Тайна Лоринг-Чейза - Джеффери Фарнол

- О, Дэвид... Ты забыл о моих отвратительных рыжих космах...

- А я люблю их, - ответил он и поцеловал ее в висок.

- Ох, мой дорогой... Ужасные, непокорные!.. Дэвид! Я ведь и сама такая же - своенравная и взбалмошная.

- А я люблю тебя, - ответил он и поцеловал ее в щеку.

- Я страшно вспыльчивая, Дэвид, и ужасная сумасбродка... Я сама себя иногда пугаю! Как же я выйду за тебя, такого доброго, спокойного и сильного? Я ведь такая...

Тут Дэвид закрыл ей губы поцелуем.

До Льюиса было около мили, и никогда еще это расстояние не преодолевалось так быстро, во всяком случае, так сказал Дэвид и так подумала Антиклея, когда они свернули на главную улицу городка и карета остановилась перед маленькой лавкой с выцветшей вывеской, на коей значилось имя владелицы - Мартин.

Когда их глаза после яркого солнца привыкли к полумраку лавки, они увидели маленькую добродушную пожилую женщину, которая, признав в них благородных особ, присела в реверансе и осведомилась, чем она может служить.

- Вы - миссис Мартин? Добрый день, - поздоровался Дэвид. - Мы приехали к вашей дочери.

- О, сэр! - хозяйка лавки всплеснула руками, потом с неожиданным беспокойством сообщила: - Сэр, Нэнси нездорова. Что вам от нее угодно?

Но Антиклея, подойдя к ней, взяла дрожащую руку, улыбнулась и, глядя в тревожные глаза, тихо сказала старушке несколько слов и показала кольцо.

- О, миледи!.. - опять всплеснула руками старая женщина. - Господь услышал мои молитвы! Это лекарство живо вылечит мою Нэн! Идемте, идемте скорее к ней, миледи, расскажите ей все.

Антиклея прошла за хозяйкой во внутренние комнаты, Дэвид остался один. Вскоре она вернулась с дрожащей Нэнси. Нэнси сделала Дэвиду реверанс, принялась бессвязно благодарить, но Антиклея обняла ее за плечи и вывела на улицу.

Форейтор подождал, пока все усядутся в карету, щелкнул кнутом и пустил лошадей галопом. Однако, как ни быстро они ехали, никогда еще миля не казалась такой длинной, во всяком случае, такой она показалась Нэнси, которая, сцепив руки, неотрывно глядела на дорогу.

Но все рано или поздно кончается, кончилась и эта миля. Карета свернула на боковую дорожку и замедлила ход. Нэнси неожиданно встала с сиденья и, не успел никто слова сказать, выпрыгнула на ходу. И тут же застыла на дороге. Навстречу ей тяжело шел мрачный седой человек с изборожденным глубокими морщинами лицом. Внезапно вскрикнув, она сорвалась с места, побежала вперед и бросилась перед ним на колени.

- Бен! - зарыдала она, простирая к нему руки. - О, Бен... Дорогой, дорогой мой Бен... Прости меня!

Бен Баукер, не обращая внимания ни на изумленного форейтора, ни на фыркающих лошадей и ни на что другое, схватил ее молящие руки, тоже опустился прямо в пыль на колени и медленно, будто не веря, что все это не сон, раскрыл объятия.

- Нэн! - пробормотал он. - Моя маленькая Нэн... Как же долго я этого ждал!

Глава XLV,

в которой ее светлость рассуждает о методах мистера Шрига

- Дэвид Холм! - Герцогиня властно поманила недавно назначенного управляющего пальцем. - Подойдите и сядьте рядом!

Дело происходило перед "Вздыбившимся конем", где, к немалому смущению одетых в холщовые блузы завсегдатаев, заняла наблюдательный пост грозная дама. Крохотные ее ножки едва доставали до земли, но тем не менее ей удалось вселить в сердца вполне обоснованный трепет.

- Вы заставляете себя ждать, Дэвид Холм, - попеняла она. - Может быть, вы не справляетесь с обязанностями?

Дэвид выжидательно поклонился.

- Антиклея была с вами?

Дэвид поклонился еще почтительнее.

- Гм! - изрекла герцогиня. - Это многое объясняет. Чем скорее я заберу ее в Лондон, тем лучше! Не смотрите на меня так свирепо, мистер Пик, и не выпячивайте челюсть. Сядьте, сэр.

Дэвид подчинился, но спину держал слишком прямо и напряженно.

- Полагаю, вы знакомы с небезызвестным Шригом?

- Он мой друг, мэм.

- Этот полицейский с Боу-стрит? - Ее светлость дернула плечом и произвела носом звук, который, не будь она столь благородной дамой, можно было бы принять за фырканье. - Нет, в самом деле?

- Самый настоящий, мэм, ибо он стал им, когда я был в беде!

- Ладно, допустим, сэр. Тогда, быть может, хотя бы вы сможете мне объяснить, чего он добивается, преследуя бедную Белинду?

- Он преследует миссис Белинду, мэм?

- Ну, пожалуй, это несколько сильно сказано... однако он постоянно попадается ей на пути поздними вечерами, когда она уходит по своим делам. Вы ведь знаете, она всегда готова утешить какую-нибудь страждущую душу... Люди видели, как этот человек нес ее корзину - факт сам по себе замечательный!

- Поразительно! - сказал Дэвид.

- Ни в малейшей степени, сэр! Он себе на уме и, конечно, преследует какую-то цель. Вопрос: какую?

- Бог знает, мэм.

- Несомненно, сэр. А вы?

- Нет, сударыня.

- Хотя бы предположительно? Ничего не приходит в голову?

- Ничего, мэм.

- Хм! Вероятно, вы туповаты, молодой человек! Вчера я зашла в церковь Белинда в ней часто бывает - и, естественно, обнаружила ее там... Как зачарованно она слушала этого прохвоста! Он описывал птичьи повадки.

- Птичьи повадки? - удивился Дэвид.

- Рассказывал бедной доверчивой женщине о певчем снегире, которого якобы держал дома в плетеной клетке и обучил насвистывать "Салли с нашей улицы", - снегиря, конечно, а не Белинду. Он действительно такой любитель птиц?

- Не знаю, мэм... А чего ради он...

- Элементарно, сэр. Несчастная Белинда помешана на птицах и прочих нежных созданиях, таких же беззащитных, как она сама.

- Почему вы называете ее несчастной, мэм?

- Потому что женщины рождены, чтобы страдать... Только, по-моему, Белинде судьба предопределила страдать больше, чем выпадает на долю остальных. Она слишком добрая, чересчур робкая, излишне доверчивая. Таким приходится несладко в нашем жестоком, циничном мире, и она вынесла соответственно, бедняжка. Я лишь недавно узнала ее по-настоящему... А узнать ее - значит полюбить.

- Действительно, мэм...

- Не перебивайте, сэр! Теперь что касается вашего дружка Шрига. Он возбуждает мое любопытство! Вот вы считаете себя его другом - а что вы о нем знаете?

- Он верен дружбе и долгу.

- Уф-ф! А еще?

Дэвид покачал головой.

- Больше ничего, мадам.

- Тогда вы еще и очень ненаблюдательный молодой человек, мистер Утес! Так знайте: во-первых, сей полицейский кому хочешь пустит пыль в глаза и покажется тем, кем он не является, а является он совсем не тем, кем кажется... Надеюсь, я понятно выразилась?

- Д... да, - с долей сомнения подтвердил Дэвид.

- Во-вторых, он прибыл сюда расследовать м-м... известное происшествие, продолжает им заниматься, причем явно без толку, что ничуть не убавляет его спеси и страшно действует всем на нервы. Юстас Молверер так извел себя, что превратился в ходячий скелет, обтянутый кожей! Этот ваш друг, о котором вы, похоже, ничего не знаете, вездесущ - он то здесь, то там, то опять его нет, и всегда в тот момент, когда этого меньше всего ожидаешь! Прошлой ночью, например, незадолго до двенадцати, я спустилась в библиотеку за "Временами года" Томсона - я всегда читаю "Времена года", когда не удается заснуть, они успокаивают - и, когда спускалась по лестнице, кого, как вы думаете, я встретила? Кто поднимался по лестнице, бесшумный, как тень?

- О Господи!.. Но, мэм, мы ведь с ним оба отправились спать, разошлись по комнатам. Я слышал, как закрылась дверь его спальни и щелкнул замок...

- Ну еще бы! А когда вы спокойно почивали, он вышел и был таков, а потом явился мне полночной тенью в Лоринг-Чейзе. Будь я более робкого десятка, я завизжала бы и непременно хлопнулась в обморок, но поскольку я это я, то я уселась на ступеньку и потребовала объяснений. Он поведал мне, что нет на свете такого окна, которое не сумел бы открыть хороший взломщик или полицейский, знающий свое дело... И просветил о множестве других прелюбопытных вещей. Найдя его занятным и обнаружив, что на лестнице сквозит, я пригласила его в гостиную и угостила шерри с бисквитами... Среди прочего он сообщил мне, что надеется сегодня ночью покончить с призраком и раскрыть тайну Лоринг-Чейза.

Дэвид вздрогнул.

- Сегодня ночью?

- Вот именно, мистер Холм. Что-то в вашем голосе не слышно радостного предвкушения, не то что в голосе Шрига.

- О, мадам! Так Джаспер Шриг был возбужден?

- Вот именно, сэр, и говорил так громко, что я опасалась, как бы он не перебудил весь дом... Потом шерри иссяк, бисквитов тоже не осталось, и я, пожелав ему спокойной ночи, ушла, предоставив ему ловить свое привидение. На лестничной площадке, между прочим, меня поджидал еще один сюрприз - Юстас собственной персоной, сам бледный, как привидение.

- Сегодня ночью! - повторил Дэвид.

- Ну, ну, Дэвид, не принимайте эту весть так трагически. Думаю, всем будет только лучше, если проклятое дело наконец разъяснится, - сказала герцогиня и встала. - Дайте-ка я возьму вас под руку, вы прово'дите меня в имение.