионал высококлассный… А я не уверен, что он работает только на нас.

– Ты знаешь что-то конкретное?

– Ну-у, если б знал! Другой был бы разговор. Говорю же, какие-то очень косвенные свидетельства того, что доверять ему опасно. Как хочешь, Юра, я бы его сменил, и чем скорее, тем лучше.

– Хорошее дело, Серега! – Ратников встал, прошелся по кабинету. – Заменить человека, который все наладил, который так или иначе владеет всей информацией! Во-первых, это даже технически трудно, а во-вторых, по-моему, в этом случае гораздо больше опасность, что он начнет работать против нас – и от обиды, и просто для заработка. Разве нет?

– Да, – нехотя согласился Псковитин. – Это-то и неприятно. Как будто сами себя в угол загнали… Ладно, что попусту воздух сотрясать. Посмотрю еще, может, зря нервничаю.

Ему был не слишком приятен этот разговор: он считал Звонницкого своим проколом. В конце концов, в его обязанности входила всесторонняя проверка, и он должен был все сделать задолго до того, как тот начал работать. Черт его знает, как он проморгал…

Настроение у Сергея было из-за этого настолько испорчено, что он почти забыл странную Юрину отрешенность и взволнованность, которая так бросилась ему в глаза с утра.

Но потом, через несколько дней, он просто не мог не заметить, что душа его друга взбудоражена, что ему стоит огромных усилий включаться каждый день в обычную деловую жизнь.

Псковитин всегда знал, что бизнесмен Ратников сильно отличается от своих коллег. Отличается каким-то душевным избытком, в котором не было никакой необходимости для успешной коммерческой деятельности. Порою Сергей видел, что Юре приходится сознательно «выключать» какие-то свои способности, чтобы соответствовать тому, чем он занимался сейчас.