Антология современной швейцарской драматургии - Андри Байелер

ТАМАРА. Я живу сейчас как замужняя женщина — одна, то есть… теоретически одна.

КРИСТИАН. Шесть недель назад мы съехали с нашей квартиры.

ТАМАРА. Теоретически одна значит, что мы, несмотря на все, по-прежнему спим друг с другом — нет, мы вообще-то практически расстались — просто это значит, что у нас не такое типичное расставание, когда больше не видишься, не разговариваешь, но еще остаемся в физическом контакте.

КРИСТИАН. Замужества хотела Тамара. К моей жизни свадьба вообще не подходит. В моем окружении никто не женат. И мне кажется, это здорово.

ТАМАРА. Мы разошлись из-за разных взглядов на жизнь. Я хотела создать семью и быть частью единого целого.

КРИСТИАН. Я с трудом могу себе представить, что у меня будет ребенок. Отношения и без того достаточно сложные.

ТАМАРА. Он не хочет брать на себя ответственность за другое существо.

КРИСТИАН. Ребенок не входит в мой жизненный план.

ТАМАРА. Он ждет от жизни чего-то другого.

КРИСТИАН. Профессионально она связана так же, как и я, даже еще больше. Я-то постоянно жил в нашей общей квартире. А она появлялась раз в несколько месяцев на одну-две недели.

ТАМАРА. Моя профессия для меня, разумеется, очень важна. Но это не все.

КРИСТИАН. Нормальный повседневный быт так никогда и не установился.

ТАМАРА. То есть я всегда хотела детей. Не то чтобы с первого дня, но в принципе я всегда подавала сигналы, что мне это в любом случае нужно.

КРИСТИАН. Я с самого начала сказал: только не в ближайшие два-три года.

ТАМАРА. Ну да, это долгий процесс с переживаниями в сексуальной области, но также и в разговорах, когда ты постоянно натыкаешься на границу, где замечаешь: о’кей, он не хочет об этом говорить. А если разговор и начинается, то исходит только с моей стороны.

КРИСТИАН. Большую часть времени она отсутствовала, а когда наконец появлялась дома, то сразу заговаривала об этом и чудовищно на меня давила.

ТАМАРА. То есть его это совсем не занимало.

КРИСТИАН. Потом ей захотелось непременно поехать в отпуск.

ТАМАРА. Я его пригласила. То был первый отпуск за четыре года. Мы снова захотели посвятить время друг другу.

КРИСТИАН. Стоило только лечь на шезлонги, как она снова заводила этот разговор.

ТАМАРА. Но кто он такой? Что он о себе думает?

КРИСТИАН. В этом отпуске она хотела забеременеть.

ТАМАРА. В какой-то момент мое терпение лопнуло, и я подумала: с моим мужем явно что-то не то.

КРИСТИАН. Она не оставила мне шансов.

ТАМАРА. И мы расстались.

КРИСТИАН. Может быть, у нее и был бы шанс, если бы она нашла другой подход. Без этого давления… Соблазнить, например… Если бы она меня соблазнила.

ТАМАРА. Да, я его напугала. Но это не входило в мои намерения. Я хотела все с ним обговорить. Я хотела равноправия, чтобы это была общая задача.

КРИСТИАН. Нет. У меня нет желания иметь детей.

ТАМАРА. Вот если бы я могла вернуться назад, я бы не стала все обсуждать заранее. Я бы попыталась набраться храбрости и не говорить о том, как трудно бывает с детьми.

КРИСТИАН. Потом она пришла однажды утром и объявила, что мы расстаемся.

ТАМАРА. Решение пришло внезапно. Я вдруг проснулась и поняла: хватит ждать, что он сам сделает шаг навстречу и скажет: «Ну хорошо, давай попробуем». Это давление ничего не даст. У меня словно пелена с глаз упала. Было очень больно и вместе с тем я почувствовала свободу, потому что эти вечные муки и искушения — в них тоже нет ничего хорошего. И когда от них удается избавиться, это супер. Да и Кристиану больше не придется ощущать на себе давление. Для него это тоже хорошо.

КРИСТИАН. Мы продолжали вместе жить и вместе спать.

ТАМАРА. Я просто озвучила то, что мы теперь, собственно, в разводе, чтобы чувствовалась разница.

КРИСТИАН. Поначалу я был в отчаянии.

ТАМАРА. На самом деле вся разница заключалась в том, что мы стали жить по отдельности. Об этом стало известно.

КРИСТИАН. Я бы с ней никогда не расстался.

ТАМАРА. Он постоянно твердил: «Ты сама порвала отношения, я об этом никогда не думал и никогда бы не сделал этого». Но я между тем пришла к убеждению, что бездействие — это тоже действие, ибо оно заставляет искать новые выходы. Чтобы он изменил точку зрения? Не могу себе представить, что такое еще может произойти.

КРИСТИАН. Теперь она перемывает мне косточки.

ТАМАРА. Для меня он был то, что надо. И даже теперь, когда я говорю, что он был то, что надо, мне это дается с трудом. Для меня он как был, так и есть то, что надо. Соответственно теперь я в той стадии, когда я разбираюсь сама с собой — может, он все-таки и не то, что надо.

КРИСТИАН. Может, оно еще и появится, это желание завести ребенка, но я что-то сомневаюсь.

ТАМАРА. У меня просто был такой пунктик — забеременеть. И если начистоту, я иной раз задумывалась: если все-таки этому суждено случиться с Кристианом, то что он вообще за тип? Ему легче разойтись, чем укреплять отношения, и мысль, что у меня, его собственной жены, еще-пока-жены, может быть ребенок от кого-то другого, для него не так ужасна, как мысль о том, что у нас будет общий ребенок. Разве это не абсурд?

Я думала об этом только однажды — в свой сороковой день рождения. Мне не хотелось детей, я просто размышляла, и ответ был ясен. У моего партнера были дети, у двух моих бывших партнеров были дети, в Бразилии я работала на проектах с уличными детьми… То есть вокруг меня все время крутились дети, но сама я никогда не ощущала потребности заводить собственных. У меня всегда было чувство, что есть очень много детей, лишенных близкого человека. Я в любой момент могу стать близким человеком для чужого ребенка.

Я должна совершенно честно сказать, что очень редко, очень, очень редко я видела семьи, которые мне нравились: чтобы жена была счастлива, муж счастлив, дети счастливы и все прочие отношения внутри семьи соответствовали. Традиции все еще очень сильны: в большинстве семей, которые я знаю, женщина по-прежнему на 80 процентов принадлежит семье.

В Бразилии меня часто спрашивали, замужем ли я и есть ли у меня дети. Чем старше я становлюсь, тем меньше люди понимают мое положение. Но здесь, в Швейцарии, это нормально. Лишь у трети моих друзей есть дети.

Я подолгу жила вместе с другими, и даже если мой друг жил бы со мной в одном городе, я хотела бы сохранять за собой собственную квартиру. Мне не нужен рядом со мной никто, в том числе и ребенок. Если женщины, достигнув определенного возраста, вдруг начинают искать новый смысл жизни и рожают детей, то хуже не придумаешь. Если ты возлагаешь на ребенка ответственность быть смыслом твоей жизни, ты можешь только подавить его.

Во многих культурах считается, что не ставшая матерью женщина неполноценна. Я же думаю, что женщины должны жить своей жизнью, как они ее ощущают, со здоровым чувством самооценки.

Да. Я всегда хотел детей. И сегодня хочу. Иметь много детей — это великолепно. Когда стареешь и сидишь один в четырех стенах, а дети к тебе не ходят… О таких вещах надо думать заранее. Двое детей у меня уже есть. Мы живем порознь лет пять-шесть, и вывод, который я из этого сделал, такой: жена должна быть та, что надо. В противном случае, если ты рожаешь детей не с той женщиной, это ничего не дает.

Ну да, растить детей лучше с одной женщиной. Ведь может так случиться, что люди разлюбят друг друга и расстанутся. Несмотря на это, можно любить общих детей и помогать им.

Она ведь будет уже не такой юной, женщина, которая может рассматриваться как вариант. Может, у нее уже есть дети. Тогда я бы внимательно присмотрелся, как она с ними обращается. Тут можно увидеть очень многое. Ну да, я имею в виду, сейчас у меня есть отношения. Она замужем, но муж два года назад выложил начистоту, что он гомосексуалист. Да, у него есть друг, и вот она искала себе возлюбленного и нашла меня. У нее двое детей, 18 и 15 лет. То, как она с ними обращается, мне очень нравится. И я могу представить себе, что у нас с ней будут серьезные отношения и дети. Только этого не будет, потому что… ну, потому что они живут вчетвером очень по-семейному. Они по-прежнему хорошо понимают друг друга, она и ее муж, и они работают вместе, профессионально связаны. Они не хотят посвящать в эту ситуацию детей. Дети не должны ничего знать о ее отношениях со мной, а также не должны знать, что их отец голубой. Мы уже были однажды в отпуске вместе, то есть Рут со своими сыновьями, моя дочь и я. Это было тяжело, потому что мальчики, естественно, заметили, что здесь что-то не то, поскольку почему она поехала в отпуск не с отцом, а со мной. Они хотят держать это от мальчиков в тайне, и отсюда ситуация, какая уже часто бывала в моей жизни: все приходится делать украдкой, и я — третий лишний. Собственно, перспективы никакой, и… единственное, что остается при мне, — это мое желание иметь детей.