Нереально - Веда Талагаева

Ее повело, как пьяную, едва успела подхватить под локоточки и осторожно опустить на асфальт. У меня и у самой вышибло пробки. Одно дело волки-оборотни, а другое, когда у сестры средь бела дня на людях начинается приступ непонятно чего.

— Сима, — я похлопала ее по лицу.

— Отпускает, — она дернула головой; мы сидели на дорожке, как два поддатых бомжика, и потеряно глядели друг на друга, — Что ж такое? Эти образы, они так неожиданно возникают, словно…словно мне кто-то их передает, как радиосигнал!

— И что показывают? — спросила я, помогая ей подняться, — Опять не помнишь?

— Большой особняк с колоннами и крышей-куполом, — рассказала Сима, — На этот раз я точно знаю, что это, потому что видела в Интернете. Это краеведческий музей.

— Бывшая усадьба князя Чернолесского, — кивнула я, вспомнив рассказ Тани, — Давай-ка сходим на экскурсию, пока солнце еще высоко.

— Разве выследить оборотня не важнее? — возразила Сима.

Приступ кончился, и она начала немного оживать, щеки снова посвежели.

— Это оно так, — заметила я, — Но раз уж из тебя лезет эта нереальная дурь, надо узнать, есть ли от нее польза, или тебе просто нужно к врачу.

— Умеешь ты приободрить, — укоризненно вздохнула Сима.

Я промолчала и свернула с главной аллеи на боковую, к выходу, где мы оставили машину. Кто меня бы приободрил! Я никогда еще не видела Симу такой. Когда на нее накатывало, она становилась на себя не похожа.

Усадебка была неплоха. В старое время, наверное, она вообще смотрелась как конфетка. Раньше ее окружал парк, теперь парковка. Но все равно желтый двухэтажный дом с открытой террасой по периметру и высокими арочными окнами производил впечатление. Сразу видно для князей строился, не для продавцов супермаркета.

К парадному входу вела широкая гранитная лестница ступенек в двадцать.

— Ну? — поинтересовалась я, когда мы с Симой стали подниматься.

— Что ну? — фыркнула Сима, — Я ж говорю: это тот самый дом.

Внутри особняк тоже был недурен, но чувствовалось, что это музей, а не барские хоромы. Всюду витрины с экспонатами, подсветка, ограждения да таблички "Руками не трогать". День только подбирался к середине, и посетителей было раз, два и обчелся. Мы пошли слоняться по залам почти в полной тишине. Экспозиция была не ахти какая захватывающая, но Симе было интересно, а я вяло крутила головой по сторонам.

— Смотри, какая красавица.

Пройдя зала три, мы пришли в картинную галерею, и Сима остановила меня перед женским портретом. Дама правда была первый сорт. Личико свежее, пышные каштановые волосы, на щеке родинка, или мушка. Жила, наверное, веке в восемнадцатом, носила узкое в талии платье с полуголой грудью, все блестящее и расшитое. На шее блестело колье, стоившее, наверное, как этот особняк.

— Мне бы такое платье пошло, — заметила я, — И цацка тоже.

— Да, — внимательно оглядев меня, согласилась Сима.

Другие картины были в основном пейзажами. Много было также сцен охоты, собак, лошадей, красиво разложенной убитой дичи. У одной очень большой картины, висевшей на противоположной стене зала, столпилась экскурсия из школьников. Экскурсоводом была Таня. Оглянувшись, она узнала нас и помахала рукой. Я помахала тоже, потом развернула Симу лицом к экскурсии и картине.

— Вот куда надо смотреть!

Большая картина изображала вальяжного господина в старинной одежке черного цвета, ботфортах до колена, при шляпе, которую он держал в руке. Он стоял в полный рост, а рядом сидели две собаки — дог и борзая. Но дело было не в собаках. Мужчина трехсотлетней давности необыкновенно походил на Волкодава. Если бы он отрастил патлы и двухнедельную щетину, или Волкодав побрился и надел напудренный парик, они были бы братьями-близнецами. Тогда и Таня бы наверняка заметила сходство.

— Похож, — выдохнула Сима и шагнула на середину зала, чтобы лучше видеть.

Мы перешли на другую сторону, став чуть в стороне от галдящих школьников.

— Надо же, как интересно, — удивленно проговорила Сима, по-собачьи склонив голову на бок, — Посмотри на одежду. Видишь?

Черный камзол человека на портрете был украшен серебряным шитьем по рукавам и вороту. Пуговицы были тоже серебряные в тон, маленькие, неброские. Кроме одной, верхней. Она была крупной, круглой и деревянной.

— Нормально, — удивилась я, — Его величество разорился? Денежек не хватило на пуговицы?

— Помнишь одежду Волкодава? — спросила Сима.

— Да, — ответила я, — У него вообще пуговиц сверху не было. Наверное, совсем кризис доконал.

Сима не ответила, а подошла ближе к портрету, пробравшись между экскурсантами. В другом углу зала на табурете у стены сидел какой-то парень и смотрел на мою сестру, не отрываясь. Одет он был небрежно в серый мешковатый плащ поверх брюк и рубашки, также сидевших на нем весьма неудачно. У него было смугловато-бледное лицо с высокими скулами, над широким лбом в беспорядке торчали волнистые темные волосы.

— У тебя появился поклонник, — протиснувшись сквозь школьников, сказала я Симе, — Смотри, человека разобрала любовь с первого взгляда. Ботаник ботаника видит издалека.

— Он просто задумался, — возразила Сима, оглянувшись через плечо, — Вот и кажется, что смотрит.

Тут парень посмотрел на меня, и я застыла. Голубые прозрачные глаза в пол-лица глядели с такой глубокой грустью, что и передать нельзя. Несколько секунд парень смотрел на меня и Симу, потом медленно встал и вышел из зала.

— Что за чудик? — пробормотала я.

— Да, — эхом отозвалась Сима, — Такие глаза…

Собираясь уходить, в большом холле второго этажа возле лестницы мы снова столкнулись с Таней. Она уже отделалась от школьников и тоже шла вниз.

— Уже уходите? Вы больше ничего не хотите? — спросила она, передразнивая кролика из мультфильма про Винни-пуха.

— А разве что-то еще осталось? — я поддержала шутку, — Тань, а ведь Валерий как две капли воды был похож на вашего князя. Разве ты не заметила?

— Серьезно? Неужто все-таки потомок? — удивилась она, — А откуда вы знаете, как он выглядел?

— Нашли фотку в комнате, — я пожала плечами.

Мы стали вместе спускаться.

— А ты спиритизмом увлекаешься? — спросила Сима.

— Теперь уже нет, — ответила Таня, немного смутившись, — Вы видели, как я доску выбросила, да?

— Мы думали, это только коробка от нее, — сказала я, — И что ж ты передумала? Это же прикольно.

— Прикольно, но не так, как казалось, — Таня улыбнулась как-то криво, и этот ничего не значащий разговор сразу меня заинтересовал.

— Почему? — спросила я.