Разбиватель сердец (сборник рассказов) - Михаил Веллер

Причем обращаешь внимание на такие фразы, разумеется, в соответствии с собственным настроем: вычитываешь то, что хочешь вычитать; на то они и классики… В принципе набор цитат, которыми оперирует человек, – его довольно ясная характеристика. "Скажи мне, что ты запомнил, и я скажу, кто ты"…

И тут он подошел к справочному – торопливый, растерянно-радостный. Средних лет, хорошо одет, доброе лицо. Странно…

Улыбаясь и жестикулируя, он вертел в руках свой цитатник, что-то толкуя девушке за стеклом. Она приподнялась и указала на меня.

Он выразил мне благодарность в прочувственных выражениях, сияя.

– Простите, – сознался я, мучимый любопытством, – я тут раскрыл нечаянно… искал данные владельца… и увидел… – Как вы объясните человеку, что прочли его записи, а теперь еще и хотите выяснить их причину? Но он готовно пришел на помошь:

– Вас, наверно, позабавил подбор цитат?

– Да уж заинтриговал… Облик вырисовался такой… не соответствующий… – я сделал жест, обрисовывающий собеседника.

– А-а, – он рассмеялся. – Видите ли, это рабочие записи. По сценарию один юноша, эдакий пижон-нигилист, произносит цитату характерную для него, задающую тон всему образу, определяющую интонацию данной сцены, реакцию собеседников и прочее…

– Вы сценарист?

– Да; вот и ищу, понимаете…

– И сколько фраз он должен произнести?

– Одну.

– И это все – ради одной?! – поразимлся я.

– А что ж делать, – вздохнул он. – За то нам и платят. "За то, что две гайки отвернул, – десять копеек, за то, что знаешь, где отвернуть, три рубля".

Я помнил это место из старого фильма.

– "Положительно, доктор, – в тон сказал я, – нам с вами невозможно разговаривать друг с другом".

Он хохотнул, провожая меня к стойке: все прошли на посадку.

– Вот это называется пролегомены науки, – сказал он. – "Победа разума над сарсапариллой".

Мне не хотелось сдаваться на этом конкурсе эрудитов.

– "Наука умеет много гитик", – ответи я, пожимая ему руку, и пошел в перрон. И вслед мне раздалось:

– "Что-то левая у меня отяжелела, – сказал он после шестого раунда".

– "Он залпом выпил стакан виски и потерял сознание".

Вот заразная болезнь!

"Не пишите чужими словами на чистых страницах вашего сердца".

"Молчите, проклятые книги!"

"И это тоже пройдет".

СЕСТРАМ ПО СЕРЬГАМ

Старый мотив

А наутро Золушка, которая была уже не Золушка, а Принцесса, достала из почтового ящика вместе с ворохом поздравлений счет за карету, коней, наряд и фею с волшебной палочкой – а сказочные услуги обходятся в сказочные деньги.

– Гм… – солидно сказал Принц, неумело примеряя к лицу такое новое выражение озабоченного мужа.

– Я так тебя люблю… – застенчиво прошептала Принцеса, прижимаясь к нему, и ему ничего не оставалось, как уверить ее в том же.

Через некоторое время он спросил миролюбиво:

– Для чего ты все это затеяла?

– А как бы иначе ты меня заметил? – убежденно возразила молодая жена.

– М-да… – сказал Принц, задумчиво улыбаясь – разумеется, не от счастья.

Затрубили фанфары. Они сошли к торжественному завтраку. Старый Король увидел счет и закряхтел.

– Очень мило! – сказал Королева.

– Тс-с, – зашипел Король. – Ну, нельзя же… – он потер лоб и взялся за кубок.

– Хватит пить, – велела Королева. – Тебе вчера было плохо. И поговори с ее отцом. В конце концов, это и его дочери свадьба.

– Ну откуда же у него, – тихо вздохнул Король. – О чем ты говоришь. Сама же все понимаешь прекрасно.

– Еще бы, а у нас все есть. Должен сам думать. И так это невыгодная партия. Мы тоже, знаешь, если на то пошло, не испанские короли, колоний не имеем.

И после завтрака Король с потеющим от смущения отцом Золушки, а ныне Принцессы, уединились в кабинете. Оглянувшись, Король запер дверь, достал из буфета бочонок и два кубка и, вольготно вздохнув, развалился в кресле.

– Ну, – пригласил он, – давай, что ли… по-семейному, тесть.

Час спустя, спев вполголоса "Мой конь притомился, стоптались мои башмаки…", они затолковали.

– Расходы, конечно, ужасные, – с неловкостью проговорил тесть.

– Кому нужны эти церемонии… – подтвердил Король.

– Сделали бы все тихо, по-простому. Да меня моя все пилила…

– Ах, – понимающе вздохнул Король. – В наши времена…

– Да, да… при Генрихе VIII все было куда проще. Никакой помпы, понимаешь…

– Не говори… у меня с братом один турнирный доспех на двоих был. Кольчуга порвется – склепывали, ничего; сейчас уж забыли, давай только новые. Я женился – страусового пера на берет не было. А у кого они тогда были?.. И ничего, в доспехе. Собрались родственники, человек семь, выпили, посидели, – а было все по-хорошему. А теперь… И родни-то сколько развелось! Откуда – ума не приложу.

– А я как… и говорить не приходится, – махнул рукой отец Золушки, ныне Принцессы.

– Так ведь ославят иначе, не закати пир. До других дворов докатится.

– Политика.

– Именно… Хочешь не хочешь – этикет. Да и, понимаешь, детям все получше хочется.

– Ка не хотеться… Моя уж так мечтала о свадьбе красивой. Девчонка, что взять. А как я ей фею эту доставал… Сам всю жизнь вкалываешь – пусть хоть они поживут…

– Не говори. Войны вот, слава богу, кончились. Пусть они не хлебнут, чего нам довелось, – и Король хлебнул из кубка. – Давай за их счастье.

Сам я договорюсь со своей, подумал Король. А лучше вообще ничего не скажу. Скажу – пополам решили. А деньги пока возьму из тех, что на строительство мостовой на окраине отложены. Все одно, когда еще эту окраину замостят…

За окном, в саду, Принц и Принцесса гуляли по аллее, трогательно держась за руки. Принц сорвал единственную розу с любимого куста Короля. Король невольно крякнул. Принц приколол розу к волосам Принцессы, она просияла, они поцеловались… они были прелестны.

Отцы стояли у окна, растроганно промакивая глаза.

– Придется им герцогство выделить, – вслух рассудил Король. – С королевствами сейчас туго. Со временем пробьем, конечно. Связи есть. Заплатить придется, ясно. А пока что ж, пусть у нас поживут. Дети…

Зануда

Он увидел ее и погиб.

А может быть – он увидел ее и она погибла, как взглянуть.

Он пpигласил ее на танец. В следующих танцах она ему отказала, намекнув, что он плохо танцует.

Он окончил школу совpеменных, а заодно и бальных танцев.

От пpогулки с ним она отказалась, дав понять, как должен одеваться настоящий мужчина.

Он пеpевеpнул подшивки жуpналов мод, записался на показы в Дом Моделей и познакомился с четыpьмя пpодавцами комиссионных магазинов.

Hа пpогулке она пpедставила его молодому человеку, и молодой человек поговоpил с ним в стоpонке.

Он позанимался в секции бокса и поговоpил с молодым человеком.

После кафе подошла компания молодого человека и поговоpила с ним в стоpонке.

Он отслужил в воздушно-десантных и поговоpил с компанией.

У нее появился жених – эpудит.

Он выучил четыpе тома "В миpе мудpых мыслей", и эpудит пеpестал являться таковым.

У нее появился жених – писатель.

Он написал и напечатал два pомана, а писатель пpевpатился в кpитика, довольно злого.

В ответ на жениха с машиной он выигpал по лотеpее "Жигули", а на жениха пpыгуна в воду – пpыгнул с вышки, поставив еще два табуpета.

Она похудела и стала печальной.

Она захотела тигpенка.

Он поехал в Пpимоpье, стал звеpоловом и пpивез.

Ее жалели.

Она пpизналась, что могла бы полюбить такого человека, будь он только обязательно повыше pостом.

Он общался с одним пpоффесоpом-хиpуpгом от "Миpа мудpых мыслей" до спецпpиемов самообоpоны и обpатно, пока тот не удилинил ему ноги на десять сантиметpов.

Увидев, она заплакала. И он тоже.

Они поженились.

…Чеpез год, в мятом костюме, по обыкновению заполночь веpнувшись от пpиятелей, он стал каяться.

– Я негодяй, – теpзался он. – Я совеpшенно пеpестал уделять тебе внимание. Зачем только ты за меня вышла…

Цветущая жена миpно слушала pадио, читала жуpнал, гpызла яблоко, вязала шаpф, а ногой гладила кошку, заменившую сданного в зоопаpк тигpенка.

– Должна же я была подумать и о себе, чтоб остаться наконец в покое, – кpотко возpазила она.

Муки творчества

Я – женщина.

Это утверждение может дать повод поупражняться в остроумии моим знакомым, достоверно знающим, что я не женщина. А, наоборот, мужчина. Но я выше этого. Я пишу рассказ о женщине. От имени женщины. Значит, сейчас я – женщина. Бесспорно. Таков закон искусства.

Итак, я женщина, и у меня есть все, чем положено обладать женщине. И я знаю, что чувствует женщина – могу себе это представить. Неплохо представляю. Уже чувствую себя почти женщиной… нет, еще не вполне.

И тогда я устраиваю генеральную стирку, и сушку, и глажку, и уборку, и мою полы, и готовлю обед, и все это одновременно и в темпе, и бросаю курить, и скачу под душ, и взбиваю поредевшие волосики в прическу и спрыскиваю ее креплаком, и смотрю на часы, хватаю хозяйственную сумку и бегу в булочную.